Валерьянка для кота. Вторая книга (СИ) - Гринвэлл Ольга

— Отвернись, уж так и быть, вылезу из кровати, ты мне мешаешься.

Михаил послушался, встал и, открыв дверь, вышел.

Глава 25

Лера наскоро почистила зубы, плесканула водой в лицо, несколько раз провела щёткой по волосам и, затянув халатик, спустилась вниз. Котенков, услышав ее шаги, повернулся. Она споткнулась и чуть кубарём не полетела по лестнице. Что он так на неё выставился? Мужчина успел вовремя, подхватил ее и поставил на ноги так осторожно, словно она была сделана из фарфора.

— Ну? — Лера нахмурилась, глядя мужу в лицо.

— Что?

— Руки убирай. Я не упаду, не бойся.

Он, хмыкнув, отошёл.

— Хочешь ещё кофе?

Девушка кивнула.

— Ну что, приготовим омлет? — Михаил достал из холодильника упаковку яиц.

— И тосты, — добавила Лера.

— А ещё лучше — французские гренки. Я знаю как их готовить. Иди сюда.

Они стояли рядом. Лера разбила в миску шесть яиц и взбивала их венчиком, Михаил подливал в эту смесь сливки.

— И соль-перец не забудь. Соли сам, — сказала она. — У меня с этим перебор.

— О да! Недосол на столе, пересол на спине,— Миша рассмеялся. — Кстати, а грибы и помидоры у нас есть?

— Да, — Лера повернулась к холодильнику, случайно задев мужчину бедром. Застыла на миг, когда Миша положил ей руку на талию.

Его губы прикоснулись к ее уху.

— Мне нравится с тобой работать в кухне бок о бок.

— Ага, прикольно, — с напускной веселостью согласилась Лера. Да что же он делает? У неё и так все из рук едва не валится когда он рядом! — На, режь, — протянула ему оставшиеся ингредиенты. — Мне нож доверять нельзя.

— А ты займись гренками, — Миша подал жене хлеб.

Их пальцы на миг встретились и Лера испуганно ойкнула. Нет, им нельзя находиться так близко друг к другу — слишком сильные разряды электричества, словно молнии бьют по нервам, грозя перерасти в бурю.

— Я не знаю как... — пробормотала она.

— Сейчас научу, — Михаил встал у неё за спиной, протянул руки с обеих сторон, невольно прижимаясь к ней всем телом.

— Миш, мне так неудобно... — смеясь, попыталась оттолкнуть его, но замерла от его прерывистого дыхания.

Он рывком развернул ее к себе, в мгновение нашёл ее губы и жадно приник к ним, сминая, терзая, умоляя. Мужская ладонь прошлась по волосам, собирая их в кулак.

— Лера, — хриплый шёпот в рот смешался с ее дыханием. Она не сразу поняла, что халат сполз до локтей вниз, обнажая мужскому взгляду ее плечи, опутанные тонким кремовым кружевом. — Черт, сумасшедшая, ты лишаешь меня разума...

— Пусти... — она попыталась сопротивляться, но его рука скользнула вниз, сжимая грудь, стискивая взбудораженный сосок так, что Лера ойкнула от наслаждения, отозвавшимся спазмом между ног.

— Знаешь, почему я не ночевал дома? — на миг отклонился назад, заглядывая девушке в глаза. — Не смог быть так близко к тебе и не прикоснуться. — Миша обхватил ее затылок, провёл дорожку из поцелуев от подбородка к виску, прошептал на ухо: — Ты меня сводишь с ума, как котов настойка валерьянки. Лера, чертова ведьма, что ты творишь со мной...

Ей казалось, не хватает воздуха, пытаясь обрести дыхание, судорожно всхлипывала.

— Миша, Миш... остановись...

Мужчина только покачал головой.

— Не-а, даже если и хотел бы... — он вжался в неё всем телом, давая понять, как сильно его желание. — Но я не хочу. Никуда тебя не отпущу...

— Котенков! — она всё-таки нашла в себе силы оттолкнуть его и теперь удерживала мужчину на расстоянии вытянутых рук. — Ты сам сказал, что не собираешься меня трогать! — она тяжело дышала, в глазах безумная смесь — страсть, паника, желание, страх.

— Я передумал. Хочу тебя так, что ещё минута — и взорвусь как бутылка шампанского.

— Сказала же, что не буду с тобой спать, чертов маньяк!

— О каком сне ты говоришь, детка? Да я с тобой и не засну, — с его губ слетел смешок, Михаил молниеносным движением схватил одной рукой Леру за плечи, а другой под попу. Она взвизгнула, извиваясь, ударила кулачком по плечу.

— Ох, ты уронишь меня, дурак!

— Падать будем вместе... — пробормотал он, двигаясь к дивану. Она и впрямь не была пушинкой.

Они буквально повалились на диван, Миша — срывая с девушки остатки одежды, Лера — слабо сопротивляясь, дрожащими руками прикрывая грудь остатками ночной сорочки.

— Чертов халат, женщина, — стянув с Леры, Михаил швырнул его на пол.

— Миша, я прошу тебя, не надо, — глаза девушки переполнились слезами, вот-вот готовыми пролиться.

Он приподнялся над ней, смахнул пальцем с щеки прядь волос, чмокнул в кончик носа.

— Господи, Лер, ну что ты плачешь, словно я тебя убивать собираюсь? Я твой муж, а ты мне жена, в конце концов. И ты хочешь меня, я же не идиот — вижу...

Ее и вправду трясло мелкой дрожью непонятно отчего. Может, от необратимого, того, что вот-вот произойдёт, а может — от неистового желания, заставлявшего отключаться не подчинявшийся мозг. Губы Михаила скользнули вниз, прошлись вдоль ключицы.

— …Ты такая красивая, — услышала Лера его полушёпот.

— Какой же ты сукин сын.

Её руки против воли обвили его шею, привлекая лицо мужа ближе к груди. Боже, что она делает! А Миша уже впился губами в ее грудь, обводя языком ореол соска и невольно издавая стон.

— Пожалуйста... — просила девушка, сама не зная чего хочет — чтобы он оставил ее или же продолжал. Пальцы Леры легли на плечи мужчины, сминая материю. Михаил одной рукой стянул с себя майку. — Ох… — услышал он.

Ее несмелые ладони скользнули по спине вниз, застыв у ягодиц. Чертовы штаны! Он быстро расстегнул молнию и стянул джинсы. Свобода! Член, словно ракета, уже готов был нестись в омут наслаждения. Нет, он даст этой испуганной дурочке полчаса удовольствия — пусть кричит и плачет от восторга! Михаил знал толк в любовных утехах — от девок не было отбоя со школьной поры. Интересно, сколько мужчин было у его жены до него? При мысли о предыдущих партнерах Валерии он простонал. Нет, она теперь его, вся. Насовсем.

— Лерка, ты охрененная…

Он уже обцеловывал ее подрагивавший животик, мягкий, но упругий — кожа нежная, как бархат. Давно его так не пробирало. Ещё не хватало кончить в боксеры. Миша чувствовал себя в два раза моложе — семнадцатилетним пацаном. Словно у него это в первый раз. Настоящая пьянящая валерьянка. Ладонью скользнул под кружево ее трусиков. Совсем недавно он мечтал об этом, черт, реальность просто атас — влажная, истекающая, вспухшая от возбуждения щелочка.

— Какая ты горячая… — прошептал, опуская лицо ниже и стягивая трусики.

— Нет, что ты делаешь!?

Лера в ужасе дёрнулась, но Михаил прижал ее рукой к дивану. Неужели ей никто до этого не доставлял такое удовольствие? Черт, приятно быть первым. Ну что ж, он заставит ее просить о большем.

— Расслабься. Тебе будет хорошо, — прошептал уже в ее складочку, ныряя языком внутрь розовых губок. — Мм, сладенькая, сочная.

Она сжала ноги, скуля как щенок, всхлипывая.

— Зачем, Миш, прошу тебя... ну не надо.

Мужчина не слышал ее. О, какая же она нежная, словно нетронутый бутон розы. Одуряюще вкусная, его валерьянка. Пальцы Леры на его плечах сжались, стиснули со всей силы, она, уже не сдержавшись, вскрикнула, сжимая ему голову бёдрами, выгнулась, в последнем желании почувствовать его язык ещё глубже.

— Шш, моя хорошая, я все сделаю, как ты хочешь...

Он любовался ею, изнеможённой, раскинувшейся перед ним, офигительно прекрасной — не такой, как эти тощие модерновые сучки без задниц, с прилипшими к позвоночнику животами и без сисек, а если и с ними, то наполненными какой-то силиконовой гадостью. Вот она — настоящая женщина, красивая и горячая, как пламя. И он хочет ее.

Миша приподнялся над девушкой, напряжённо глядя в ее лицо — веки закрыты, ресницы слегка подрагивают. Наверное, ему все же повезло, что Валерия Самойлова выбрала в мужья именно его. Михаил поймал себя на мысли, что вовсе не прочь принадлежать этой женщине — просыпаться каждое утро в одной постели, неторопливо заниматься сексом и вместе принимать душ. А потом дурачиться во время приготовления завтрака и вместе пить кофе.