Мой чужой папа (СИ) - Коротаева Ольга

— Леня, тебя то не слышно месяцами, — рассмеялся друг, — то заваливаешь работой. Ладно, поищу я твоих любимцев. Она говорила, где… «потеряла»?

Я помотал головой и, пожав руку Виктору, направился к своему автомобилю. Шолову повезло, что я, не желая еще больше привлекать внимание к своей личной жизни, отпустил его. Сидит сейчас дома в окружении семьи и наслаждается теплом и уютом, которого мне не видать, пока в руках не будет свидетельства.

Размышляя о том, как наказать жену, когда она, увидев доказательство, поймет свою ошибку, я вернулся в офис. Отбросив посторонние мысли, погрузился в работу. Ночью пришло письмо от господина Ямагути: всего две строчки, от которых меня бросило в жар. Я тут же набрал адвоката:

— Миша, немедленно в офис!

— Слушаюсь, мой повелитель! — возопил парень, пытаясь перекричать дикий шум, из-за которого его почти не было слышно. И еще глуше: — Меня Горыныч вызывает!

— Миша, я все еще на связи, — терпеливо сказал я.

— Ох бля…

Телефон отключился, и я иронично ухмыльнулся. Интересно все же, почему меня так прозвали? Из-за отчества? Григорьевич созвучно с Горыныч. Да, наверное, поэтому. На дракона я совсем не похож.

— Дина, на работу жду к шести, — позвонив секретарю, коротко рявкнул я. — И ни минутой позже!

Слушать ответ не стал — и так каждая минута на счету.

Адвокат ввалился в мой кабинет через час и в совершенно неподходящей одежде — похоже, я вытащил его с какой-то вечеринки. Но стоило ткнуть парню под испачканный помадой нос сообщение от японцев, Миша мгновенно протрезвел.

— Времени еще меньше? — бледнея, пробормотал он.

Но окончательно парень пришел в себя лишь через пару часов и литров кофе. Мы до хрипоты спорили над каждым двояким пунктом. К утру с трудом сошлись во мнении, что договор почти идеален… для нашей стороны, разумеется.

Я послал его Асе с зевающим Мишей, а сам погрузился в работу. Не обращая внимания на шепотки за спиной и заинтересованные взгляды подчиненных, вызывал одного за другим, разносил лентяев, тыкал носом в косяки, лишал премий… некоторых даже пришлось наказать штрафами.

Ужас, как я, погрузившись с головой в контракт с японцами, распустил людей! За несколько дней столько недоработок, даже прибыль упала на десять процентов. И это как раз перед самой встречей? Что скажет господин Ямагути, если узнает, как сильно фирма просела? Я рискую показать себя недостаточно профессиональным руководителем.

Зама пришлось наказать жестче других.

— Глеб, если ты отложишь на время желание быть для всех хорошим и вспомнишь, что ты мой заместитель, буду очень признателен, — холодно проговорил я, глядя в глаза побледневшего мужчину. — Хотя бы на две недели прими на себя обязанности руководителя. Или откажись от должности прямо сейчас. Мне не нужен начальник, который лишь поощряет.

— Но Леонид Григорьевич, это тактика… — начал было он.

— Не работает, — перебил я и подался вперед. — Глеб, люди не станут стараться, если не будут бояться наказания, пойми. Работать лучше за дополнительное поощрение готовы единицы, абсолютное большинство устраивает их жизнь даже в болоте. Страх — двигатель прогресса. А самое эффективное руководство — грамотное сочетание кнута и пряника. Подумай до завтра, и если я снова увижу, что ты не справляешься, подыщу другую кандидатуру.

Когда приятель, с которым мы были знакомы со школы, вышел, хлопнув дверью, я откинулся на спинку кресла и потер зудящие от недосыпа глаза. Сколько же я не спал? Позволить себе подремать я мог лишь не более получаса, а потом надо ехать к Асе и читать обратный перевод, чтобы утвердить окончательный вариант договора на японском языке.

И это лишь начало. Будет еще море переделок после первой же встречи с Ямагути. Но главное, чтобы все было готово к приезду японцев. Утром прилетает самолет, и на все осталась лишь одна ночь. Подавив искру паники в зародыше, я завел будильник на часах и устроился на диване.

Из сна меня выдрал яростный звонок. Я чертыхнулся:

— Уже полчаса прошло? Только глаза закрыл…

Но звонил не будильник. Цапнув надрывающийся сотовый, я мрачно глянул на часы: подремать удалось не более десяти минут.

— Слушаю.

— Лева, — зазвенел на том конце до противного бодрый голос Виктора, — у меня для тебя две новости. Традиционно плохая и хорошая. С какой начинать?

— С плохой, — потирая онемевшее лицо, пробурчал я.

— Часы твои действительно украдены, я нашел похитителя. Будешь делать заявление в полицию?

— Подумаю, — нахмурился я, догадываясь, кто именно стащил «Ланги». — Пришли мне доказательства на мейл.

Стало паршиво, в груди будто гвозди ворочали. У меня не так много правил в семейной жизни, но одно из них было неукоснительным. Мужчинам нельзя подниматься на второй этаж дома в мое отсутствие. И Валя поклялась, что ни один не перешагнет порог нашей спальни. Но часы украдены, отсюда и ложь. Лучше бы сразу призналась, что не уследила.

— Что за хорошая? — подавив колющее ощущение в груди, спросил я.

— Твоя женщина тебе верна! — радостно заявил детектив.

Я лишь хмыкнул, — в Вале и не сомневался, — а он закончил:

— Ребенок твой, дружище! Тест ДНК показал девяносто девять и девять процентов.

Секунда, вторая, а я так и не понимал, при чем тут Валя, ее верность и тест ДНК. Когда же осознание чудовищной катастрофы надвинулось на меня снежной лавиной, судорожно сжал телефон.

— Быть не может!

Глава 25

Ася

Домой мы приехали быстро, я и опомниться не успела, как босс передал меня в руки Зинаиды и умчался. Даже “до свидания” не успела сказать, а его и след простыл. Это не мужчина, а торнадо с реактивным двигателем и непредсказуемым направлением.

— Быстро управились, — порадовалась Зинаида. В машине знакомого босса, который подвозил нас после больницы домой, она не раскрыла и рта. — Ну так как Николаша? Расскажи. Что доктор говорил?

Зинаида успевала забрасывать меня вопросами и люлюкать с сыном. Женщина уже разделась сама и снимала лишние одежки с малыша.

— Все отлично. Причин для волнения нет. — я разулась и пошла в ванную мыть руки.

— А как вес? Прибавил? — прокричала с залы помощница и запричитала над Николашей: — А кто это у нас тут такой пузатенький, щекастенький! Мой сладенький зайчонок!

Я невольно заулыбалась.

— Все отлично, набираем хорошо, — ответила я, когда вернулась в залу.

Женщина водила пальчиками по голому тельцу сыночка, делая легкий массаж.

— Принимаем воздушные ванны! — заулыбалась она.

Я же присела рядом с сыном и взяла его ладошку. Малыш тут же выбрал мой указательный палец и схватил его.

— Да, это твоя мамочка пришла! Не хочешь ее отпускать? И правильно! Надо сказать твоему папе, чтобы перестал нагружать ее работой.

— Зинаида! Я ведь говорила.

— Прости, Асенька. Я не со зла. Просто очень рада за Леонида. Как он бедный убивался, когда понял, что деток в его семье не будет. Сколько раз он приезжал в этот музей и пил виски на кухне, не решаясь подняться в детскую. А сейчас. Дом ожил, хозяин от вас с сыном оторваться не может.  Вот и нарадоваться не могу!

Я покачала головой. Босса было жалко, но мне не нравилось, что женщина так уперта в своем заблуждение. Повторять в сотый раз, что мой сын от мужа, я не стала. Просто бессмысленное сотрясение воздуха, да и Зинаида уже ушла глубоко в свои мысли. Помощнице просто надо было выговориться.

— Хоть и занят на работе, а все равно сюда бежит каждый вечер. Мне Ирина звонила, кухарка его, дала рекомендации по поводу ужинов. Так что просто доверься судьбе, и все у вас наладится.

Женщина улыбнулась и пошла на кухню, готовить, а я перевела взгляд на сына. Поведение начальника удивляло и сбивало с толку. То он проявлял заботу о Николаши и мне, по сути к чужим для него людям. То рычал тигром и сбегал по делам, сломя голову, едва успев прийти к нам. Обычно логичный и последовательный в своих действиях Леонид Григорьевич, сейчас стал для меня совершенно непредсказуемым.