Должница (СИ) - Асхадова Амина

Ярость затмевает мои глаза. Каждым нервом ощущаю, как кровь внутри меня начинает бежать быстрее. Взвожу курок.

Ее ненависть ко мне не исчезнет, независимо от исхода этого дня. Поэтому, недолго думая, я целюсь и делаю выстрел. Метко. Мужское тело падает на пол с истошным криком. Всего лишь плечо, жить будет.

- Жаль, - бормочу я и опускаю пистолет.

Жаль, что ты все это видела.

Аля закрывает рот рукой и резко отворачивается. Я пользуюсь этим и ловко поднимаю ее в воздух. Она кричит и начинает вырываться из моих рук до тех пор, пока мы не встречаемся глазами.

- Успокойся, - сжимаю ее крепче.

Глаза Али покрыты пеленой слез, а ее тело подобно пружине – так сильно она была напряжена и взбудоражена.

- Следите за ним. Вернусь, - приказываю своим ребятам.

Они кивают и моментально расступаются перед нами. Аля крепко держится за мою шею, и я быстро выношу ее из квартиры. Мой человек идет следом с ее вещами. Дико жалею, что не увез ее отсюда раньше, но и раньше - были другие заботы.

Усаживаю ее в машину и звоню Макару, чтобы приехал и отвез ее в клинику к своей матери, пока я буду разбираться с ее бывшим ублюдком.

Только Макару я могу доверять, и он уже в пути. Аля продолжает истерить, но уже в машине.

- Успокойся, я сказал. Это цена быть рядом со мной, - сжимаю челюсти.

- Я не хотела быть рядом с тобой!

Аля кричит и отшатывается от меня, а ее истерика начинает меня злить. Хватаю ее за лицо, притягивая к себе.

- В руки себя взяла, если ребенка не хочешь потерять. Поняла?!

Кайма ее губ покраснела от сдерживаемых слез. Нос и щеки покрылись румянцем. Она резко замолкает, только изредка всхлипывая. Соображает.

Вскоре рядом с нами резко тормозит черный внедорожник. Сухо здороваемся, после чего Макар увозит Алю в клинику, а сам я возвращаюсь в их съемную однушку. Мои люди перешучиваются, будто не слышат стоны боли, доносящиеся с кухни. Для них это привычная рабочая обстановка.

Но для меня это уже не привычная обстановка. Сердце колотится как бешеное за то, что я сейчас не рядом с ней. За то, что она увидела слишком многое.

- Дверь заприте, - бросаю, не оглядываясь.

Я нахожу тело на кухне. Он корчится на пороге, не замечая моего присутствия, и тогда я наступаю носком ботинка на его больную руку. Его выворачивает и простреливает повторно. Крик оглушает так, что даже мои равнодушные парни поморщились.

- С простреленной рукой ты ее также бы не раздел, - выплевываю я, почти стоя на его руке, - думал, что я оставлю ее одну вместе с таким ублюдком, как ты?

Зрелище было отвратительное, он едва не захлебывался своей слюной от беспомощности.

- Я все расскажу… только убери ногу, убери! – визжит, как девчонка.

- Все расскажешь? – стою на простреленной руке.

Руку уже ни по кусочкам не собрать, ни нитками не зашить. Мелкое отродье вновь срывает свое горло. Сжимаю челюсти и наношу удар ногой прямо по ребрам. Еще целым.

Он замолкает, потому что элементарно не может дышать. Даю знак, и его тут же хватают за шкирку, усаживая на стул.

- Встанешь, и ты труп. А теперь рассказывай… С самого начала.

Зрелище заставляет поморщиться. Его глаза на мокром месте, а сам он пытается откашляться, прижимая руку к простреленному плечу.

- Дайте ему уже что-нибудь! Чтобы говорить мог! – сжимаю челюсти от нетерпения.

Нет времени ждать. Мои ребята вливают в него алкоголь. Поможет на первое время.

И я бы хотел забыть, что происходило в следующие полчаса, но это жизнь, которую я выбрал сам. Жизнь, лишенная жалости, в которой информация ценится выше человеческой жизни. И порой информацию приходится выпытывать, чтобы спастись самому. Спастись, заработать, подняться выше. Я уже заработал, я уже на вершине, но не уверен, что у меня получится спастись.

Поэтому я спасаю ее. Женщину, которая носит моего ребенка. Ребенка не от высокой любви, но это МОЙ ребенок.

- Мы познакомились с ней прошлым летом. Моей миссией было стать Авдеевой Але близким человеком. Она доверчивая, наивная, жила в отцовском доме, и скоро мы стали встречаться. Любовь и все дела – она так считала…

- Дальше!

Меня не волнует, что было между ними. Уже понятно, что целью этой компании было охмурить зеленую девочку, пару раз признавшись в любви и подарив букет ромашек. Аля реально была наивной.

- Я убедил ее переехать в город. Ахитов назвал это ключевым этапом. Ахитов тоже с нами работает…

- Не знаешь, не говори. Ты слишком мелкая сошка, чтобы знать такие вещи, - обрываю на полуслове.

Сопляк злится.

- Дальше, - сжимаю пистолет в руках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Все шло по плану. Типа я в казино проиграл, а дальше Ахитов уже сам стал работать с Алей, угрожая ей расплатой. Моя миссия была выполнена, Аля считала меня родным человеком и была готова на все. У нее ведь не было никого, кроме меня и подружки той, стервы…

- Вика где? Где она сейчас?!

- Да кто же знает, где она! – его глаза мутнеют от залитого алкоголя.

- Кто еще замешан?

- Да разве стала бы Вика делить бабло с кем-то еще?! Мне там всего-то перепала одна сотая твоего скорого наследства… Хотя даже при таком раскладе выходит неприлично много нулей, - он улыбается, совсем не соображая от боли и алкоголя.

- Вас трое? Ты, Ахитов и моя бывшая жена?

- Трое… И куча непросвещенной охраны. Ах да, еще Алька помелькала перед тобой в торговом центре, после чего ты слишком увлекся ее поисками и потерял бдительность.

- Аля ничего не знала? – уточняю, уже зная ответ.

- Нет. Все давно было просчитано, господин Руднев. Твоя бывшая жена хорошо знает твой характер. Сказала, что ты на Алю кинешься, так оно и было. И теперь Вике нужен твой наследник, чтобы все к своим рукам прибрать. Алю она потом ликвидирует.

Как я и думал.

В его штанах вибрирует телефон. Навожу ствол на голову этого ублюдка. Замолкает. Его тело начинает сотрясать крупная дрожь.

- Отвечаешь и говоришь все, как надо. По плану. Девчонка у тебя, а меня ты не видел. Если Ахитов что-то заподозрит, прострелю тебе мозги.

- А так не прострелишь? – хрипит он.

Качаю головой. Мозги – нет.

Трясущимися руками достает телефон.

- Поразвлекался с ней? Можно забирать товар? – слышу в трубке старческий смех.

- Вполне, вам еще останется. Приезжайте быстрее. Руднева нет.

Ахитов отключается, я забираю телефон.

- Сколько с ним людей?

- Обычно четверо.

Киваю. Мои потянут.

Знаю, что эту испуганную сучку не найти, затаилась глубоко и ждет моей смерти, но все равно спрашиваю еще раз:

- Вика где?

- Клянусь, не знаю! И никто не знает. Мы ждали ее после…

- После моей смерти меня не устраивает, - поджимаю губы.

Выродок щурится. Кажется, до него доходит, что в их деле их всего трое. И мне нет никакого резона оставлять его в живых.

- С такими мозгами программиста ты мог бы работать в немецкой машиностроительной компании, а не тянуть непосильное. Куда полез, Уваров Кирилл?

Его глаза блестят от страха. Ты заблудился, мальчик.

- Изначально все было спланировано, мне денег за нее заплатили! Да кто откажется от таких купюр за простенькую работу?! Всего-то нужно было охмурить одну девственницу. Я не виноват!

Он вскочил с гримасой боли на лице. С прострелом в плече далеко не попляшешь, и тогда я облегчаю его боль.

Еще одним выстрелом. В этот раз в самое сердце.

- Я же сказал, встанешь – убью.

Тело падает во второй раз. На этот раз навсегда.

Навожу взгляд на Михаила, одного из старичков среди своих людей. Он понимает без слов.

- Уберем, квартиру почистим.

- Мне нужен Ахитов. Он знает больше. С ним четверо людей, а пока я должен уехать отсюда. Учить не надо, как взять живым?

- Разумеется, нет, - отчитывается он, вытягиваясь струной.

Киваю, переступая через бездыханное тело.