Тогда это казалось хорошей идеей (СИ) - Скотт Кайли

Я ничего не ответила.

— Адель…, — он вздохнул.

— У меня много дел сегодня, — проговорила я, переходя к сути. — Можем мы об этом не говорить?

Его взгляд был несчастным. Мне стало почти его жалко. Почти.

— Пожалуйста, — повторила я.

— Нам придётся когда-нибудь поговорить об этом. — Он мог говорить себе всё, что ему хочется. Но это не произойдёт. — То, что я сказал прошлой ночью… Слушай, я не хочу, чтобы ты уходила, думая, что я ненавижу тебя.

— Я так не думаю. — Хотя на самом деле, так и есть. Также я думала, что он на 51 % бешеная сволочь. Но скоро это закончится. Так что он, его ворчливая задница и недовольный рот, очевидно, не будут частью моей жизни в будущем. Так тому и быть.

— Поговорим позже. После свадьбы. — Он потёр затылок, как будто у него болела голова. Только у него она видимо действительно болела.

— Хорошо. — Я кивнула, подтверждая ложь. — После свадьбы. Звучит отлично.

***

Церемония была прекрасной. Папа выглядел таким гордым и счастливым в своём смокинге. Шанти в белом длинном платье, выглядела как ожившая мечта. Они забронировали ресторан на холмах, с задней террасы которого открывался вид на океан. Клятвы были сказаны на закате. Все фотографии уже были сделаны, так что гости могли расслабиться и наслаждаться праздником. Небо с золотисто-красного превратилось в фиолетовое и синее. Как только появилась первая звезда, зажглись фонари. Кукабара и другие птички посходили с ума.

Пит выглядел чертовски ужасно в своём чёрном костюме. Если слово «ужасно» истолковывать как само мужское совершенство. Ублюдок. Я почти хотела ударить его ногой, как предложила Хейзел. Его волосы были зачёсаны назад в стиле помпадур (прим. волосы убраны наверх, как у Элвиса Пресли). Ему очень подходит. Никакой щетины, его лицо было гладко выбрито, а на губах играла весёлая улыбка. Можно с уверенностью сказать, что он рад за папу, но его немного забавляла глупая влюблённость старика.

Как бы я не пыталась не смотреть на Пита, мой взгляд постоянно натыкался на него.

— А вот и ты, — сказал Джереми, который оказался вполне ожидаемым гостем. Шанти всегда добивается своего. Он улыбнулся, протягивая мне напиток. — Джин и тоник?

— Идеально, спасибо тебе.

— Не возражаешь, если я… — Он кивнул в толпу.

— Конечно, со мной всё в порядке.

— Тогда вернусь через минуту. — Элегантный мужчина направился в толпу, чтобы поприветствовать знакомого. Вероятно, Шанти попросила его приглядеть за мной. Сказала ему, что я никого не знаю, и Бог знает какие ещё слезливые истории, пытаясь привязать его ко мне. И он мне нравился, но я не искала свиданий.

Официанты ходили по залу с подносами с закусками. Козий сыр, завёрнутый в прошутто — моё любимое блюдо. Хотя, все закуски были просто восхитительными. Оливковые тарталетки, рисовые рулетики и всё остальное.

— Хорошая церемония, — сказала Леона.

— Да. — Я улыбнулась, она не ела и ни с кем не разговаривала. Как вульгарно.

Тем временем, Леона вертела головой и говорила о торжестве, а не о том, что я стала неряшливой. Белое платье с цветочным рисунком в стиле сороковых показывало мою фигуру в выигрышном свете. Отряд чудотворцев Шанти собрали мои волосы на макушке в элегантные локоны, а мой блеск для губ мог затмить любого. Я даже потратила свои рождественские сбережения на пару чёрных босоножек Лабутен Гавана Фортис (прим. в босоножки в стиле 40-х годов). Они словно вселяли уверенность и творили чудеса. Я была похож на Аву Гарднер. Однако, стоя рядом с гламурной Леоной, я чувствовала себя глупым ребёнком, играющим в переодевание.

— Наслаждаешься своим визитом? — спросила она.

— Да, спасибо.

— Пит сказал, что ты выпускница?

— Да, я получила бакалавра по искусству.

— А. — Она отвернулась недостаточно быстро, чтобы я не заметила ухмылку. — Тебе это оказалось полезным?

— Думаю, да.

Сомнение появилось в её взгляде.

— Прекрасно.

Я ничего не сказала.

— Я надеялась застать тебя одну для женского разговора.

Прозвучало не очень хорошо.

— Полагаю, вы с Питом давно знакомы, — сказала она с улыбкой, которой я не поверила ни на йоту. Её зубы были такими блестящими. Должно быть виниры. — Он работает с твоим отцом и всё такое. Он упомянул, что вы были близки.

Раньше были. Уф.

— Хм.

Она кивнула, делая глоток шампанского.

— Мы встречаемся какое-то время, но он как закрытая книга, уверена, ты об этом знаешь. Когда я сказала ему об этом, он всё отрицал. Он сказал, что разговаривает с тобой и твоим отцом.

— А?

— Да. Поэтому мне интересно, не могла бы ты помочь мне. Просто он мне очень нравится. Но у него очень много тем, которые нельзя обсуждать, и я не знаю почему. — Она наклонилась ближе, широко улыбаясь. Уровень доверия упал до нуля. Она перебросила свои блестящие рыжие волосы через плечо. — Например, он редко говорит о своей семье. Ты что-нибудь знаешь о них?

— Леона…

— Не думай, что я недовольна нашими отношениями, — продолжила небрежно говорить она, несмотря на слова. — Он отличный компаньон, и очень хорош, как бы это сказать, в удовлетворении женских потребностей. Ты понимаешь, о чём я.

— Верно. — Чёрт возьми. А она не очень-то и скрытная.

— Мне бы хотелось узнать его получше, понимаешь?

— Пожалуйста, остановись. Хватит.

Он пошевелила губами, но ни одно слово не вылетело из её рта.

— Леона, какими бы не были ваши отношения, — сказала я, — он сам решает, что рассказывать тебе.

— О, конечно. — Она облизала губы, щёки её порозовели от смущения. — Я бы никогда не предложили тебе нарушить его доверие.

В задницу девчачьи разговоры. Это правда удивительно. Подумать только, он может довести женщину до такого коварного маневра. Она казалась такой самонадеянной и уверенной в себе. Мужчины отстой. Сердечные дела обстояли ещё хуже.

— Извини, мне нужно… да. — Я убежала, скрываясь внутри ресторана. На белых льняных скатертях лежали блестящие серебряные столовые приборы и стояли орхидеи в горшках. Не было никаких карточек с именами, что просто отлично. Последнее, что мне нужно, это чтобы меня посадили рядом с Леоной для ещё одного девчачьего разговора. Достаточно неловкостей на одну ночь.

Тихий гнев проснулся во мне. Печально, что он потерял мать в таком юном возрасте, и воспитывался таким мудаком, как его отец, но Питу нужно взять на себя ответственность за то, что он так эмоционально отстал. За то, что он так закрыт. С другой стороны, кто я такая, чтобы говорить так? Мои отношения тоже нельзя назвать удачными. В течении многих лет, мама отказывалась обсуждать отца. Любые вопросы врезались в глухую стену, потом следовала смена темы разговора. А отец либо произносил её имя тоном, полным осуждения, либо сердился и уходил прочь. Ни один из них не был образцом для подражания в любви и прощении. Но разве ты недостаточно взрослый, чтобы самостоятельно разбираться со своим дерьмом?

У всех есть эмоциональный багаж. Однако большую часть времени, я думаю, что мне удаётся управлять им. Не позволять ему мешать мне жить. Я просто ещё не встретила правильного мужчину. Мой прекрасный принц однажды появится, и я забуду о существовании Пита. И то, как от одного взгляда на него моё сердце бешено колотиться, а бёдра сжимаются, забудется напрочь. У нас с прекрасным принцем будет потрясающий секс, и мысли о другом мужчине даже не придут мне в голову. Мы будем говорить до утра. Время потеряет всякий смысл, внешний мир исчезнет, останемся только мы, обнажающие друг перед другом свои души. Кроме того, любые споры будут разрешаться быстро и к удовлетворению обеих сторон. На самом деле, это будут даже не споры, а скорее мелкие бессмысленные разногласия. Такие как, кто-оставил-крышку-от-зубной-пасты. Но только не такие как оставить крышку унитаза поднятой, потому что это грубо.

Святая корова. Звучит как сказка. Наверное, мне стоит попросит Хейзел проверить меня на тот случай, если я действительно впала в бредовое состояние. Тем временем, я стояла и глубоко дышала, стараясь успокоиться, но всё ещё хотела что-то ударить. Не так я собиралась праздновать свадьбу отца. Грёбаный Пит.