Возлюбленная Козаностра (СИ) - Грэй ЕлеNа

Глава 18

Элис.

Тяжёлая дверь распахивается, сразу же. На пороге стоит сногсшибательная блондинка, в которой трудно узнать прежнюю Аманду. Мама отлично выглядит и, кажется, помолодела. Определённо новое замужество ей идёт на пользу.

— Элис, вот так сюрприз! — обнимает меня мама, а позади неё появляется Роберт. — Почему не предупредила, что вернулась из отпуска? Проходи.

— Привет, мама! Здравствуй, Роберт! Приютите на пару дней?

— Конечно. Этот дом теперь и твой, — добродушно приветствует Роберт. — Ты как раз вовремя. Ужин практически готов.

Второй муж мамы, он же мой отчим — классный мужик. Роберт дантист. Работает в собственной клинике и иногда читает лекции студентам в медицинском университете.

Мама познакомилась с ним на моём выпускном, где он был почётным гостем. Думаю, не только Аманде с ним повезло. Ко мне Роберт относится с большим великодушием, хотя видимся мы редко. В основном наше общение происходит в социальных сетях. Он нередко пишет про семейные дела и высылает кучу фотографий со всевозможных встреч, поездок, прогулок. Как примерный семьянин, муж Аманды поддерживает связь с родственниками, а я и не против. Долгое время мои отношения с матерью были натянутыми, но благодаря Роберту недомолвки постепенно сошли на нет.

На смену радушному приёму приходит семейный ужин, а после него мы удобно располагаемся в гостиной на огромном мягком диване, и Роберт предлагает поделиться впечатлениями об отпуске. Никогда не приходилось так много не лгать. Мой рассказ предельно осторожный, потому что мистер Уайт, где только не побывал. Он объехал практически полмира, а Калифорнийское побережье для него почти второй дом. Мой рассказ вполне сошёл за правду, пока не дошло дело до просьбы показать фотографии.

— Извини, мам, фото нет. Я нечаянно разбила телефон, когда спешила в аэропорт. Мы с Тарой опаздывали на посадку. Поэтому и позвонить вам не смогла, — солгала в очередной раз, в надежде, что он последний.

Как же хотелось поскорее закончить бессмысленный разговор о мифическом путешествии. Другие мысли занимают, а возникающих вопросов становится больше и больше. К счастью, Роберт говорит, что завтра с самого утра у него пациент и откланивается, оставляя маму со мной наедине.

— Давай попробуем ликёр, который вы из Испании привезли, — предлагаю Аманде. Возможно, после двух рюмок она станет более болтливой, и я смогу завести разговор по душам.

Мама не против идеи и быстренько приносит восхитительный каталонский напиток. Мы смакуем терпкую жидкость с привкусом душистых трав, мелкими глотками, и разглагольствуем об Испании.

— Мам, скажи ты знала друзей или сослуживцев отца? — невзначай интересуюсь у Аманды. В сердцах я опасаюсь, что она отмахнётся, но мама и не думает делать этого.

— Знала, но не многих. Только тех, кто приходил к нам в гости или случайно пересекался на торжественных мероприятиях.

— А не было среди них человека с татуировкой в виде черепа на левой ладони?

Мама долго о чём-то думает и вдруг неожиданно вспоминает.

— Один раз я видела незнакомого мне мужчину, который о чём-то говорил с Дэвидом. Помнишь, за неделю до его гибели нас приглашали на юбилей полковника бюро? — я киваю маме, и она продолжает рассказ: — Высокий мужчина. В точном описании, крепкий, широкоплечий, но я не видела его лица. Он стоял спиной, а когда Дэвид заметил, что я приближаюсь к ним, мужчина быстро ушёл. Ничего примечательно с виду вроде бы не было. Зато я запомнила золотые запонки на манжетах дорогой рубашки того человека. В окружении твоего отца, я никогда не видела его раньше.

— Так что были за запонки? Мама? — возвращаю её к важной детали, так как она некоторое время молчит.

— Они были квадратные, с тёмно-зелёными драгоценными камнями, а поверх камней на них был затейливый узор в виде нескольких ромбов. Эти запонки явно делались на заказ. В обычных магазинах такие на витринах не встретишь. А почему ты интересуешься? — с запозданием осеняет Аманду.

— Может, ты имя слышала? Папа ничего не говорил напоследок ему?

— Нет, Элис. Он молчал. Мужчина ушёл очень быстро. Единственное, что показалось, он не стар. Так, зачем тебе это?

— Просто спросила, — я развожу руками для убедительности, но мама, что-то начинает подозревать.

— Элис, я хорошо тебя знаю. Что ты скрываешь? Ты точно в отпуске была?

— Да, мам. Просто я увидела в Санта-Монике мужчину с татуировкой черепа на плече и вспомнила, что много лет назад видела среди сослуживцев папы человека с такой же. Но, может, я путаю. Я тогда подростком была, и, возможно, привиделось.

— Я уж испугалась, — мама облегчённо выдыхает и кладёт руку на грудь. — Не пугай меня так больше. О! Уже полночь! Пойдём укладываться спать, дочь.

Объяснение мама принимает. Это действие спасительного ликёра лишает её объективности. Аманда суетится, расстилает чистые простыни на кровати в огромной комнате, что выделила мне. Она желает спокойной ночи. Оставляет со своими мыслями наедине.

Предоставленная информация не сильно помогла, и теперь я пытаюсь припомнить были ли запонки у Карло Хайда на манжетах одежды. Моя задача усложнилась. Положительного ответа, к сожалению, нет. Единственная зацепка оказывается призрачной субстанцией, которая в несколько раз подогревает возникшее любопытство.

Сон, как назло, этой ночью не идёт. Я даже не ложусь, просто сижу на кровати и периодически поглядываю в окно. Моё внимание привлекает странная тень. Моментально соскакиваю на ноги, одёргиваю занавеску. На улице абсолютная тишина. Ни звуков, ни теней, ни шороха. Аманда бы сказала, что у меня воображение разыгралось от стресса, позови я её сюда. Это не галлюцинация. Я уверенна, что напротив окон кто-то крутится. Неужели следят?

Впервые за прошедший месяц мороз проносится по коже и зарождается страх. Немедленно задёргиваю шторы, отхожу как можно дальше от окна, и убеждаюсь, что Брендон был прав. Приезжать к маме даже на один день, неудачная затея.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ В дальновидности Хайда не упрекнуть. Мы не вместе несколько часов, а я уже скучаю по нему. 

Заснуть удалось под утро. Ненадолго. Беспокойный сон заставил пробудиться в семь утра. Я наспех сушу волосы, надеваю дорожный костюм и выношу скромный багаж в коридор.

— Элис, ты куда? — оперативные сборы не остаются незамеченными. Мама выходит следом за мной из другой комнаты.

— Я переезжаю в Филадельфию и перевожусь работать одну из больниц города, — извещаю Аманду о предстоящем событии. — Мама, я остановлюсь в доме тёти. Дашь мне ключи?

Несмотря на удивление, она охотно поддерживает моё решение и благо не задаёт массу вопросов. Получить заветную связку ключей удаётся без труда. Аманда родом из Пенсильвании, Филадельфия — её родной город. Она давно предлагала мне перебраться в наиболее умеренные широты.

Нашу мирную утреннюю баталию прерывает настойчивый звонок. Это Льюис приехал. Я иду открывать ему дверь. Обещанного сопровождающего, оказывается, за дверью нет. В деловом костюме, напротив нас, стоит распрекрасный Брендон.

— Доброе утро, Элис. Миссис Уайт, — любезно здоровается он.

Незапланированное появление Брендона выбивает из колеи. Сердце ёкает, а его едва заметный жест не оставляет сомнений. Ночью, правда, кто-то крутился у дома. Повисает неловкая пауза, и я спасаю ситуацию.

— Мама, познакомься. Это Брендон Хайд, мой друг. Я совсем забыла, что Брендон обещал заехать.

— Очень приятно, — расплывается в улыбке Аманда. — Не знала, что у моей дочери появился новый друг.

— Мы встречаемся. Я молодой человек Элис, — ошарашивает Хайд маму.

— Брендон?! — возглас возмущения вырывается сам собой. Я многозначительно смотрю на него, но Титану хоть бы что! Как красиво, он преподнёс маме фразу: «мы любовники»! Потрясённая Аманда отступает назад на два шага и предлагает Брендону войти в дом.