Не бойся летать - Зоя Марецкая
— Почему же, — чужим и безжизненным голосом сказала она. — Я очень рада, что все услышала. Хотя, боюсь, концовку вашей беседы я пропустила. Гена, у меня к тебе большая просьба. Отвези меня, пожалуйста, в ближайший бар. Очень напиться нужно.
— Лиз, не надо делать глупостей, — нахмурился он. — Ты сейчас не в себе, но это пройдет. Нам еще за твоими детьми в Нижний Новгород ехать. А то и дальше. Тебе нельзя расклеиваться.
— Что ты, какие глупости, — хмыкнула Лиза, поднимая на него бесконечно печальные глаза. — Глупостью были предыдущие десять лет моей жизни. А сейчас я собираюсь совершить самый умный поступок в своей жизни. Пока нет детей, напиться вдрызг и переспать с каким-нибудь мужиком. Все равно, с кем. Я ему даже не изменяла ни разу. Кстати, если нравлюсь, приглашаю поучаствовать в попойке, ну и… в остальном тоже. Ты вроде ничего такой, хоть и крокодил Гена. Какое же у тебя дурацкое имя! Хуже твоего имени только твоя фамилия. Ну, что? Поедем? Или не нравлюсь? Или зассал? Так я и без тебя справлюсь.
Какое-то время они сверлили друг друга испепеляющими взглядами. Потом Гена, чертыхаясь, завел машину, развернулся и взял направление на выезд из города. Лиза обмякла в кресле и закрыла глаза. Ей было все равно, куда ее везут. Хотелось только одного — забыться. Неожиданно начала накатывать тошнота.
— Останови, мне плохо.
Джип резко затормозил у обочины. Лиза, пошатываясь, вывалилась из машины, и ее буквально вывернуло наизнанку, прямо на ноги. Ее рвало разочарованием на несправедливость жизни и остатками завтрака.
— Зачем тебе напиваться, ты и без бухла красиво блюешь, — хохотнул детектив, обхватывая ее за плечи и всовывая ей в руки пачку влажных салфеток. — Сапоги свои оботри, женщина-вамп. А то всех кавалеров в баре распугаешь.
Она какое-то время постояла на холоде, приходя в себя. Зачерпнула горсть грязного придорожного снега, обтерла лицо. Потом вернулась в салон, громко хлопнув дверью. На водителя она избегала смотреть. Ей было нестерпимо стыдно. Геннадий молча протянул ей бутылку воды и сосредоточился на дороге.
Скоро они свернули в уже знакомый Лизе двор.
— Эй, ты зачем меня в свой подвал привез? — возмутилась она, отказываясь выходить, когда он открыл ей дверь. — Не буду я у тебя бухать, отвези меня в бар! Я передумала, ты мне не нравишься!
— Лиза, хватит дурака валять, — мрачно сказал он ей, вытягивая из машины за многострадальную руку. — Я не могу тебя в бар отвезти, я Александре Ивановне пообещал, что присмотрю за тобой. Зачем тебе сейчас приключения? В баре легче не станет, станет только хуже. Поверь, я знаю, что говорю.
— А у тебя станет легче? — визгливо закричала она, упрямо пытаясь вырваться.
— Станет. Я обещаю. Пошли.
И Лиза сдалась.
— А у тебя спиртное есть? — только и спросила, спускаясь в подвал.
— У меня есть кое-что получше.
Глава 9. Семейный вечер
Лиза медленно выныривала из сна. С недоумением приподнялась, оглядывая незнакомую комнату и диван, на котором лежала, укрытая клетчатым пледом. Свет в маленькую темную комнатку, судя по всему, спальню, в которой, помимо дивана, стояла еще и кровать, проникал из узкого окна под самым потолком. Неужели она заснула у Гены в подвале? Вот это история! Кому расскажи, не поверят. Впрочем, не будет она никому ничего рассказывать.
Лиза недоуменно хмыкнула, вспоминая то, что произошло сегодня утром. Ее потрясло предательство мужа. После посещения офиса «Уютного дома» ей стало окончательно ясно, что ее брака больше нет, да и, судя по всему, давно уже и не было. Сначала она держалась, но потом, когда Гена привез ее к себе, она окончательно сломалась. Кричала и плакала навзрыд, рвалась непонятно куда. Бросалась на него с кулаками, обзывала его и обвиняла непонятно в чем. А странный детектив терпеливо выслушивал, обнимал ее, пытался с ней разговаривать и отпаивал ее свежезаваренным чаем и каким-то бальзамом, настоенным на травах, от которого ее очень быстро потянуло в сон. Сказалась бессонная ночь. Он привел ее в эту крошечную комнатку, примыкавшую к залу с тропическим садом, и насильно уложил на диван, прямо в одежде. И какое-то время сидел рядом, в ногах, молча поглаживая ее по голеням, торчавшим из-под пледа, и слушая ее всхлипывания. Как-то незаметно для себя самой Лиза заснула. А сейчас сидела на диване и прислушивалась к странным звукам, доносившимся из-за двери. Там раздавалось какое-то негромкое постукивание. А еще нежный женский голос старательно выводил какую-то мелодию. У них гости? Интересно, как долго она проспала?
Голос умолк, и дверь в комнату, скрипнув, приотворилась. Лиза неосознанно напряглась, готовая к чему угодно. Но в дверь заглянула маленькая головка с длинной русой косой.
— Привет! — радостно сказала девочка. — Ты уже проснулась? Давай знакомиться. Меня Дианой зовут. Тебя Лизой, да? Пойдем скорее полдничать, только тебя и ждем, когда ты выспишься. А еще папе нужно съездить в одно место, поговорить с заказчиком. Папа сказал, что ты ищешь своих детей? Папа их обязательно найдет, он у меня самый лучший сыщик на свете. Папа сказал, ты замужем? Жалко, ты симпатичная. И моим бабочкам понравилась.
Диана, беспрестанно болтая, с ритмичным стуком зашла в комнату. Стучали ее костыли: девочка сильно подволакивала при ходьбе правую ногу. Лиза вздрогнула от этого стука и отмерла.
— Привет, — со слабой улыбкой сказала она. — Очень рада знакомству. Папа сказал тебе правду, я пока что замужем, но уже скоро разведусь. И ты тоже симпатичная.
— Пойдем, я покажу тебе, где туалет, — очень вовремя предложила Диана. — Кстати, если ты хочешь спросить меня про костыли, но стесняешься. Меня сбила машина три года назад, я долго лежала в больнице, и с тех пор одна моя нога мертвая. У меня есть крутая коляска, но мне нельзя на ней много ездить, потому что тогда у меня слабнет здоровая нога и позвоночник. А так смотри, какие у меня от костылей мускулы! — и довольная девочка продемонстрировала ей свой бицепс.
— Круто! — искренне восхитилась Лиза. — Ты большая молодец. А теперь веди меня в туалет! Я выпила слишком много чаю!
Она посматривала на Диану с затаенной грустью. В голове смешались и беспокойство за своих родных детей, которых она не видела больше суток, и жалость, и восхищение мужеством и жизнерадостностью маленькой девочки. А еще благодарность к Гене за то, что не бросил ее, свою бедовую заказчицу. Она ведь в
