Ты - мой выбор! - Каролина Бехтерева
- Я уже говорила: я тебе не дочка! – Произношу, не поворачиваясь, и делаю большой глоток из бокала.
- Лер… давай отойдем, поговорим…
- Мне не о чем с тобой разговаривать, а вот если ТЫ отойдешь – будет великолепно.
Отец обходит меня, становится аккурат напротив и заглядывает в глаза.
Ну давай, смотри-смотри… Ничего, кроме пустоты и безразличия ты там не увидишь.
- Ты очень изменилась… В детстве была такой ранимой, и я постоянно боялся, что с годами ты растеряешь свою нежность…
- И поэтому ты решил свалить в закат, что бы это произошло, как можно раньше? Хм… - Приподнимаю бокал, отсалютовывая, - Поздравляю, у тебя получилось!
Делаю шаг в сторону, но меня задерживают холодные пальцы.
По руке проходит мерзкая мурашка, и я резче, чем нужно, отдергиваю локоть, расплескав на свою ладонь напиток.
- Валерка… не кусайся, я же просто хочу все объяснить…
- А у тебя всегда все просто, да? Просто завел семью, просто избавился от нее, когда стала неугодной, просто бросил родного ребенка и так же просто зажил новой жизнью…
- Я не бросал тебя! Я ушел от твоей матери, а ты…
- НЕТ! – Подаюсь вперед, и шиплю ему в самое лицо. – Ты ушел от моей матери, и от МЕНЯ! Нашел себе жену получше, дочь получше, а что с нами, тебя абсолютно не волновало. Вот и меня сейчас не волнует, что ты хочешь мне сказать. Никакие твои оправдания не изменят того, что ты загубил нашу жизнь. Превратил мою мать в алкогольное убожество, а дочь сделал легкой мишенью для педофилов. Мы выживали… первые пару лет, выживали, как могли. Перебивались с хлеба на воду, когда мать запила и лишилась работы. Спасибо, кстати, что не претендовал на квартиру, которую у нас пытались отжать, благодаря твоему неоплаченному кредиту. Я шмоток новых со времен пятого класса не видела. Всё в школе в лагерь ездили, а я позорно врала, что болею, потому что денег на него не было. Меня задирали и обзывали за обноски из секонд-хенда, в спину кричали, что меня променяли на ребенка получше.
- Лера…
- А ты хоть знал, что твоя новая дочь сидела со мной за одной партой, и каждый божий день рассказывала, какой у нее замечательный новый ПАПА? Я по утрам из окна наблюдала, как ты её на уроки ведешь и целуешь на прощание, и чувствовала себя ущербной, потому что со мной ты так не делал. Ты хоть знаешь, сколько раз я отбивалась от маминого хахаля, и ночевала под подъездом, что бы он мне в трусы не залез, пока мать в пьяном угаре храпела на продавленном диване? Знаешь, сколько раз рыдала по углам, когда видела на улице отцов с их дочерьми? ХОРОШИХ отцов, ЛЮБЯЩИХ отцов.
- Прости…
- Не прощу… - Выдыхаюсь, и отвечаю почти шепотом. – Никогда не прошу, того, что я, после очередной попытки Коленьки, на мосту стояла, а спас меня не ТЫ, а чужой, мимо проходящий мужик.
- Лера… - Глаза отца увеличились, и он пораженно охнул. – Я не..
- Да, ПА ПА, ты НЕ… Ты всегда, годами был с приставной «НЕ». Ты в одну секунду изменил мою добрую и любящую маму на чудовище, которое день за днем изживало меня со свету, обвиняя в твоем уходе. И я верила… Верила, что всему виной – Я. А теперь не извиняйся. Пока ты жил припеваючи с новой семьей, я каждый вечер боролась с желанием вскрыть себе вены и облегчить жизнь всем вокруг. Мне не нужно твое «прости». Мне не нужно это наигранное сожаление в твоих глазах, а самое главное – мне не нужен ТЫ.
- Лера, послушай! Крестовский не тот за кого себя выдает.
- Заткнись! Слышишь меня? Заткнись и не смей ничего о нем говорить! Он – это лучшее, что со мной могло случиться в жизни.
Глава 24
- Ты ошибаешься… Мы с его отцом годами были конкурентами, а когда старший скончался, младшенький решил, что длительные переговоры не для него. Он просто использует тебя ради своей выгоды, пойми! Не получилось договориться, так он решил через мою дочь надавить…
- Да? – Приподнимаю бровь, сдерживаясь из последних сил. – Так он не ту дочь выбрал, не считаешь?
Срываюсь с места и быстрым шагом иду на поиски уборной. Липкая ладонь с силой сжимает прохладное стекло, и я закусываю щеку изнутри, что бы из последних сил сдержать предательские слезы, норовившие вот-вот сорваться с ресниц.
Захлопываю за собой дверь, привалившись к ней спиной.
Я думала все прошло… думала, что за столько лет, этот человек для меня умер, но… больнее, чем после его ухода, мне было именно сейчас.Когда перед глазами пролетали годы нужды и обиды, а он возвышался надо мной в костюме штуки за три евро.
Что тебе стояло уйти нормально? Что стояло помогать своему ребенку?
То, чего я больше всего боялась, в итоге со мной и произошло. После его предательства, я панически боюсь создавать семью. Боюсь однажды превратиться в свою мать…
Но сейчас не это меня заботило… Этому подонку веры нет, но тень сомнения, всё же, проскользнула внутри. А что, если наша с Андреем встреча и правда была не случайной? Неужели можно так притворяться?
Вмиг, перед глазами проносится картинка в спальне, и меня начинает тошнить. Неужели я доверилась предателю? Неужели то, что стало для меня важнейшим сокровенным событием, для него всего лишь игра на деньги?
Пока грызла себя, даже не заметила, как подошла к умывальнику, а очнулась уже, когда рука онемела от холода.
За спиной послышался звук воды, и через секунду из кабинки вышла роскошная девушка.
На вид старше меня лет на 5. Длинные каштановые волосы, идеально гладкие и блестящие, струились по плечам. Платье в пол, насыщенного винного цвета. Походка уверенная, голова слегка приподнята вверх. И каждый её шаг, даже по кафелю уборной - словно она хозяйка жизни.
- Тяжелый вечер? – Обращается ко мне, и подходит ко второму умывальнику.
- Можно и так сказать… - Вытираю насухо руки, подхватываю сумочку и уже хочу выйти, как она снова обращается ко мне:
- Ты пришла с Андреем? – При упоминании знакомого имени, в груди ощутимо кольнуло.
