По битому стеклу (СИ) - Озолс Агата

От идеи сломать что-либо в собственной машине я отказалась сразу — ничего не понимая в двигателях, рисковала натворить что-тот такое, от чего машина могла бы вовсе не завестись или, не дай бог, не остановиться в нужное время.

Я поступила проще: без десяти два выехала из гаража, закрыла свои ворота и медленно двинулась по улице. Аккурат перед воротами Плетневых я просто заглушила двигатель, а потом сделала попытку завести машину, при этом оставив ручку переключения скоростей в режиме Drive. Однажды уже я, совершенно случайно, проделала такое и с удивлением обнаружила, что машина отказалась заводиться. Мой механик, разбуженный в пять утра, когда понял, в чем дело, долго смеялся, а потом рассказывал об этом своим друзьям. Те тоже смеялись и не верили, что подобное произошло на самом деле, думали, что анекдот.

Я знала — машина не заведется. Поэтому с чистой совестью повторила этот фокус, и после нескольких безуспешных попыток вышла из автомобиля, обошла его по кругу, внимательно разглядывая колеса, а после с серьезной миной заглянула под капот. Я тянула время и ждала Мири. Что, если она сегодня никуда не поедет? Тогда позвоню в калитку и попрошу помощи, ничего другого мне не остается.

Но Мири не подвела — без одной минуты два ворота ее дома распахнулись и показался ярко-желтый кабриолет.

Она почти уперлась капотом в бок моей машины, оглядела меня и спросила:

— Вы не могли бы отъехать, я тороплюсь?

В который раз я порадовалась, что решила не покупать бюджетный автомобиль. Конечно, моя машина не шла ни в какое сравнение в ее кабриолетом, но выглядела достойно. К тому же, всегда же можно сказать, что просто одолжила ее у … не знаю, у кого, придумаю по ходу пьесы.

— Простите, — я вежливо и немного виновато улыбнулась в ответ, — что-то случилось с машиной. Заглохла и не заводится.

Мири еще раз оглядела меня с головы до ног. От ее пристального взгляда не укрылись ни дорогой костюм, ни модные туфли. По всей видимости, она осталась довольна моим видом, потому что голос стал несколько любезнее.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Даже не знаю, — я тоже посмотрела на нее изучающе, словно решая — стоит ли с ней беседовать. — Звоню своему механику, но он не снимает трубку. Кажется, он все еще на Мальдивах. У него отпуск.

Механик, отдыхающий на Мальдивах, произвел должное впечатление. Мири заглушала мотор кабриолета и вышла из машины.

— Давайте я попробую, — предложила она. — Вдруг получится.

— Прошу вас, — я позволила себе любезную улыбку.

Был риск, что она увидит рычаг и поймет, в чем дело. Тогда прикинусь идиоткой и поблагодарю. Но Мири разбиралась в машинах еще хуже, чем я. Попробовала завести двигатель, поняла, что ничего не получается и спросила:

— Вы наша новая соседка?

— Да, — кивнула и представилась: — Ядвига.

— Очень приятно. Мири.

— Какое у вас редкое имя.

— У вас тоже. Что будем делать?

— Даже не знаю. Может быть, попросить охрану помочь?

— Попросить можно, но, боюсь, эти солдафоны не разбираются в двигателях. К тому же, не очень-то они и любезны. Я однажды попросила колесо мне поменять, напоролась на что-то, так они отправили меня в сервис, представляете?

— Ужас, — очень натурально изумилась я. — Неужели такое возможно?

— Увы, — она вздохнула. — Хамство процветает.

— А соседи не смогут помочь?

— Это не соседи, — ответила Мири. — Это наказание господне.

— Да? — спросила я крайне заинтересовано.

— Представьте себе. Все люди вроде бы и приличные, с виду, но внутри… Вы не представляете, с кем приходится жить рядом.

— Неужели? А мне говорили, что здесь хорошие соседи.

— Смотря, что вы понимаете под словом хорошие. Состоятельные, это правда. Но я вам такого могу про них порассказать, — тут ее взгляд вернулся к моей машине.

— Я вас задерживаю, — сделала вид, что мне очень стыдно. — Простите, мне крайне неловко, что я доставляю вам такие неудобства.

Честно говоря, мне казалось, что она сейчас согласиться со мной и что-нибудь придумает, чтобы уехать. Вызовет такси или позвонит мужу.

«Глупый план», — мелькнула запоздалая мыль.

Но Мири меня удивила.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Я никуда и не торопилась особо, так, собиралась прошвырнуться по магазинам. Но, видно, не судьба.

— Я сейчас попробую дозвониться в какой-нибудь сервис.

— А давай я в свой позвоню, — предложила Мири, неожиданно переходя на «ты». — А пока они едут, приглашаю к себе на чашку кофе. Заодно расскажу, кто здесь живет.

— Спасибо, — несколько растерялась я. — А это удобно?

— Конечно, удобно. Пойдем, у меня прекрасный кофе.

— Отлично. Только сумочку возьму и машину закрою.

— Машину можешь не закрыть, — авторитетно сказала Мири. — У нас не воруют. Хотя, с таким контингентом, неизвестно, что может случиться.

Пока я забирала сумку, Мири загнала свой кабриолет в гараж и распахнула передо мной калитку.

— Добро пожаловать.

Я совершенно искренне ей улыбнулась и вошла.

Познакомится с Мири Плетневой оказалось проще простого.

На пороге ее дома я замешкалась — мне до одури не хотелось туда идти. Вот прямо не хотелось, и все. Появилось странное чувство, что я совершаю какую-то, прямо катастрофическую, ошибку. Но ведь это не так. Наоборот, я иду туда, чтобы расставить все по своим местам, свершив справедливость.

Мотнула головой, прогоняя дурацкие мысли. Прочь, к черту! Я в лепешку расшибусь, но сделаю то, что должна сделать.

Дом Мири, вполне ожидаемо, оказался образцом вкуса и респектабельности. И сама Мири очень органично вписывалась в эту обстановку. Я бы, наверное, после пары дней пребывания в подобных декорациях, удавилась бы. Возможно, даже от счастья. А скорее, от мучительного чувства несоответствия. Не бывает в обычной жизни таких домов — дорогих, стильных, больше напоминающих музей или, в крайнем случае, декорации к какой-нибудь мелодраме из жизни миллиардеров.

Я сама не бедствовала, но до уровня Плетневых мне, как до Австралии пешком, от того чувство нереальности происходящего прямо зашкаливало. Пришлось дать себе мыленную затрещину, не хватало еще, чтобы Мири заметила мою неуверенность. Тогда я из ровни мигом превращусь в бедную родственницу.

В доме, никого кроме нас, не оказалось, а я уже настроилась на толпу обслуживающего персонала.

— Устраивайся, — Мири махнула рукой в сторону дивана, — а я пока сварю кофе.

— Сама? — вырвалось у меня.

— Увы, — она сдержанно улыбнулась, — у нас только приходящая прислуга. Муж не любит, когда в доме посторонние. Тяжело, конечно, устаю зверски.

— Представляю, — посочувствовала я бедной Мири, прикидывая уме: отчего же она может уставать?

Вряд ли она лично намывает полы и вытирает пыль в двухэтажном особняке. Может быть, готовит? Тоже вряд ли. Скорее всего, этим занимаются специально обученные люди. Мири раздает ценные указания, варит кофе и разогревает приготовленную кухаркой еду. Действительно, от такого объёма домашних дел можно устать. А интересно, все же, чем она занимается?

Мири принесла поднос двумя маленькими чашечками кофе и блюдцем с печеньем.

— Прошу, — пригласила она.

Я взяла тонкое печенье, откусила кусочек. Оно просто таяло во рту.

— Очень вкусно, — искренне похвалила я. — Сама пекла?

Мири уставилась на меня, как баран на новые ворота.

— Это кухарка. Но я могу сказать, чтобы она записала рецепт.

— Спасибо, обязательно испеку. Люблю вкусную выпечку.

— Ты? — удивилась Мири.

— Кухарки у меня нет, — я развела руками. — Не успела никого нанять.

— Да, — вздохнула Мири, — хорошая прислуга это большая редкость.

Я тоже вздохнула, демонстрируя солидарность.

— А ты одна сюда переехала? Или с мужем? — не стараясь выглядеть деликатной, спросила Мири.

— Я развелась, — выдала я заранее заготовленную легенду.

И под ее любопытным взглядом рассказала придуманную историю. Был муж, прожили вместе шесть лет за границей, потом развелись, и я вернулась на родину.