Ребенок от мужа сестры (СИ) - Франц Анастасия
В голове крутится до сих пор кажущаяся фантастикой мысль, что я папа. Папа трёхлетнего сына, которого от меня скрывали. Чёрт!
Почему Тея ничего мне не сказала? Почему умолчала о таком, ведь я имел право знать об этом. Знать, что у меня растёт сын. Я бы помогал им, понимая, как тяжело одной с сыном, несмотря на то, что рядом с девушкой друзья, которые не оставят её в беде, позаботятся о ней. Моя душа была спокойна, что Ласточка, мой Ангел жила вдали от этого города, от родителей и самое главное — от сестры, которая пыталась мерзко с ней поступить.
От воспоминаний об этом мои руки сжимаются в кулаки, так, что слышу хруст костяшек, но мне всё равно. В душе поднимается ярость, которую с трудом подавляю. Если бы Тата была мужчиной, я в тот же миг размазал бы её по стенке за то, что она вытворила, впутывая во всё это Тею, которая ни в чём не виновата. Ох, девочка моя, если бы ты только знала, в какой семье живёшь и что творит твоя сестра… Не хочу даже думать, что вместо меня мог оказаться другой мужчина, и тогда…
Нет. Машу головой из стороны в сторону, прогоняя дурные мысли. Им оказался я, и я смог защитить, и неважно, что ради этого приходится жить с нелюбимой. Но сейчас Тея в безопасности, ничего ей не угрожает, но нужна помощь сейчас, поэтому я должен всё здесь бросить и лететь к ней. К нашему сыну, который также нуждается во мне.
Обхожу стол, открываю ноут, захожу в интернет и заказываю ближайший билет в Швейцарию, который будет через четыре часа. Отлично. Успею собраться. Беру телефон, набираю знакомый номер. Идут первые гудки.
— Что опять случилось, Берг? — слышу голос Орла в трубке. — Ты знаешь, сколько времени? Нормальные люди в это время спят, — согласен с ним, но, видать, я ненормальный, раз мне не спится. Да и какой здесь сон, когда в моей жизни творится такое.
— Да, случилось, Орёл. Через четыре часа у самолёта. Ты остаёшься за старшего, пока я не прилечу, — говорю, но он меня тут же перебивает.
— Подожди. Стоп! Ты куда намылился? Берг, ты понимаешь, что тебе нельзя сейчас никуда вылетать?! — начинает Олег. — У тебя проблем выше крыши, к тому же, скоро бой. Ян, одумайся. Если не думаешь о себе, то подумай о Тее.
— Я и так о ней думаю. Она в Швейцарии, в безопасности, и сейчас ей нужна помощь — ей и моему сыну. Я лечу к ней. И это не обсуждается. Всё, Олег, ты за старшего. Как смогу, выйду на связь, — больше ничего не сказав, отключился.
У меня нет времени ни на какие разговоры. Сейчас нужно как можно скорее прилететь к Тее и узнать, что случилось с нашим сыном и какая нужна помощь.
Представляю, как сейчас плохо моей Ласточке и в каком она состоянии. Она нуждалась во мне, но я не взял трубку, но как такое может быть? Я не получал ни от кого входящего, да и номер её у меня не сохранён — это на случай, если моя дорогая жёнушка вздумает лазить в моём телефоне, что, по ходу, она и сделала, раз я не видел номер моей девочки и не смог принять звонок.
Дурак. Какой же я дурак.
Так, сейчас нет время на самобичевание. Нужно собираться и выезжать в аэропорт. Направился в спальню. На дворе ночь, но мне всё равно. Зайдя в комнату, подошёл к шкафу, открыл его и, достав оттуда чемодан, стал собирать вещи в поездку. Позади себя услышал шорох, но старался не обращать на это внимание. Мне нет никакого дело до Таты, потому как в моих мыслях только одна Тея и мой сын.
— Ты куда собираешься? — услышал хриплый после сна голос своей жены. — На дворе ночь, а ты собираешься куда-то уезжать.
— Да. Срочно нужно ехать в командировку, — безразличным голосом ответил Тате.
— К ней? — вдруг спросила жена.
— Нет, — стараюсь сделать голос безразличным, чтобы она не поняла всех моих чувств, что сейчас бушуют внутри меня. — Я лечу в Лондон, нужно встретиться с несколькими людьми, — говорю, продолжая собирать вещи.
— Ты же понимаешь, Ян, если я узнаю, что ты с ней, то ей будет намного хуже, чем тогда.
От её слов резко поворачиваюсь в сторону кровати, где лежит близняшка Тата, что смотрит сейчас на меня ехидно, словно знает все мои мысли. Вот только ты, девочка, не на того нарвалась.
Быстрыми размашистыми шагами приближаюсь к кровати, резко и больно, причиняя дискомфорт, хватаю пальцами за подбородок Тату, приближая её лицо к своему. В её глазах вижу испуг.
— Ты вздумала меня шантажировать? — не жду ответа, продолжая дальше говорить. — Ты не на того нарвалась. Тея в безопасности, и если ты или твои дружки хоть на пушечный выстрел к ней приблизятся — я от вас мокрого места не оставлю. Ты меня ясно поняла?! — рычу на неё.
Тата кивает как болванчик, а я отстраняюсь от девушки, выпуская её подбородок из пальцев, как будто она прокажённая и мне неприятно до неё дотрагиваться, что в принципе так и есть. Мне противно к ней прикасаться, и видеть близняшку любимой девушки не могу.
Развернувшись к шкафу, вновь подхожу дальше собирать вещи. Уезжаю тихо, даже не попрощавшись. Никогда не ставил её в известность, куда ухожу. Не её ума дело, я лишь выполнял условия Таты — она вместе со своими дружками не приближаются к Тее, я живу с ней, строя идеальную семью, когда на самом деле ни черта там нет идеального и счастливого. Я живу в аду, но ради моей Ласточки готов на это: пожизненно быть в рабстве нелюбимой.
Глава 16
Тея
В голове до сих пор крутятся слова Бальза. После того, как Ян не взял трубку, Андерссон поступил как настоящий мужчина — предложил свою помощь, хоть это и могло выглядеть нелепо. Чужой мужчина предлагает свою помощь, да и не абы какую, а родить от него ребёнка, чтобы помочь Сашке, которому срочна операция.
Не знаю, что мне делать со всем этим и как принять то нужное решение, которое спасёт всех. Не только моего малыша, но и не разобьёт нашу с Бальзом дружбу.
В голове всплывает разговор с мужчиной после его предложения, когда мы остались с ним вдвоём. Ада с Матвеем ушли, но я видела взгляд Огнева на моего друга и понимала его мысли.
Они переживают не только за Сашу, но и за меня, видя, в каком я состоянии. Но что я могла сделать…
— Тея, — мои руки Бальз окутал в кокон своих, и я подняла на своего коллегу взгляд. — Давай с тобой поговорим, — я только кивнула, не в силах что-либо сказать. Я понимала, что он хочет сделать только лучше, но пока не могла осмыслить до конца его слова.
— Хорошо. Я догадываюсь, о чём ты думаешь, и могу сказать тебе с уверенностью, что я питаю к тебе только лишь братские чувства, как к кому-то родному, но не как мужчина к женщине, — качает головой. Напряглась. — Я хочу спасти Сашу и тебя. Мне больно видеть, в каком ты состоянии находишься всё это время, и мне ещё больнее за малыша, который стал мне как родной. Понимаешь, я не хочу, чтобы вы страдали, и если второй ребёнок от меня поможет Сашке — я готов это сделать, — сжал мои пальцы. — Ты мне как сестра. Сашка — как племянник, и я буду вас защищать.
Бальз наклоняется к моим рукам и прикасается губами.
По моим щекам текут слёзы. Не могу их сдержать. Высвобождаю руки из захвата человека, что многое сделал для меня и обхватываю его за шею, притягиваю к себе, утыкаясь в шею. Всхлипываю, зажмурив глаза.
— Спасибо, Бальз. Ты самый лучший, — в ответ меня крепко обнимают, ласково, как может только родной близкий человек, он гладит по голове, волосам, переходя к спине.
— Не плачь, Ласточкина. Мы со всем справимся, — а я только киваю.
— Спасибо. Я подумаю над твоим предложением.
И сейчас сидя на кухне, в три часа ночи, подогнув под себя ноги, грея руки об обжигающую кружку с кофе, думаю о предложении Бальза. На первом месте, конечно же, у меня сын, а уже потом всё остальное. Время идёт, и мы должны что-то делать, чтобы скорее помочь своему малышу.
Ян так и не перезвонил, что отзывается болью глубоко в сердце, но я не могу его винить, потому как сама оборвала с ним все связи, и он вправе не
поднимать от меня трубки. Но это касается не только меня. Это касается нашего общего ребёнка, которому сейчас нужна помощь. Помощь отца, который мог бы стать донором стволовых клеток.
