Босс для Золушки (СИ) - Алёна Амурская
Мальчик колеблется. Видно, что перспектива покатушек на пони очень даже соблазняет его, но страх все равно пересиливает.
— Нет… — мотает он головой. — Я хочу с тобой, папа!
Царевичев искоса смотрит на меня, как бы намекая на то, что мне пора приступить к новым обязанностям.
Я с готовностью делаю шаг вперёд и сажусь на корточки, чтобы наши с Костей глаза были на одном уровне. С детьми мне обычно легко. Намного легче, чем со взрослыми.
— Привет, Костя, — улыбаюсь я малышу. — Помнишь меня? Меня зовут Катя.
Он несколько секунд взирает на меня из-под пушистых ресниц огромными карими глазами. Потом нерешительно кивает и прячется за ногу Царевичева.
Я вдруг замечаю, что у его глаз такой же красивый медовый оттенок, что и у босса. Да и вообще определенное сходство прослеживается во всем его лице. Настоящий папин мальчик.
Дождавшись, когда он снова выглянет из-за штанины, я мягко спрашиваю:
— Костя, тебе нравится этот домик? Мне хочется посмотреть, какой он внутри. Покажешь?
Малыш с детски недоверчивой обстоятельностью изучает меня. Потом смотрит на отца, как бы спрашивая его мнение — мол, как оно вообще и стоит ли связываться с этой любопытной тетей. Получив одобрение, он деловито топает обратно к домику, то и дело оглядываясь.
Внутри домика я и правда ни разу ещё не бывала. Чудесный маленький мирок с яркими красками, скамеечкой и столиком, на котором стоит тарелка с недоеденной кашей.
— Тут красиво, — улыбаюсь я и шепотом спрашиваю: — Хочешь, расскажу секрет?
Дети очень любят секреты. И этот мальчик — не исключение, поэтому он сразу же отвечает:
— Хочу.
— Только никому не говори, ладно? Я дружу тут с одной собакой…
— Она большая? — заинтересованно уточняет Костя.
— Большая. А ещё грустная, бездомная и старая. Каждый день я хожу кормить ее косточками. Если хочешь, мы сделаем это вместе. Прямо сейчас.
— Я боюсь.
— Я ведь уже спасла тебя в прошлый раз, помнишь?
Немного приободрившись, Костя кивает гораздо увереннее.
— Ну, вот видишь, — подытоживаю я. — Значит, со мной ты в полной безопасности. Ну что, идём?
Я протягиваю раскрытую ладонь. Из домика мы уже выходим к Царевичеву вместе, держась за руки.
— Папа, мы… — с воодушевлением начинает Костя, явно намереваясь ляпнуть насчёт собаки. Но я разочарованно цокаю языком, и он передумывает. — Мы идём гулять!
— Отлично, — на лице босса читается удовлетворение. — Я в тебе не ошибся, Катя. Должность няни твоя.
— А как же я? — недоумевает бывшая няня.
— А вы свободны, — равнодушно отвечает Царевичев и нетерпеливо смотрит на часы. — У меня скоро совещание. Катя, у служебного входа дежурит моя охрана. Она будет с вами.
— Хорошо. Мы в парке погуляем.
Перед уходом босс ерошит сыну волосы, внимательно глядя на меня… и неожиданно подмигивает.
— Приятной прогулки.
Сунув руки в карманы брюк, он лениво идёт к выходу. Бывшая няня растерянно смотрит то на меня, то на его удаляющуюся спину. Потом торопливо бежит за ним:
— Артём Александрович! Подождите…
Бездомную собаку я действительно подкармливаю время от времени. Это очень худой и старый эрдельтерьер, явно когда-то брошенный хозяевами на произвол судьбы. Живёт в дальнем безлюдном конце парка давным-давно, ещё с тех пор, когда я работала во «Дворце» уборщицей.
— А как зовут собаку? — спрашивает Костя, доверчиво шагая со мной по парковой дорожке.
Позади на некотором расстоянии за нами следуют знакомые амбалы, немного смахивающие на бандитов в своих черных полуспортивных костюмах. Гоша и Лёша.
— Не знаю. Если хочешь, ты можешь придумать ей имя сам.
Старый эрдельтерьер по обыкновению прячется под раскидисто-низкими ветвями самой большой в парке голубой ели. Меня он узнает издалека и приветливо виляет мохнатым обрубком хвоста.
Костя смотрит на него зачарованно. Так обычно реагируют дети, у которых дома нет питомцев, но которым очень хочется их завести. Любопытно, почему такой любящий отец, как Артём Александрович, не купил сыну какого-нибудь породистого щенка.
— Катя! Давай назовем собаку Люси? — шепотом предлагает он.
— Это мальчик. А Люси — имя для девочек… — Уголки детского рта расстроенно опускаются вниз, и я хмыкаю: — Хотя какая разница? Пусть будет пёс Люси. Как из песенки.
— Мы никому не скажем, что это мальчик, — решает Костя и протягивает ручку за ведерком, которое я взяла с собой. Туда кухонные работники обычно стряхивают объедки с тарелок перед тем, как загрузить их в посудомойку.
Мне становится смешно. Ага, так никто и не догадается, что Люси — кобель. При наличии наглядных мохнато-круглых доказательств, висящих ниже хвоста.
После того, как Костя устает смотреть на пирующего эрдельтерьера, мы идём вдоль парковой ограды дальше, чтобы вернуться к детской площадке. Болтаем про собак. Наши охранники немного отстают, и краем уха я слышу, как они рассказывают друг другу анекдоты и ржут.
В одном месте прутья решетки на ограде погнуты, и от тротуара туда тянется «козья» дорожка. Протоптана любителями срезать путь напрямик. Пару раз я тоже пользовалась ею, когда опаздывала забрать из детского садика сестрёнку. Отсюда до него всего ничего.
И кстати, скоро как раз надо будет закругляться и идти за Настей. Придется отпроситься у Артема Александровича…
— Девушка! — слышится от ограды.
На «козьей» тропке стоит худощаво-жилистый очкарик, держась за щиколотку, и страдальчески смотрит на меня.
— Вы не могли бы одолжить мобильный? Мой разрядился, а я ногу подвернул. Хочу такси вызвать.
Я притормаживаю и с сомнением оглядываю его. Вид у очкарика довольно безобидный. Наверное, и правда, ногу подвернул — на тропинке в кустах полно кочек и неровностей.
— Давайте, я сама вызову вам такси, — достаю из кармана ветровки свой мобильник. — Куда вам ехать?
— Долго объяснять, — морщится очкарик. — Лучше сам им скажу. У меня встреча срочная… Можете ко мне подойти? Я на ногу ступить не могу, распухла блин…
Он стискивает зубы и подавляет короткий стон боли. Вот
