Анна Милтон - Будь ты проклят, Зак Роджерс!
— На кого ты смотрела? — поинтересовалась Джесс, приблизившись к камере.
— Ни на кого, — рассеянно отозвалась я.
— Да брось. Я же видела, что ты на кого-то пялилась. И… ты бы видела свое лицо, — подруга хихикнула. — Это был Зак, да? — в ее зеленых глазах засверкали искры любопытства.
— Нет. Я просто задумалась, Джесс…
— Угму. Задумалась она, — закивала девушка с недоверчивой улыбкой.
Чтобы наш разговор вновь не зашел о Заке, мне пришлось соврать.
— Слушай, мне тут мама звонит. Так что давай закругляться.
— Окей. Созвонимся завтра?
— Ага.
— Пока.
— Пока, Джесс.
Я захлопнула крышку ноутбука и подбежала к окну.
Из гаража выехала сверкающая красная машина с откидным верхом. «Феррари», кажется. За рулем сидел Зак.
Вау.
Крутая тачка. Крутая внешность. Характер гавнюка. Вот что представляет из себя Зак Роджерс.
Вздохнув, я отошла от окна, взяла с дивана ноутбук и отправилась в свою комнату.
Глава восьмая
Я никогда не представляла, что можно так скучно проводить время.
Я знала нескольких ботанов из школы в Индианаполисе, которые целыми днями сидели в своих комнатах и смотрели в книги. Я знала, что учебники были их единственными друзьями. Но, по-моему, даже им веселее проводить так время, хотя это тоска смертная.
Здесь у меня не было друзей. Не было мест, куда бы я могла сходить. Был телевизор, бильярд, бассейн и телефон с ноутбуком. Я созванивалась с Джесс каждые два часа, и подруга прямо заявила мне, что я чертовски ее достала. Но что я могла поделать? Мне совершенно нечем было заняться.
И так продолжалось неделю.
Мама выходила со мной на контакт каждый день. Спрашивала, все ли в порядке, не скучаю ли я (а сама она не пробовала догадаться?), не тяжело ли мне (хотя в том, что я тусовалась одна семь дней, нет ничего тяжелого, если только для моих мозгов). Еще она интересовалась, как я общаюсь с Заком. На этот вопрос мне было затруднительно дать ответ.
Зак Роджерс — это вообще отдельная тема.
Я редко видела его. Серьезно.
Но когда все же сталкивалась с ним, то он был либо пьяным, либо с похмелья. Скажем так, парень напивался до такой степени, что у него была самая тяжелая стадия похмелья. И это было отвратительно. Правда. Ладно он хоть нигде не блювал, иначе бы я точно повесилась.
Зак Роджерс был невыносим.
Каждый раз он возвращался домой глубокой ночью и шумел. Но теперь я хотя бы знала, что это не грабитель. Иногда мне хотелось, как и в первый раз, стукнуть его по голове сковородой, но я понимала, что не смогу остановиться и точно убью парня.
Мои нервы были на пределе.
Я не могла спокойно спать. Даже если Зак шумел не очень сильно, то мне все равно казалось, что он находится со мной в одной комнате. Эти звуки, создаваемые им, раздражали. Все раздражало.
Как можно так пить?!
Такими темпами он не доживет даже до тридцати лет. Заработает себе цирроз печени, или еще что хуже.
Вчера Роджерс вновь перепутал свою комнату с моей, но я ему не открыла. Какое-то время он постоял под дверью и затих. Утром я нашла его спящим в коридоре. Он не сумел дойти до своей комнаты. Кошмар, не так ли?
Странно, но я даже, вроде как, привыкла к такому образу жизни. Вечно пьяный Роджерс, одиночество…
Это было ненормально.
Естественно я собиралась менять такое положение вещей.
Но всему свое время.
***
Восьмая ночь с тех пор, как мама и Джеймс уехали на Гавайи, выдалась такой же беспокойной, как и семь предыдущих.
Злая и растрепанная я вылетела из своей комнаты, как только разлепила опухшие глаза.
Роджерс в конец обнаглел! Мало того, что вернулся ночью половина четвертого утра, так еще он включил музыку. Я проснулась от басов дапстепа, от которых дрожали стены моей комнаты. Я не стала закатывать истерический скандал, потому что вести беседу с пьяными людьми не имеет никакого смысла. Лучше подождать, когда они протрезвеют.
Я дождалась.
Мне было плевать, как я выгляжу. Я собиралась не красоваться перед Заком, а надрать ему задницу (конечно же, образно; я бы не смогла избить его даже при самом сильном желании, потому что он в тысячу раз сильнее меня) и покричать, как следует. Я не собиралась мириться с таким порядком его жизни. Нет, мне плевать, как он живет. Но меня крайне беспокоило то, что его веселье отражается на моем здоровье. Я заметила, что у меня появились огромные фиолетовые синяки, и кожа стала выглядеть бледнее. Возможно, если его разгульный образ жизни не прекратится, то я подсяду на успокоительные препараты.
Жить с ним в одном доме — это так проблематично.
Еще никогда я так не желала оказаться на другом конце планеты. Но, боюсь, меня бы и там преследовал его пьяный призрак.
Я остановилась перед дверью в комнату Зака и стала громко долбить по ней. К моему удивлению, она оказалась открытой, поэтому я безо всяких церемоний влетела в нее. В комнате было пусто. Странно. Но я нашла причину моего пробуждения. Стереосистема, из которой вырывалась музыка. Я прошла в комнату и несколько минут пыталась выключить ее. Когда, наконец, мне удалось это сделать, у меня зашумело в голове.
Распустив и растрепав волосы, я направилась в гостиную. Бегом спустившись по лестнице, я увидела Роджерса младшего. Он лежал на диване лицом вниз и тихо храпел. Рядом с ним валялась бутылка с ромом… точнее без него. Отлично. Вернувшись, он пил. Ему мало? Хоть бы музыку выключил…
Я сморщила лицо от отвращения и подошла к спящему Заку. Пнула его коленом в бок.
Роджерс застонал.
— Отстань, Дэни, — промямлил он, не удосужившись оторвать свое лицо от дивана.
Дэни?
Мда.
Отстать, говоришь?
Сейчас. Разбежался.
Он не давал мне покоя по ночам целую неделю, и отстать от него я собиралась в самую последнюю очередь.
Недолго думая, я отправилась на кухню. Осмотревшись, я взяла большой стеклянный стакан для пива и подошла с ним к раковине. Я включила холодную воду и наполнила его ею. Затем пошла обратно в гостиную.
— Пора, красавица, проснись, — пропела я, остановившись перед Роджерсом.
Я вытянула руку, в которой держала кружку, и вылила ее содержимое на спину парня. Тот моментально соскочил с дивана, правда, неудачно. Зак плюхнулся на пол и оказался прямо у моих ног. Уперев руки в бока, я посмотрела на него сверху-вниз и довольно хмыкнула. То-то же.
— Какого хрена?! — завопил он, поднимая голову.
Сильно сузив глаза, он уставился на меня и свел брови в недоумении.
