Таир 2. Над пропастью - Ольга Которова
Глава 13
Таир
Вся моя жизнь – это одна сплошная чёрная полоса. Я с самого детства к чему-то стремился. Мы с мамой жили бедно, и уже в начальных классах я научился зарабатывать свои первые деньги. Это были совсем гроши, но какая это была победа для малолетнего пацана, который конфеты видел только раз в году на Новый год, и то это было не всегда.
Я рано сделал себе славу палача. Если кто-то говорил, что мои руки в крови, они были не правы. Я был весь в крови, с ног до головы. Занимаясь криминалом, ты всегда должен быть на несколько шагов впереди всех остальных, а иначе все эти акулы тебя могут с лёгкостью сожрать и не подавиться. С каждым днём я чувствовал, что рано или поздно всему этому должен когда-то прийти конец. В этом болоте, которое насмехалось надо мной, я плавал изо дня в день. Меня то засасывало, то я выбирался, то снова засасывало. И когда я опять выбирался и вдыхал воздух, то это самое болото, поняв, что у меня появилась надежда, снова меня затягивало, чтобы я окончательно потонул.
В свои тридцать с небольшим я обладал огромными деньгами и привык жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывал. Возвёл вокруг себя барьер из преданных людей, которые пошли бы со мной даже под пули. У меня было много женщин, которые всегда были мне преданы, не прося отдачи. Они предлагали мне свою жизнь, только чтобы я был рядом с ними, но искренне полюбить я смог только одну.
Ту встречу в лифте я запомнил по секундам, и никогда этот момент не сотрётся в моей памяти. В тот день я заново возродился, чтобы быть с ней. Но у судьбы, как правило, совсем другие планы на всех нас. Бросая Оксану, я думал, что время может излечить мои раны, но сильно ошибся. Время – это коварная вещь. Ты думаешь одно, а в итоге происходит всё совсем наоборот. В надежде залечить раны, я только сильнее их растревожил. Мои чувства к этой синеглазой девчонке, как раны, до которых невозможно достать. А если невозможно достать, то ты их не излечишь, и они будут гноиться, пока до конца тебя не убьют.
Я сидел в офисном кресле, когда на стационарный телефон раздался звонок, и я поднял трубку.
– Да.
– Таир Намикович, здесь полиция! – стоило только запыхавшемуся охраннику произнести эти слова, как в приёмной послышался женский визг и топот ног. Моя дверь тут же распахнулась. и в мой кабинет вбежали люди в масках. Выдернув меня из-за стола, они уложили лицом вниз на грязный пол, вдавливая меня в него.
– Я сейчас буду задавать вам вопросы, а вы отвечаете либо да, либо нет, – раздался мужской голос надо мной. Я молча лежал на полу, не двигаясь. – Ты меня понял? – снова этот голос, и кто-то пнул меня под дых носком ботинка, отчего я закашлялся.
– Понял, – прохрипел в ответ.
– Вы Салахов Таир Намикович, одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения?
– Да, но… – хотел я ещё что-то сказать, но только получил очередной удар, отчего тут же снова закашлялся.
– Молчать! Говорю я. В кабинете есть какое-нибудь оружие?
– Нет.
– Вы задержаны за организацию подпольного игорного бизнеса и финансовое преступление. Вы имеете право хранить молчание. В отделении вам будет предоставлен государственный защитник. Всё понятно?
– Да.
– Уводите его! – приказал всё тот же голос, и меня подняли на ноги. Я и понятия не имел, в чём меня обвиняют. Казино я давно уже прикрыл и теперь не придерёшься, что оно когда-то было. А про финансовое преступление я и знать не знал. Кто-то, видимо, решил сыграть со мной по-взрослому, не боясь отдачи. Сожжение моего ангара, ресторана и кража техники в школе были цветочки.
Когда меня вели мимо секретарши, которая жалась в угол и рыдала, я мимолётом кинул ей, чтобы та позвонила Ахмеду. Но стоило мне это сказать, как меня тут же приложили чем-то твёрдым, отчего я согнулся пополам от боли. Но люди в масках даже и на секунду не приостановились, они только молча волоком потащили меня в свой фургон.
В первые сутки ко мне никто не пришёл. Мне даже не дали позвонить адвокату. Опера, как всегда, выполняли свою работу чётко и профессионально. Меня мутузили чуть ли не сутки, выбивая правду, которую я и сам не знал. Угрожали мне дополнительными статьями, но я уже с малолетки выучил все их сказки, так что у меня был иммунитет. И поняв, что от меня никакого толку не будет, они отстали, уйдя с разочарованными лицами из допросной комнаты.
За это время, пока валялся в собственной луже крови, я передумал уже всё. Я искал крысу во всех, даже в тех, кто мне были преданы годами. Нельзя было никого исключать. Даже Ахмед был у меня на первом месте. Он в последнее время очень странно себя вёл. Часто отпрашивался с работы, и эти его тайные встречи с Оксаной давали повод задуматься.
Только на вторые сутки дверь допросной со скрипом открылась, и показался один из оперов, который со мной работал.
– Поднимайся, тебя адвокат ждёт, – проговорил он, и я медленно начал вставать. Меня и без того мучили сильные боли в спине и ногах, а после этой жаркой ночи я практически не чувствовал своё тело. Переставлял ноги по инерции. Меня вели по длинному коридору, и все пялились на меня так, словно пришельца увидели. Да я даже сам боюсь посмотреть на свою морду. Точнее, что от неё осталось.
Подойдя к одному из кабинетов, передо мной так же быстро распахнули дверь, и я увидел сидящего адвоката, который работал на меня, и Ахмеда. Если адвокат только побледнел, увидев меня, то Ахмед подскочил со своего стула и чуть ли не набросился на того опера. Но я его быстро осадил обратно.
– Таир Намикович, вам нужен врач, – заключил адвокат.
– Не нужен. Нормально всё. – Обернулся к стоящему рядом помощнику. – Есть обезболивающие?
Ахмед молча кивнул и подошёл к пакетам, которые стояли в углу. Достал упаковку обезболивающих, которые прописал мне доктор. Их он и принёс мне. Выпив несколько пилюль, я откинулся на спинку стула, тяжело выдыхая.
– Ну, чем порадуете?
– Таир, как только тебя увезли, мне сразу же позвонила твоя секретарша, рассказала, что случилось. Я с адвокатом поехал к тебе, но нас не пустили. Я только потом додумался Звягинцеву позвонить, который тут
