Владимир Купрашевич - Женька, или Безумный круиз
Она еще долго лежала ошеломленная, не в силах поверить в то, что было. Девчонка, возомнившая себя знатоком в тонкостях любовных ощущений, оказывается, до этого вечера толкалась в прихожей, принимая коридор за роскошные апартаменты. «А ведь так можно было всю жизнь протолкаться в коридоре!» подумала она с ужасом..
Совсем неожиданно Женя услышала собственный голос и не сразу поверила своим ушам. Она признавалась ему в любви. За все годы сознательной жизни ни один мужчина не слышал от нее подобных слов, и она даже не предполагала, что будет в состоянии когда-нибудь произнести их.
Глаза его перестали прятаться и смотрели испытывающее и даже, как будто без насмешки. Василий ткнулся носом в ее шею и пробормотал что-то невнятное. Интонация и неопределенность его реакции не понравилась Жени. Что, «я тоже»? Хочу пописать? Или что-то иное?
– Ты не понял, я очень, очень…, – застонала она.
Василий замер, затем чмокнул ее в щеку и поднялся.
– Мне надо проверить команду, – объявил он. – Андрей ушел на вахту, ему надо помочь…
Женя похолодела. Правда не понял, или не верит?!
Когда он, стараясь не встречаться с ней взглядом, оделся, Женя не выдержала:
– Ты что, мне не веришь?
Василий повернулся, просунул руку ей под голову и поцеловал в лоб.
– Ты славная девочка, Женя.
Когда он вышел из каюты, она стала кусать губы, чтобы не разреветься. Впервые сказать что-то идущее из самой глубины и, на тебе…Жопой в лужу.
Отчитать себя как следует она не успела. Василий вернулся, когда она еще чувствовала себя самой несчастной на земле, сел на стул у кровати, долго и внимательно смотрел на нее и неожиданно спросил:
– А почему ты никогда не называешь меня по имени?
Появившаяся было улыбка растворилась на ее лице.
– Тебя так называла Ксюха, а я здесь хоть и за нее, но не вместо.
Василий обнял ее одной рукой и улыбнулся.
– Какая ты у меня глупенькая!
У Жени перехватило дыхание. В сознании застряла только часть фразы, в которой и был весь смысл: «…ты у меня…!». Неужели?!
Перед тем как закрыть за собой дверь он распорядился выспаться, умыться, попить кофе, и подняться наверх. К отплытию.
Она так и сделала. Когда крики, стук, звяканье и звон колокола известили об отплытии, она вышла на палубу и первое, что увидела на углу пирса, на видном месте – седого подтянутого адмирала в форме. Она сразу узнала его. Это был Иохим. Женя подбежала к борту и отчаянно замахала рукой. Адмирал отдал честь и затем уже ответил таким же жестом, взмахом руки, но сделанным с достоинством – ничего от вчерашнего дебошира. Фантастика! Жени задрала голову в сторону мостика. Василий видел Иохима, тоже отдал ему честь и махнул рукой куда-то в стороны кормы, откуда, неожиданно для Жени, грохнула пушка (она и не знала, что такая здесь есть). Тотчас же откуда-то, со стороны форта, как эхо громыхнул целый залп. На светлом фоне рассветного неба поднялось несколько облачков беловатого дыма. Только тогда Женя увидела, что на пристани, несмотря на раннее время, собрался народ. Она с удивлением рассматривала радушную, машущую руками, платками публику.
Было достаточно свежо, но народ на причале был одет легко, по-летнему. Женя подумала, что это, скорее всего их соотечественники, которых занесла сюда, на чужбину, нелегкая или собственное желание, или возможность заработать на относительно приличное существование. Здесь, наверное, не только девочки из припортового стриптиза, но и те, что уже отдежурили свое на панели.
Присмотревшись, Женя поняла, что не совсем права. Среди них тот самый светловолосый неуклюжий парень, который с ней так и не познакомился. Она вдруг почувствовала, что всех их любит, и что ей почему-то жаль с ними расставаться. «Наверное, это у них такой дурацкий ром» – подумалось Жене.
Когда кромка земли растворилась за горизонтом Женя не найдя взглядом Василия решила пойти поспать, чтобы вернуться в форму (собственное лицо ей в зеркале не понравилось). Уснула она мгновенно, спала без сновидений и открыла глаза с удовольствием, какого не испытывала за все время плавания. Повалявшись еще минут десять, под впечатлением минувших событий она поднялась, и посмотрела на часы. Обед она проспала и решила пойти в ресторан – до ужина далеко. Там она застала и капитана. В зале кроме него никого не было. Она хотела, было сесть за другой столик, но он кивнул на свободный стул, напротив себя, и Женя направилась к нему. На ее сияющую улыбку ответил скромно, но по лицу было похоже, что жизнью на этот день доволен. Наверное хорошо выспался, а может быть по какой другой причине, в которую она боялась поверить.
– Привет, воспитатель, – шепнула Женя.
Василий не ответил и она уже в голос спросила:
– Видел Иохима?
Капитан пожал плечами. О чем спрашивает?!
– Вроде бы оклемался?
– Он мужик еще крепкий.
– И сколько же ему?
– Немного больше чем мне.
Женя от удивления открыла рот.
– Как это немного? Шутишь?!
– Он сдал, когда умерла жена.
– Давно?
– Вскоре после дочери. Ты видела ее фотографию в альбоме. Они похожи.
Женя вспомнила, что одна из девушек на снимке выглядела немного старше другой.
– Она тоже погибла?
– Нет, умерла. Медики не смогли объяснить от чего.
– Ну, так это же было давно. Почему же не женился снова?
– Однолюб, – пожал плечами капитан. – С женщинами не общается, только с путанами, по рыночным ценам.
– А что, путаны не женщины?
– Физиологически да…
Женя не рискнула возражать, к тому же ее захватила другая мысль.
– Ты тоже с ним бывал? – с подозрением прищурилась она.
– Да, конечно.
Женя на минуту онемела, потом вскочила.
– Я сяду за другой столик.
– Почему? – не понял Василий.
– Ты делаешь мне больно.
Теперь замолчал Василий, потом, отставив стакан из-под компота, все же заметил:
– Ты странная девочка. Я же не ревную тебя к прошлому, да и не знаю его.
Женя отвела глаза.
– А я готова рассказать тебе все, до самой малости.
Василий молча, медленно покачал головой в знак отрицания и поднялся. Он уже дошел до выхода, когда Женя тоже вскочила. Догнала она его у самой каюты. Капитан остановился и вопросительно посмотрел на нее.
– Ты, принимаешь меня за потаскушку. Я не такая. Да, у меня не было в жизни ориентиров, но сейчас…
Василий усмехнулся.
– Я сказал, что не знаю твоего прошлого, но не говорил, что хочу его знать.
– Но ты же можешь предположить худшее! – вскрикнула Евгения.
