Необычный папа для чужого малыша (СИ) - Багрянцева Светлана

— Об отчислении поговорить хотите? А чего Илью Александровича беспокоить, я и сама всё объясню… — начала она.

— Здравствуйте. Девушки, вы ко мне? Давайте быстро, скоро лекции, — в приёмной появился Захаров.

Подруги поздоровались и зашли в кабинет вслед за ректором.

— Что-то случилось, госпожа Вардан? — устало спросил Захаров, присаживаясь в своё кресло.

— Я хочу уйти из вуза и уехать домой. Если я сегодня напишу заявление, когда мне отдадут документы? — решительным голосом произнесла Ания.

— Жаль, что такая девушка решила сдаться и уехать. Я думаю, вы бы на красный диплом потянули у нас. Комиссия по отчислению в раз в месяц. В нашем вузе пятнадцатого числа, плюс-минус пару дней с учётом выходных. Мы рассмотрим ваше заявление, напишем приказ и выдадим обходной лист. Ближайшая комиссия пятнадцатого февраля. Если не передумаете, приходите числа десятого с заявлением.

— Так долго? А раньше нельзя? — умоляюще спросила Ания.

— Нет. Или вы думаете, вуз будет ради одной студентки комиссию собирать? У вас есть время всё обдумать. Не передумаете, отдадите заявление секретарю.

— Спасибо, Илья Александрович, — Ания развернулась и, понурив голову, пошла на выход.

Взяв у секретаря стандартный бланк заявления, девушки направились в аудиторию.

— Не переживай, Ань, уедешь позже, — подбодрила Наташа.

— Ага, а что мне папаше Димкиному говорить? Я же хотела улизнуть по-тихому.

— Так и скажешь, что подала на отчисление. Идём, а то на лекцию опоздаем.

День, как ни странно, пролетел быстро, а за ним наступил вечер вторника. Наташа колдовала на кухне, готовила любимую Анией жареную картошку. Оля и Катя питались отдельно, в основном в кафе, ибо деньги позволяли. Сейчас они тоже куда-то улетели, намалевав на лице боевой раскрас «ночной бабочки».

— Что, девки на гулянку ушли? Вот и славно, без них воздух чище, — Наташа внесла в помещение две тарелки.

Ания поморщилась. Запах жареного картофеля почему-то раздражал, но есть было надо. Она поковыряла вилкой в тарелке. Потом с трудом пропихнула в себя еду, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

— Ты не заболела? — забеспокоилась Наташа.

— Нет, всё хорошо. Лягу спать, глаза слипаются.

— Как хочешь. А я, пожалуй, фильм по интернету посмотрю, — улыбнулась подруга. — Не волнуйся, одену наушники.

Кошмар начался утром. Обычно ели быструю овсянку из пакетика, Ания съела пару ложек и понеслась в уборную, зажав рот рукой. Наталья ринулась за ней, потом стояла в туалете и с тревогой слушала, как Анию выворачивает наизнанку.

— Плохо мне что-то, — бледная Ания выползла к умывальнику. — Чего мы вчера такого съели, Наташ?

— Привет, беременность. Вот о чём нужно говорить. Мы с тобой вместе столуемся, почему меня тогда не тошнит… — начала выговаривать Наталья, но осеклась, в туалет зашли.

Девушка схватила Анию за руку и поволокла в комнату. Катя и Оля не пришли на ночь и до сих пор отсутствовали, тем более, что сегодня нужно было ко второй паре.

— Так, красавица, когда у тебя месячные были? Ань, не смотри оленьими глазами. Или ты не знаешь, что от незащищённого секса детишки бывают?

Ания села на кровать и взглянула на подругу полными слёз глазами.

— У меня задержка две недели. Я не думала, что с одного раза можно… Я думала, задержка из-за стресса. Наташ, скажи что это неправда? — проскулила она.

— Сейчас узнаем, правда или нет. Я в аптеку за тестом. Сиди тут. Не думала она. Блин, засада полная, — буркнула Наташа, надевая куртку.

Ближайшая аптека была в пяти минутах ходьбы. Налья не пожалела денег, купив цифровой тест. Придя назад, она вручила коробочку подруге.

— Шуруй в туалет. Не стой, иди уже, горе моё, — Наталья слегка подтолкнула подругу к двери.

Через несколько минут Ания принесла открытую коробочку назад и, положила её на стол с таким видом, будто держала в руках противного таракана.

— Ну, доставай тест? — нетерпеливо произнесла подруга.

— Я боюсь, — всхлипнула Ания.

— Боже, ну что ты в последние две недели такая плакса? Чуть что, сразу нюни распускаешь. Подбери сопли, чему быть, того не миновать.

Наташа взяла коробочку и сама вынула пластиковый тест с небольшим экраном.

— Картина Репина приплыли. Четыре-пять недель. Всё, сейчас позвоню в консультацию, к которой мы причислены. Нужно, чтобы врач подтвердил. Если беременна, сделаешь аборт. На таком сроке это дело плёвое.

Пока Ания предавалась унынию, обливаясь слезами, подруга развернула бурную деятельность. Созвонилась с больницей, записала на приём в одиннадцать часов и начала командовать.

— Живо одевайся. Сегодня явка одна и только на одиннадцать утра. Я такси вызвала, успеем. Давай, нечего слёзы лить, этим ты себе не поможешь.

— Я не хочу аборт! — вдруг крикнула Ания.

Нервы были на пределе в голове шумело, перед глазами всё плыло.

Наташа схватила куртку и стала сама на неё надевать.

— Что ты хочешь, урода родить? Какой дряни ты там в клубе наелась? Там ещё нет ничего, сгусток крови. Избавишься и забудешь.

Нахлобучив на Анию шапку, Наташа заставила одеть сапоги, потом повела на выход, забыв о тесте, лежащем на столе. Через час в чате появилась новость. «Анька Вардан беременна. Спорим, этот мужик на ней не женится? А может, ребёнок и не от него вовсе?»

Ания тем временем аккуратно слезла с кресла гинеколога.

— Всё верно, вы беременны. Срок маленький: недель пять, не больше. Точнее только узи скажет, — сказала пожилая врач, снимая перчатки. — Советую вам сказать об этом вашему половому партнёру.

— Там же нет ещё ничего, сгусток крови. Может, дадите справку на аборт, — промямлила Ания, одеваясь.

— Кто вам такую чушь наговорил? На четвёртой неделе у ребёнка уже развито примитивное сердце, и оно бьётся, как у вас или у меня. Единственное отличие — это частота сердечных сокращений. Не обольщайся, девочка, это уже эмбрион, а не сгусток крови. Наслушаются подруг, а потом плачут, — гневным тоном сказала врач. — Я тебе выпишу направление на аборт, но должна предупредить. Сейчас медицина развита хорошо, но до сих пор бывают случаи, когда женщина после первого аборта не может родить. И никогда не сможет, понимаешь? Ну, так как, выписывать направление?

— Нет, — пискнула Ания.

— Ладно, сейчас тебя на срочное узи отведу. Тебе справка понадобится в институт. Беременным не положено жить в комнате с несколькими людьми. А может, парень на тебе женится? Не переживай, всё будет хорошо. Ребёнок — это радость в жизни. Да, сначала будет тяжело. А потом полегче. Вот тебе направление на анализы. Через неделю приходи, мы с тобой карточку роженицы оформим. Ну, а если передумаешь… Ладно, идём на узи. Там у Ирины Леонидовны сейчас окно.

— Что ты решила?! Ты что, обалдела?! Как ты его в условиях общаги вынашивать собралась?! Что теперь ты с Рузоем делать будешь?! Думаешь, ему чужой ребёнок нужен?! Да он первый тебя на операцию потащит! — закричала Наташа, взмахнув руками.

— Тише, мы на улице. И причём тут Димка вообще? Это мой ребёнок, мой. Он живой там, у него сердце бьётся. Я сама слышала на узи. Как я его смогу убить? Сама говоришь, ни одна мать своё дитя не бросит. Я не смогу его убить. Понимаешь ты или нет? — плакала Ания, вытирая кулачками слёзы.

— Пф, ладно, иди сюда. Всё равно уже прогуливаем. Сейчас к коменданту пойдём. Не плачь, дурёха моя. Теперь тебе путь домой точно заказан. А может, всё же простят? Позвони им, — Наталья обняла подругу, утешая.

В поле зрения попался мужчина, которого Наташа уже видела рядом с ними и не раз.

— Или у меня паранойя, или за нами следят. Идём на остановку, быстрее, — насторожилась она.

Комендант Ангелина Петровна Кирилова была не особенно симпатичной женщиной средних лет. Крючковатый нос, маленькие глазки, тонкие губы. Она красила волосы в ярко рыжий цвет и имела славу настоящей стервы. Кто-то говорил, что Кирилова буквально ненавидит молодёжь, из-за чего несколько провинившихся студентов были с треском изгнаны из общежития. Сейчас перед Ангелиной стояла Вардан с подругой и трясла перед её носом документами о беременности.