Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

Владимир молча переводит взгляд в сторону сына, и до меня начинает доходить, когда я вижу, что мальчик так и сидит, держа Полину за руку.

— Ты же понимаешь, что я не отступлюсь?

— Оставь ее, — требует Емельянов. — Повторяю — пока прошу по-хорошему.

— Ты действуешь в интересах сына. Понимаю. Но у нас с Полей куда больше общего, чем у вас. Даже если вы с ней… — замолкаю, понимая, что озвучивать дальше свои подозрения попросту глупо.

Володя самодовольно ухмыляется — так, словно хочет подтвердить мои догадки.

— Ваша история закончена, Назар. Смирись. Отпусти ее. Если бы у тебя был шанс, она бы не отреагировала на тебя вот так.

Его фразы звучат довольно странно. И мне почему-то кажется, что Емельянов тщательно подбирает каждое слово, когда убеждает отступиться. Будто он знает что-то, о чем не хочет упоминать.

— Как так?

— Как на постороннего мужчину.

Мы сталкиваемся взглядами, и я понимаю — контракта мне не видать. Потому что я не готов упустить Полю. Да, у нас проблемы и серьезные, судя по всему. Предстоит многое обсудить и выяснить. Но я так просто не отпущу ее.

— Это из-за сына, да? Ты так вцепился в нее из-за него? — Владимир молчит, но по его взгляду я уже понимаю — что отчасти прав. — Так вот у меня тот же мотив. Только вот сын у нас с Полей общий…

Емельянов явно не готов к такой новости. На несколько мгновений с него слетает самоуверенная маска засранца. Он хмурится и растерянно смотрит в сторону Полины.

— Сын? Тот, которому полгода?

— Именно, — киваю. — Так что мотивации у меня достаточно.

Мужик выглядит задумчивым и ничего не говорит.

— Если это правда, тебе стоит кое-что знать, — наконец, выдает он. — Твоя жена ничего не помнит из прошлого.

Наверное, я был уверен, что после разговора с Олегом сильнее меня шокировать нельзя. Но нет — оказывается можно.

— То есть как?

— Мы познакомились в торговом центре — Миша потерялся, и пока я бегал искал его, он наткнулся на Алину. Точнее, Полину. Та помогла и успокоила его. Я предлагал ей зайти в кафе, но она отказалась и быстро ушла. А потом… — он вздыхает. — В общем, спускаясь на первый этаж, я увидел врачей скорой помощи и толпу. Полина упала с эскалатора и получила травму головы. Мне удалось узнать, куда ее отвезли. И Миша… В общем, он очень впечатлился ею и прожужжал мне все уши, что мы должны ее навестить. Когда приехали в больницу, выяснилось, что она ничего не помнит.

— Когда это было? — спрашиваю дрогнувшим голосом. Владимир называет дату, а я понимаю, что это был тот самый день…

Пока я медленно раскладываю новые факты в голове, партнер то и дело косится в сторону Полины.

Нужно собраться и решить, как поступить дальше.

— Надеюсь, теперь ты не станешь мне мешать? — уточняю на всякий случай. Володя явно не в восторге, но в ответ все же мотает головой. Уже хорошо.

Врач как раз заканчивает осмотр, и мы оба возвращаемся к Полине. Та растерянно смотрит то на Емельянова, то на меня.

— Алин… — начинает тот, но тут же осекается. — В общем, вы с Назаром… были знакомы. Ты его не помнишь, но он твой бывший муж.

Она затравленно смотрит на меня, причем в ее взгляде мелькает что-то такое, что я даже слов не могу подобрать. Кажется, в этот момент я готов был бы ей простить ей все. Если бы не Платон…

— Это правда? — робко спрашивает она у меня.

— Правда.

— А давно мы расстались?

— Больше года. В любом случае я смогу тебе помочь. Так что сейчас мы поедем ко мне.

Поля неуверенно кивает, и вроде бы все хорошо, разобрались, но…

— Пап, она, что, уедет? — испуганно говорит мальчик. А затем прижимается к бывшей. — Алина! Не бросай нас! Ты обещала!

— Миша, послушай… — Емельянов пытается поговорить с тем, но ребёнок начинает рычать.

Полина обнимает его и сама едва не плачет. И с каким-то укором смотрит на меня. Возможно, мне должно быть стыдно или неловко. Да только ничего подобного! Потому что дома меня ждет Платон. Нас ждет! И в первую очередь у Полины обязательства перед своим ребёнком!

— Пожалуйста, Миша…

— Нет! Не уходи!

— Давай договоримся, что я приеду к тебе в гости? И мы обязательно погуляем вместе.

Мальчик упрямится, словно привык получать все и сразу. Чем дальше все заходит, тем больше хмурится Владимир. А Полина так вообще в итоге сдаётся.

— Может, я приеду завтра? — с надеждой спрашивает она. — Один день ничего ведь не решит…

Чувствую себя козлом каким-то, да. Но в итоге все же рявкаю:

— Никаких завтра! Собирайся, поехали, — вижу, что Емельянов уже собирается поспорить со мной, но, кажется, планку у меня срывает окончательно, раз вместо того, чтобы договориться спокойно, я повышаю голос: — Твоя семья тебя потеряла. Или на них можно забить ради капризов малознакомого ребёнка?

Бывшая замирает под моим злым взглядом. Спаситель ее, к счастью, тоже молчит. И только Миша продолжает ныть и канючить.

— Ладно, ты прав, — сдавленно говорит Поля. Виновато смотрит на мальчика, обнимает его и что-то шепчет на ухо. Черт знает, о чем они там договариваются, но тот, наконец, отпускает ее и отходит к отцу.

— Идём, — кивает она. В целом Полина выглядит нормально, разве что бледная слишком. Поэтому беру ее под руку на всякий случай, но прежде чем уйти все же оборачиваюсь к Емельянову. — Полагаю, встретимся ещё раз?

Я ни разу не уверен, что он согласится. Но и просто отдать ему Полю не готов. Владимир не сразу, но все же кивает в ответ. И я с облегчением увожу жену из ресторана.

Она покорно следует за мной, вопросов не задаёт до самого дома. И я даже рад этому. Потому что иррациональная злость топит внутри. Понимаю, что если она ничего не помнит, то нельзя ее в чем-то обвинять. Не сейчас. Но все равно продолжаю беситься. Ведь это она скрыла от меня сына. Она подкинула его, подвергнув опасности.

Она. Пусть и не помнит об этом сейчас.

— У Миши сегодня день рождения, — неожиданно произносит Поля, когда мы заходим в лифт. — Он очень ждал этого и хотел провести время втроём…

Судя по голосу она очень расстроена. Оно и понятно — Емельяновы помогли ей, приютили и в каком-то смысле стали семьей. Но… черт, я все равно злюсь за то, что думает не о нашем сыне, не о нашей семье.

Поэтому молчу. Сдерживаю все, что кипит внутри.

— Я пообещала ему, что мы встретимся и все наверстаем…

Полина настороженно смотрит на меня.

— Мы правда в разводе?

— Правда. Но если ты уже строишь планы, как вернуться к Емельянову, не торопись, — цежу сквозь зубы. Она испуганно смотрит и даже делает шаг от меня, что коробит и неприятно задевает. — Есть ещё кое-что, о чем тебе предстоит вспомнить…

— О чем ты?

Мы выходим на этаже, я открываю дверь и делаю приглашающий жест. Бывшая осторожно проходит внутрь. Как я и предполагал, в коридор выходит Ольга с Платошей на руках.

— У тебя есть кому обещать своё время, — медленно произношу, заходя в лёд за ней. — Знакомься, это наш сын Полина…

— 15 Полина -

Я стою, оглушенная словами бывшего мужа. Смотрю на женщину, на ребенка в ее руках, и что-то внутри откликается. Медленно, словно во сне, делаю шаг вперед, затем еще один. Я не в силах отвести глаз от малыша. Тот смотрит на меня, а затем улыбается. Протягивает ладошку, я осторожно прикасаюсь к ней, а у самой в глазах начинает расплываться. Кажется, слезы сдержать просто не выходит.

Я ничего не помню, но чувствую, что вот этот маленький человечек — мой. Непроизвольно тянусь к нему сама, забираю его на руки, прижимаю к себе и слушаю лепет. В какой момент все начинает смазываться и расплываться, просто не улавливаю. Единственная мысль — у меня есть сын.

Виски снова пронзает болью, и я крепче вцепляюсь в мальчика. Пошатнувшись в сторону, ищу опору, но тут же начинаю понимать, что не удержу. Что упаду…

— Полина! — рявкает рядом Назар. Поддерживает и быстро забирает сына, а я бесполезно тянусь к нему. В голове мелькают картинки — слишком быстро, слишком размыто, чтобы я могла ухватиться хоть за что-то. Только детский плач и крик звучат и звучат без конца. Снова и снова. И это выворачивает, рвет сердце в клочья. Потому я ничего не могу сделать.