Хорошая плохая девочка (СИ) - Келлер Николь
— Пошли, познакомлю тебя со всеми, — говорит Воскресенский. Пока я пялилась и пыталась понять, что происходит, мой мужчина обошел машину и открыл дверь с моей стороны. И теперь стоит с протянутой рукой, предлагая помощь. Я вкладываю руку в его большую и горячую ладонь и следую за парнем.
— Привет, старик, — произносит самый видный парень весь в черном, крепко пожимая руку Марку. Он большой, накачанный и выглядит пугающе. Впервые я тушуюсь в толпе и жмусь к Воскресенскому, как маленькая девочка. — Твоя девка? Зачет.
Марк лишь с силой прижимает меня к себе свободной рукой, всем показывая, кому я принадлежу. А я и не против.
— Это. Моя. Девушка, — четко, разделяя каждое слово, холодно произносит Марк, хмуря брови и сжимая кулаки. Ловлю себя на мысли, что мне нравится такой властный мужчина. Мужчина, которого хочется слушать и слушаться. А еще, кажется, что это я — маленькая девочка, а Марк старше меня лет так на пять.
— Ого. Извини, Марк, не думал, что…все так серьезно, — тут же поднимает руки парень в защитном жесте.
Марк молча кивает и дальше тянет меня сквозь толпу, попутно со всеми здороваясь и пожимая руки.
— Марк, что происходит? Зачем мы здесь? — шепчу я, растерянно озираясь по сторонам. И вот мы прошли через всех, и я вижу ровную линию на асфальте, проведенную белой краской.
— Я привел тебя на свою «работу», — загадочно улыбаясь, произносит Марк, смотря куда-то мне за спину. Ничего не понимая, оборачиваюсь и вижу парня, идущего вразвалку к нам.
— Что, Воскресенский, пришел дать все же мне реванш? — криво ухмыляясь, он пожимает руку Марку.
— Ты же знаешь, что это бессмысленно. У тебя нет шансов.
Я перевожу взгляд с одного на другого, ничего не понимая и начинаю злиться: привезли непонятно, куда, Марк не отвечает на мои вопросы, показывает меня, словно музейный экспонат, а эти два…павлина меряются письками!
— Кто — нибудь мне объяснит, в чем дело?! — взрываюсь, привлекая к себе внимание. Если мне сейчас же не расскажут, что здесь за цирк, я пойду домой! И плевать, что пешком и на каблуках.
— Ты ей не сказал? — спрашивает парень, выгибая бровь и скрещивая руки на груди. Марк качает головой, криво улыбаясь уголком губ.
— Не сказал что? — уточняю я, думая о худшем. Сердце колотится, а ладошки вспотели. — Воскресенский, твою мать! Почему нельзя просто все объяснить?! Зачем устраивать шапито с конями?!
— Ого, а девчонка-то с характером! — хохотнул друг Марка, а я тут же прожигаю его злым взглядом, заставляя заткнуться. Перевожу взгляд обратно на своего мужчину, ожидая объяснений.
— Помнишь, я тебе говорил, что независим от родителей и что зарабатываю на все свои развлечения и прихоти? Так вот это моя «работа», — он делает жест рукой, обводя все вокруг.
— Это?
— Да, Катя, я — гонщик. И вроде как хороший, — почесывая затылок, произносит Марк, хитро улыбаясь.
— Хороший? Да ты лучший! — вмешивается друг, имени которого я так до сих пор и не узнала. — Последние полгода никому не удалось прийти к финишу раньше тебя!
— Но…это же опасно и незаконно…
— Конечно, это незаконно. Но за это хорошо платят. И, пока я думаю, кем хочу стать по жизни, меня устраивает мое нынешнее положение.
— Это опасно, — шепчу я, утыкаясь лбом в грудь Марка. Он моментально обвивает мою талию руками, поглаживая по спине.
— Нет, котенок, если оставлять голову холодной, то это просто хороший способ заработать и заодно выплеснуть адреналин. Кстати… — загадочно тянет Марк, но не успеваю я отреагировать, как он бросает поверх моей головы: — Реванш, говоришь? А ты готов?
— Конечно, как пионер!
— Тогда по машинам, — командует Марк, а потом склоняется ко мне, порывисто целует в губы и спрашивает: — Будешь моим штурманом?
Глава 24
Катя
— Что?! Да ты с ума сошел! Нет, и тебя не пущу!
— Брось, Кать, — отмахивается Марк и тянет меня за руку. — Будет весело, тебе понравится, вот увидишь.
Марк сажает меня в автомобиль, чмокнув в щеку и шепчет, заглядывая в самую душу:
— Доверься мне.
Не знаю, что происходит со мной в этот момент, но я лишь утвердительно киваю. Сейчас я доверила этому мужчине не только свое сердце, но и жизнь. Надеюсь, он будет обращаться с ними бережно.
Марк открывается для меня с новой стороны. Я слышала пару раз о его мифической работе, но не думала, что она…такая. Конечно, это само собой лучше, чем сидеть на шее у мамы с папой и сорить их деньгами, но теперь меня сковывает страх. В голове тут же проносятся картинки страшных аварий, и мне эгоистично хочется до боли вцепиться в Марка руками и ногами и никуда его не пускать, а тем более, не участвовать в этом самой.
Воскресенский действительно выбивается среди представителей «золотой молодежи»: у него свой, пусть незаконный и опасный, но все же доход, он четко знает, чего хочет от жизни, а еще Марк хоть и властный мужчина, но со мной он нежен и заботлив. И ловлю себя на мысли, что испытываю к нему гораздо больше, чем просто симпатию. Мои чувства намного глубже, они прочно засели в моем сердце и пустили там корни.
Марк подъезжает к стартовой линии, переглядывается с другом и резко стартует по команде. Не выдерживаю, делаю глубокий вдох и закрываю лицо руками. Для меня это запредельная скорость, запредельные ощущения.
— Расслабься, Кать. И доверься, — эти слова звучат так…по-особенному, так интимно, что невольно, несмотря на высокую скорость и резкие повороты, я опускаю ладони и изо всех сил пытаюсь расслабиться.
Не знаю, как это Марку удалось, но под конец короткого заезда я вхожу в раж и действительно чувствую, как в крови гуляет адреналин.
— Ух ты! — по-детски восклицаю, переводя дух, когда Марк паркуется. Разумеется, как Воскресенский и говорил, он приехал первым. Мне становится стыдно, что я сомневалась в своем мужчине. Но, несмотря на то, что я своими глазами увидела, чем он занимается, страх за его жизнь никуда не пропадает…
— Убедилась теперь, что ничем криминальным я не занимаюсь? — спрашивает Марк, когда мы едем домой.
— Все равно я буду переживать за тебя. Неужели нельзя выбрать что-то более…традиционное? Зачем тебе вообще гонки?
Марк переводит взгляд на дорогу, сильнее сжимая руль. Кажется, что он не хочет отвечать на этот вопрос, но я его не тороплю. Наверняка, есть причины, заставившие его пойти на это. И тогда, когда я уже не жду ответа и думаю о своем, он глухо произносит:
— У меня есть мечта. Вернее, даже не мечта, а цель. И я не хочу зависеть от родителей, особенно от отца. Не хочу возглавлять его компанию. Хочу жить своей жизнью, а не по сценарию, которые уготовили мне мои «золотые» родители.
Поворачиваюсь в сторону Марка и смотрю на него, не узнавая. Как же я ошиблась в нашу первую встречу! Составила неправильное мнение и уверилась в нем, не желая даже узнать поближе парня. Но и у меня были на это причины. Марк со стальным характером, и с первой же минуты меня это напрягло.
Но теперь Воскресенский для меня — мужчина, которому не страшно подчиниться, за которым я готова признать главенство и встать на колени…Буквально…
В моей крови снова просыпается адреналин, который так и не нашел выход, и я провожу кончиком языка по нижней губе, предвкушая…
Глава 25
Катя
— По глазам вижу, что что-то задумала, — улыбается уголком губ, на мгновение бросая горящий взгляд в мою сторону. То, как Марк реагирует на меня, его горящие взгляды, которыми он меня раздевает и самозабвенно трахает, толкают на безрассудства.
— Ты же дорожишь мной? — спрашиваю с придыханием, возбуждаясь только от картинок в моей голове. Поворачиваюсь к Марку всем корпусом и, затаив дыхание, жду ответ.
— Да, — одно слово, дающее зеленый свет, и у меня срывает тормоза.
— Будешь аккуратен? — еще тише, почти одними губами.
