Тайный папа для двойняшек (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

- Мама! Мочка ты съешь нашего снеговика? Мы очень старались.

- Обязательно мои хорошие! Все съем, даже крошек не оставлю, - говорю и думаю о том, что они должны встретиться со своим папой.

Глава 26

Не знаю, как все рассказать Рите. С чего начать, как дальше действовать. До сих пор не могу прийти в себя, не смотря на то, что этой новостью хочется поделиться со всем белым светом.

Нахожусь в каком-то ступоре. Сижу, смотрю в одну точку, сложив руки на коленях изумленно хлопая ресницами. Как выйти из этого транса? Как снова обрести то равновесие обыденной жизни, которое как оказалось таким шатким. Натянутая до своего максимума шелковая нить разорвалась, как рвутся капроновые женские колготки. Внезапно, в самый неподходящий момент.

«Все может измениться в один миг!» – вот с таким лозунгом сейчас встречали меня мои же мысли. «Не ожидала? А он приперся», - говорил мой разум.

В основном я всегда ко всему готова. К неожиданному приходу критических дней, когда прорвало трубу, хлещет фонтаном, затапливая соседей. Я готова, даже когда объявляют за час до начала утренника и детям нужно погладить рубашки, сделать поделки, найти костюм белочки. Но в этот раз другой случай. Экстраординарный. Игра против всех правил.

Рита заканчивает с приготовлениями. С кухни доносится соблазнительный аромат выпечки. Пахнет сдобой, вишневым вареньем, которое когда-то варила моя бабушка и закатывала в банки.

- Пирог почти готов! – восклицает она, надевает на руку огромную розовую варежку, открывает духовку и с пылу-жару достает аппетитное лакомство.

Дети тут же прибегают из комнаты, садятся за стол, хватают ложки. Иногда я им удивляюсь, как они все организованно, дружно делают. Тот самый случай, когда детки-конфетки похожи не только внешне, но и внутренне. Жалеют друг друга, всегда поддерживают. К примеру, вчера подходит Арсюшка невинными глазками смотрит на меня и говорит тоненьким голоском: «Сестричка пальчик поранила, нужно ватку приложить».

Как ни странно, бойфренд Риты ведет себя тихо, не задает лишних вопросов. Что Рита ему говорит, то он и делает. Говорит: «сядь», - он садится. Говорит: «жуй молча», - он тут же прекращает что-либо рассказывать. А когда он доедает очередной кусок пирога, она с легкостью в голосе просит его покинуть наше мероприятие.

Он снова соглашается. Кивает, надевает свои очень большие туфли, чем-то напоминающие деревянную лодку с веслами и, схватив напоследок еще один кусочек пирога – уходит мило прощаясь с детьми.

- У меня завтра свидание, – тихо сообщаю я к ней.

Рита надувает щеки, затем начинает громко кашлять. Доносится протяжное "кхе-кхе!"

Арсюшка с Ксюшкой подбегают и начинают хлопать ее по спине.

- Так же поперхнуться можно, - краснеет, удивлённо смотрит на меня затем тянется к стакану с водой. Жадно пьет, затем снова смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

- Рит, сама в шоке. Все так неожиданно происходит.

- Ну ты даешь подруга! Сама она не знала… Во дает! - отрицательно качает головой.

Когда дети поели, я снова начинаю этот разговор:

- Это был он. Он приходил.

- Знаешь, мужик вот так просто не будет ходить туда-сюда по квартирам, прихватив под мышку зайца, кролика или как его там.

- Не знаю, что думать Рит, все так неожиданно.

- Вот в этом вся и фишка! – восклицает она, подмигивает и наставляет на меня указательный палец. – Когда все происходит неожиданно, спонтанно!

- Я привыкла все планировать.

- Планировать, когда в очередной раз придет к тебе твоя любовь – все равно что предугадать конец света. - Так подруга! Бери выходной. Звони своей сменщице-переменщице…

- Зачем? Я не могу. У меня куча дел, - развожу руками.

- Можешь, еще как можешь. Дела твои не серый волк, в лес не убегут. Детей в сад, а мы с тобой устроим грандиозный шо-о-о-опинг! – она радостно хлопает в ладоши, затем лукаво потирает руки.

На хлопок тут же прибегают дети держа за лапы новую игрушку. Теперь носятся с ней, кормят, спать укладывают.

Убедившись, что у мамы с тетей Ритой назревает серьезный разговор, снова скрываются с поля зрения.

- Рит, мне бы тут до зарплаты продержаться. Какой шопинг?

- Обычный. Точнее нет! Необычный! – картинно закатывает глаза. Нафантазировала себе уже там.

- Маникюр, педикюр, прическу сделать, ноги побрить. Полный комплект. Он должен взглянуть на тебя и ахнуть.

- Он сегодня на меня взглянул и обалдел, когда я появилась в пижаме в зеленый горошек и прической… Знаешь, когда перья в волосах случайно застряли. Юмба-пумба одним словом. Точнее хиппи нервно стоят в сторонке, платочки теребят. Он знаешь, как на меня смотрел? Я раскраснелась, как вареный рак.

- Это не от этого, он так на тебя смотрел, - отмахивается. Встает из-за стола, подходит ближе.

- Так что собирайся подруга! - хлопает по плечу, как боевого товарища.

Понимаю, что спорить с Ритой бесполезно. Против лома нет приема – никакие аргументы не действуют. Если Рита загорелась идеей, то это все. Никто не в силах ее остановить.

- Ах, Анютка! У тебя так глаза горят. Знаешь, может все не так, как ты думаешь? Может он развелся, осознал, покаялся? Поговорите, обсудите и самое главное – он их отец, - она показывает пальцем в сторону детской. А знаешь, как для детей важен для детей отец?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Знаю, - отвечаю и опускаю глаза. Потому что на собственной шкуре ощутила, как была разбита моя семья.

Глава 27

Не знаю, чтобы я делала без Риты, иногда мне кажется, что ее послал ангел хранитель. Когда сидишь в гордом одиночестве на лавочке, слушаешь как свистит ветер, пересчитываешь мелочевку в кармане, думаешь, хватит ли на пирожок с картошкой, а тут появляется она. Точнее грабитель, потом она. И пусть иногда Рита бывает резкой, решительной, слишком непредсказуемой. Пусть иногда ее решения не всегда объективны и понятны. Пусть ее настроение меняется, как флюгер на ветру. Она все равно для нас – самая лучшая.

Я вот так не могу все бросить и умчаться, к примеру на другой конец земного шара. А Рита может. Рита может все! Сегодня рассказывать о том, что она пораньше ляжет спать и этой же ночью позвонит, сообщит, что она улетает в Стамбул.

Дети ее очень любят. Бывают по десять раз на день спрашивают: « А когда придет тетя Рита? Когда?». Часто рисуют ее. А еще голубое небо, птичек, маму, папу и Жулика. Мы все нарисованы фломастерами, держимся за руки и улыбаемся желтому, круглому с косыми лучиками солнышку.

На самом деле даже представить не могла, что все вот так может быть. Кирилл когда-нибудь постучится в мою дверь. Я открою, он пригласит меня на ужин. Уже сегодня буду думать, что надену, что скажу ему при нашей встрече. До сих пор сложно поверить в происходящее.

Рита гонит по трассе, совершенно не замечая знаков. Будто мы опаздываем на главное событие в жизни. На мой вопрос: куда мы так спешим, ответ очевиден - «За новыми шмотками».

Как-то недавно мы пересматривали с Ритой и детишками отличный фильм про далматинцев и меня посетила мысль, что некоторые дамы не перед чем не остановятся лишь бы получить заветную вещь. Сейчас Рита напоминала мне ту самую женщину в погоне за стильными шубками. Правда, для полного образа ей не хватает длинного мундштука и такой же оригинальной прически.

- Так девочки! – первое, что говорит Рита, когда мы заходим в модный магазин одежды. – Для этой скромной дамы, нужен самый сногсшибательный наряд. Чтобы мужики ахали и падали к ее ногам, - командует она и указывает на меня пальцем.

Перед нами столпились юные девушки в белоснежных блузках и черных обтягивающих юбках чуть ниже колен.

- Конечно-конечно! – соглашаются они. – Все сделаем. У нас как раз новая коллекция.

Это были наряды, которые часто видела по телевизору или листая ленту соцсетей. Роскошные, вечерние, кружевные, многослойные, напоминающие многоуровневый торт. Когда много крема и джемовой прослойки. С широкими юбками, завышенной талией или легкие, свободные, игривые с яркой расцветкой. Смотрю на свое отражение в зеркале, в какой-то момент не узнаю себя. Почему-то примеряя такие наряды, мне сразу вспоминается показ мод. Когда высокие, стройные женщины походкой цапли проходят по подиуму, стреляют глазами, прикладывая руку на бедро. Вот именно так чувствую сейчас себя. И та неудобная, слегка мешковатая форма, которую надеваю приходя на работу сейчас так далеко-далеко, где-то там, в другой жизни.