Папа в окне напротив - Ольга Тимофеева
- А как бы другой отреагировал, что ты вообще пришла ко мне и решила накормить и лечить? Катин папа, например?
Я так и застываю на месте. Как будто в угол меня загнал и на детектор лжи усадил. Сканирует глазами и вибрациями. Сейчас мне даже кажется, он улавливает, как потеют мои пальцы.
- Так смотришь, как будто я его знаю и могу все рассказать? - Язык не поворачивается что-то сказать. - Знаю? И кто он? – Додумывает сам, пока я отмораживаюсь.
- Нет, ты его не знаешь. Просто… - черт, что просто-то?! - Просто я есть хочу, поэтому и смотрю так. Я не знаю, что ты ешь, поэтому взяла хлеб и пельмени. Думаю, голодный мужчина это съест.
- Тогда тебе придется самой их варить. Я тут практически не готовлю. Поэтому можешь воспользоваться тем, что тебе надо, - пропускает вперед на кухню.
В светлом уютном помещении убрано и аккуратно. В раковине только одна грязная чашка. Или действительно не готовит, или убирается, или ему кто-то убирается.
От мысли, что ему там убирается Элла Геннадьевна, становится неудобно. Чувствую себя кем-то, кто лезет в чужие отношения. Неправильно это. Готовлю ее мужчине обед. На ее кухне. Ее посудой. Да еще и сама хочу поесть.
Наливаю в кастрюлю воду и ставлю на плиту. Егор вроде бы и сидит за столом за моей спиной, но я чувствую, как наблюдает. А если эта девушка сейчас явиться? Вот что мне тогда делать? Надо было ему пирожков купить. Пусть бы один ел. А я дома перекусила.
Пока жду, когда закипит вода, подхожу к окну и сморю вниз. Непривычно. Когда ты живешь на пятом этаже, то привыкаешь к этой высоте. Как смотрятся предметы и люди, знаешь, как выглядит твой двор. А когда ты потом резко оказываешься на девятом и смотришь на свой же двор, то все кажется совсем другим.
Рассматриваю детский сад в нашем дворе, в который ходит Катя. Даже вижу окна ее группы, но рассмотреть ничего не могу. Слишком далеко. Мне бы бинокль, тогда точно можно было бы посмотреть, что они там делают.
- А ты где живешь? - слышу вопрос сбоку и оборачиваюсь к Егору.
- А что?
- Интересно, вроде недалеко от меня и лицо знакомое, но никак не вспомню.
И не надо меня вспоминать.
- Просто у нас двор большой.
- Так в каком доме живешь?
- В каком-в каком, напротив. - Я разворачиваюсь и иду к плите. Вскрываю пачку с пельменями и закидываю все в воду. То, что останется, съест потом.
- Ну, конкретно в каком? Тут дома по кругу, любой считай напротив. Мне, конечно, достаточно одного звонка, чтобы узнать твой адрес… Кстати, ты написала заявление о нападении?
- Как раз хотела поговорить об этом. Егор, я боюсь.
- Чего боишься?
- Это ведь не просто так напали вчера.
- Рассказывай. - Кивает на стул напротив, но я остаюсь возле плиты, помешивая пельмени.
- Смотри, до вчерашнего дня все было спокойно. Тот следователь уже полгода тянул дело моих родителей, постоянно то теряя какие-то улики, то отговорками, что идет расследование. Но вчера, как только дело взял под свой контроль прокурор, сразу же ко мне пристают.
- Думаешь не совпадение?
- Они сказали, что уже никого не вернуть. Понимаешь? Они намекали на маму, которая погибла. Если ее не вернуть, то зачем я тогда хочу кого-то наказать? Им проще припугнуть меня, чтобы я забрала заявление. Раньше я думала, что наказать того парня это дело принципа, пока не ощутила вчера страх, что мне реально могут угрожать жизни. Тот нож вчера он предназначался ни тебе, а мне. - Егор не удивлен, но сосредоточенно наблюдает за мной. О чем он думает только? - А что было в той папке? Вы ведь знаете этого человека? Так? Ты и твой друг-прокурор.
- Мне надо обсудить с Юрой вчерашний случай. В этом он больше разбирается. - Но про того, кто там в папке, все равно Егор ничего не рассказал.
- Все равно я против него ничего не сделаю. Это ведь богатый кто-то, да?
- Да. И ты действительно против него ничего не сделаешь. У него есть связи и деньги.
- Такое ощущение, что у нас правосудие на стороне того, у кого больше денег. И такое ощущение, - щелкаю выключателем газовой плиты, - что ты его покрываешь и оправдываешь. - Слежу за Егором, чтобы проверить свои предположения. С одной стороны, он не похож на того, кто будет все это организовывать, с другой, я его совсем не знаю.
- Просто когда ты ввязываешься в такую борьбу, одна, ты должна понимать риски. Есть ли тебе, что терять? Чем ты готова пожертвовать ради достижения цели? Юран как раз за правду. И ему добиться того, чтобы наказание нашло виновного, доставляет удовольствие. Для него это своеобразное хобби, и он от этого кайфует. Но. Он живет один. Его родители за границей. У него нет девушки и детей. Из друзей у него только мы. Потому что он знает, что любой слабый человек рядом с ним - это его уязвимое место. Твое уязвимое место - Катя. Как только он будет наказан - за него захотят отомстить. - Знает, куда надавить, чтобы я испугалась.
Чтобы подумать над его словами, беру со стола пустую тарелку и накладываю туда пельмени.
- Ты намекаешь на то, чтобы я забрала заявление? Или это твой знакомый?
Он усмехается и растягивается в улыбке.
- Онежа, если бы мне надо бы, чтобы ты забрала заявление. Я так бы тебе и сказал. Но тут мне все равно на него, потому что он не самый порядочный человек. А вот ты сама за себя постоять не сможешь и защитить тоже.
- Полиция тоже не сможет меня защитить?
- Онежа, блин.
