Несчастья бывшего парня (ЛП) - Блэк Шайла

Откинувшись назад, я изучаю ее разрумяненное лицо, прерывистое дыхание, рассеянный взгляд.

Секунды превращаются в минуты, пока я отмечаю каждую грань ее реакции. В этот момент она не отталкивает меня и не требует, чтобы я отпустил ее. Нет. Она выгибается подо мной в безмолвной мольбе.

— Мне это нужно, — наконец шепчет она. — Я так долго в этом нуждалась.

— Почему? — требую я, целуя ее чувствительные соски, приближаясь…но не касаясь их.

— Никто не знает мое тело, так как ты.

Триумф пронзает мою кровь.

— Никто и никогда не узнает, Эрин. Подумай об этом, пока я заставляю тебя чувствовать себя хорошо.

Я опускаюсь, чтобы подарить больше ощущений ее ноющим вершинкам. Лизание, покусывание, мгновение глубокого всасывания, за которым следует дразнящее прикосновение. Я наблюдаю за каждой ее реакцией, когда работаю над обеими ее грудями, наслаждаясь каждым изгибом, шипением и царапанием, которые она дает мне в ответ.

— Пожалуйста, — выдыхает Эрин. — Пожалуйста… Я умираю.

Наконец, она достигла того изысканного пика, когда возбуждение вот-вот превратится в боль. Именно здесь ее переполняет возбуждение. Теперь она даст мне все, что я захочу, особенно себя.

С улыбкой я встаю с матраса и нахожу презервативы в ее сумке, разрываю коробку и отрываю с ленты один фольговый квадратик. Я подхожу к ней и кладу презерватив ей на живот, затем со стоном провожу пальцами по ее киске.

— О, милая…

— Уэст!

Она извивается и поощряет, призывая меня заполнить бездну ее боли.

Я кладу пальцы на ее клитор и облизываю ее грудь.

— Скоро.

— Сейчас!

Не совсем. Я знаю, как далеко могу подтолкнуть ее. Я знаю, где инстинкт берет верх и потребность заглушает ее неуверенность.

— Еще немного. Я должен прикоснуться к тебе.

Когда я начинаю тереть ее самое чувствительное место, она визжит и дергается, подбрасывая ко мне свои бедра.

— Достаточно!

Я удерживаю ее.

— Достаточно будет, когда я скажу.

Ее всхлип звучит как протест, но я знаю, что Эрин любит, когда я пропускаю ее доводы в постели.

Я снова ласкаю ее, на этот раз медленными, мучительными кругами, которые, как я чертовски хорошо знаю, только оттачивают ее боль до агонии, которая приближает к эйфорическому пределу.

Эрин упирается пятками в матрас. Под моими пальцами чувствую, как ее клитор набухает и твердеет. Она задерживает дыхание, начинает дергаться.

— Уэст!

Ее пронзительный, почти бессвязный голос говорит мне, что она растворится, если я не позволю ей кончить.

Теперь она точно там, где я хочу ее видеть.

Я отрываю пальцы от ее плоти, хватаю презерватив, раздраженный тем, что мои собственные руки дрожат, затем разрываю упаковку. Слава богу, маленькое резиновое колечко быстро скатывается вниз по моему члену.

Моя великолепная бывшая все еще кричит в знак протеста, когда я толкаю ее на середину кровати, прыгаю между ее вытянутыми бедрами, а затем врываюсь в нее глубоко, наполняя одним захватывающим дыхание ударом.

Когда ее распухшая плоть смыкается вокруг меня, из моей груди вырывается стон. Я не был монахом со времен Эрин, но никто, как бы мне этого ни хотелось, не ощущался и вполовину так хорошо, как эта женщина.

— О, так чертовски хорошо, — шепчу я ей на ухо.

Она откидывает голову назад и кричит. Видеть ее, запястья скованы моей хваткой, бедра неподвижны, это зрелище, о котором я мечтал миллион раз за последние три года. Тот факт, что это реально, только увеличивает мое желание еще в тысячу раз.

— Быстрее… — требует она.

Я качаю головой.

— Ты не контролируешь ситуацию.

— Почему ты?

— Потому что я знаю, что мне нужно. Я знаю, что нужно тебе.

Чтобы доказать свою точку зрения, я перекатываюсь на спину, беря ее с собой, пока она не седлает мои бедра и, слава гравитации, не загоняет мой член глубже. Эрин задыхается от этой новой волны удовольствия, но я не даю ей времени привыкнуть. Я тут же притягиваю ее к своей груди, беру ее губы и поднимаюсь под ней быстрыми толчками, снова и снова ударяя в это идеальное место…

Она вырывается на свободу.

— Уэст!

Мозг Эрин мог сказать ей сопротивляться капитуляции, но ее тело не позволит этого. Она извивается, когда врезается в мою ожидающую эрекцию, встречая меня толчок за толчком, когда царапает простыни и кричит в сокрушительный кульминационный момент.

Это самый чертовски идеальный момент.

— Вот так. Кончи со мной. Да… О, милая. Черт, ты такая красивая. Еще…

Крепко сжимая ее бедра, я провожу ее через вершину оргазма, а затем помогаю ей скользнуть вниз, пока она не превращается в вибрирующую плоть на моей груди.

Я пытаюсь сосредоточиться на поглаживании ее спины, пока она снова не падает на землю, но она ощущается так прекрасно, прижавшись ко мне, вокруг меня. Как будто мои руки обладают собственной волей, мои ладони скользят вниз по ее позвоночнику, пока каждая не захватывает ее задницу. Затем я снова поднимаюсь в нее, каждый толчок быстрее и настойчивее предыдущего.

Через полдюжины фрикций она напрягается.

— Уэст? — ее голос дрожит.

В этом единственном слове я слышу ее безмолвный вопрос: как это возможно, что ее тело снова просыпается и жаждет меня?

Я не могу ответить на вопрос, который не имеет логического ответа. Оно просто есть.

— Я здесь.

Я шепчу эти слова ей в шею, скользя губами по подбородку.

Мысленно я выкрикиваю гребаное "Аллилуйя", когда она поворачивает голову и прижимает свой рот к моему. Затем наши губы сливаются, дыхание сливается, языки сплетаются. Боже, я не знаю, сколько еще смогу сдерживать эту потребность освободиться внутри нее. Но мне нужно постараться достаточно долго, чтобы снова привести ее в восторг.

Я бросаю ее на спину, хватаю за бедра. Один за другим я наношу глубокие, безжалостные удары. Подо мной Эрин обхватывает меня бедрами, раскачивается вместе со мной и впивается ногтями мне в спину.

— Оно так быстро возрастает… — бормочет она.

— Ага.

Пробираясь глубже, я сжимаю ее волосы в кулаке и слегка дергаю их, пока наши взгляды не встречаются.

— Нет никого похожего на тебя, Эрин.

Она закрывает глаза. Я наполовину ожидаю отпора или спора. Вместо этого по ее телу ползет свежий румянец. Она начинает напрягаться. Ее дыхание прерывается. Ее ногти оставляют десять огненных точек в моей спине, которые только усиливают мое желание.

Когда она прижимается ко мне и кричит, все ее тело сжимается от удовольствия, я, блять, теряюсь. Назревающие покалывания собираются и сгущаются. Давление перерастает в огромное желание, которое грозит расплющить меня. О, это будет самый потрясающий оргазм в моей жизни — я уже могу сказать, — но он истощит мое тело, трахнет мою голову и полностью разрушит мое сердце.

Я не могу заставить себя думать об этом.

— Эрин!

Ее имя — единственное слово, которое я могу выдавить из себя, когда вдавливаю ее сильнее, глубже, и ослепляющая эйфория взрывает меня на миллион крошечных кусочков.

Я отчаянно пробиваюсь к пику, а затем еду по восхитительно медленному спуску до дрожащей полной остановки.

Когда все кончается, я падаю на Эрин. Единственная часть меня, которая сейчас движется, — это моя грудь, что быстро поднимается и опускается вместе с бешеным биением моего сердца и наполнением моих перенапряженных легких.

Что. Черт. Побери. Только. Что. Случилось?

Почти мгновенно Эрин отчаянно толкает меня, скуля и дергаясь, как дикий зверь. Нахмурившись, я заставляю свое насытившееся тело высвободиться из ее крепких объятий и откатиться в сторону.

— Что случилось?

Может быть, я слишком тяжел, и она не может дышать.

Едва освободившись, она вскакивает с кровати и устремляется в ванную комнату в дальнем конце главной спальни — единственное место, где я поклялся не нарушать ее уединение.

Я едва держусь на ногах к тому времени, как она хватается за дверь. Слезы текут по ее лицу. Ее темные глаза обвиняют меня.