(моя) чужая семья - Инна Королёва

Просьба. Нотки мольбы. Сложно Кириллу действительно важно моё разрешение. Он давит на меня, но только не сейчас. В данный момент он просто хочет помочь. Кажется искренне. Или я совсем голову потеряла из—за гормонов.

— Спасибо большое, — тихо бормочу себе под нос. Не знаю, слышит ли это Кирилл. Лично я растрогана до глубины души. Когда ожидаешь худшего, а получаешь лучшее, волей неволей становится легче.

— Я ведь не идиот. И знаю, что ты мне не веришь. Отчасти я сам постарался в этом, отчасти Андрей, — при упоминании брата в голосе отчётливо различается злость, — Но это уже в прошлом. Хочу, чтобы ты понимала, я действительно пришёл с миром. Мне сложно, потому что…, — осекается и резко замолкает.

— Потому что? – подталкиваю, так как хочу услышать предложение до конца. Но что—то меняется.

— Неважно. Просто знай, что мои намеренья искренние, без каких—либо скрытых мотивов.

Разговор заходит в тупик. Почему Юданов так резко оборвал его? Непонятно.

Глава 12

Карина…

Когда мы приехали, создалось впечатление, что медицинский центр принадлежит Юданову. Буквально каждый сотрудник чуть ли не рассыпался перед ним. Мужчина в ответ лишь смотрел на всех так, будто ему плевать. Нас проводили на второй этаж, где уже ждала доктор.

— Доброе утро. Я Лидия Васильевна, буду вашим врачом, если конечно вы этого захотите, — обращается ко мне, — Карина Владимировна, вы что—нибудь ели? – отрицательно мотаю головой, — Отлично. Тогда прошу сюда, — подталкивает к одной из дверей. Я даже не замечаю, в какой момент Кирилл берёт меня за руку, — Мариночка возьми пожалуйста кровь из вены, — бросает медсестре, — Затем сходим посмотрим по УЗИ как у нас обстоят дела.

Голос женщины звучит добродушно, вот только меня охватывает мелкая дрожь. Никогда не боялась иголок, но сейчас….Что—то меняется. И когда медсестра собирается взять кровь, отворачиваюсь и зажмуриваюсь.

— Карин, тебе нехорошо? Ты боишься? – обеспокоенно интересуется Кирилл.

— Нет, просто…, —сама не знаю, как это объяснить, — Не хочу смотреть.

Слышу какой—то шорох, но глаза не открываю.

— Всё готово, — сообщает медсестра. Только после этого немного выдыхаю.

Первое, что я вижу, это Юданова, который сидит напротив. Но не просто, а словно защищая меня от лицезрения медсестры. Из горла вырывается нервный смешок.

— Что не так? – спрашивает, отмечая мою реакцию.

— Да нет, ничего. Ты словно не хочешь, чтобы я видела…, — не знаю, как правильно выразить свою мысль. Однако ответ мужчины вгоняет в ещё больший ступор.

— Тебе же было неприятно. Вдруг бы ты неожиданно открыла глаза и испугалась, — невозмутимо отвечает. Меня так и подмывает спросить: «И что с того? Подумаешь, испугалась бы», но слова застревают в горле. Вроде бы такой простой жест и одновременно такой милый.

— Идём? – отрывает меня от странных мыслей.

— Да.

Лидия Васильевна приглашает нас в кабинет.

— Прилягте на кушетку, — делаю то, что мне велят, — А папа может сесть на стульчик, — наверное, нужно поправить, ведь она явно говорит про Юданова, но ведь он не папа. Однако я решаю промолчать. Судя по всему в клинике тоже не в курсе нашей ситуации. Хотя о чём я говорю? Я и сама толком ничего не понимаю.

Оголяю живот, и на него тут же наносят прохладный гель. Кирилл так и держит меня за руку. Не вырываюсь, потому что мы на людях. Мало ли как он отреагирует на подобную дерзость.

— Так, посмотрим, — врач устремляет взгляд на монитор. Я тоже. Какое—то время она что—то диктует медсестре, и только после начинает разговаривать со мной. Точнее, с нами.

— В принципе всё хорошо. Срок соответствует двенадцати неделям. Никаких отклонений я не вижу. Есть небольшой тонус, но…

— Это опасно?

— Это опасно?

Одну и ту же фразу мы произносим одновременно с Кириллом. Перевожу взгляд на него и на пару мгновений утопаю в омуте его глаз.

— Нет, — с улыбкой произносит женщина, — Я выпишу вам свечи. А так же рекомендую постельный режим несколько дней. Побольше положительных эмоций, свежий воздух, питание. В общем, берегите себя и думайте о малыше.

— А кто там, ещё не видно? – спрашиваю с надеждой. На самом деле мне всё равно. Будет сын – постараюсь вырастить из него достойного мужчину, дочка – буду заплетать косички и покупать платья. Но любопытно же.

— Не буду строить догадок. Точно пока не вижу, — отвечает Лидия Васильевна, — Думаю, через недельки четыре можно прийти на УЗИ посмотреть, если вам так важно. А так, жду в двадцать недель на плановое.

— Мы подождём, — неожиданно заявляет Кирилл, и я с удивлением смотрю на него, — Вроде как это вредно, если часто делать, — указывает рукой на аппарат.

— Кирилл Витальевич это предрассудки, — отмахивается доктор, протягивая мне салфетки, — Уже давно доказано, что УЗИ не несёт вреда.

— И всё же рисковать не стоит, — стоит на своём.

— Дело ваше, — пожимает плечами, — А что скажет наша мамочка? – теперь две пары глаз прикованы ко мне. По сути моё мнение ничего не изменит. Будет так, как сказал Юданов. Однако я не хочу подливать масла в огонь.

— Мы можем подождать. Главное, чтобы малыш был здоров.

— Отлично, — кивает, — Сейчас я выпишу вам рецепт, — садится за стол, — Купите в аптеке и не забывайте принимать. А так же витамины. Лишними не будут, — что—то пишет. А я наконец немного отхожу от Кирилла. Слишком близко нахожусь. И лишнего много позволила. Что на меня вообще нашло?

— Вот, — протягивает мне листок, но мужчина быстро перехватывает его, — Так, теперь давайте заполним карту. Вы же на учёт ещё не встали?

— Наблюдалась, но…, — сложно объяснить, поэтому решаю не тратить время, — Вот, — достаю из сумочки бумаги, — Это от прежнего врача.

— Так, давайте посмотрим….

На оформление всех документов уходит примерно полчаса. Это не просто частная клиника, а баснословно дорога. Когда Кириллу протягивают прайс за ведение беременности, краем глаза заглядываю, и от суммы становится плохо. Зачем платить такие деньги?

Хотя, я понимаю зачем. Всё—таки государственные консультации это немного другой уровень. Естественно и отношение там другое, но самое