Джоджо Мойес - Один плюс один
Она вошла в свой пустой дом. Заплатила за воду деньгами, отложенными на уплату муниципального налога. Заплатила за электричество деньгами, полученными за уборку. Приняла душ, переоделась и отработала дневную смену в пабе, настолько погрузившись в раздумья, что Стюарт Прингл лапал ее зад целых тридцать секунд, прежде чем она заметила. Она медленно вылила ему на ботинки полпинты лучшего биттера.
– Зачем ты это сделала? – возмутился Дес, когда Стюарт Прингл пожаловался.
– Если для тебя это в порядке вещей, встань за стойку и позволь ему лапать твой зад, – отрезала она и продолжила протирать бокалы.
– И то верно.
Она пропылесосила весь дом до возвращения Танзи. Так устала, что едва не падала, но от злости трудилась вдвое быстрее. Никак не могла угомониться. Убиралась, складывала и разбирала, потому что иначе сняла бы старую кувалду Марти с крючьев в затхлом гараже и устроила Фишерам веселую жизнь, окончательно испортив свою. Убиралась, потому что иначе вышла бы в заросший садик на заднем дворе, запрокинула голову, завопила во все горло и вряд ли смогла бы остановиться.
Когда на дорожке раздались шаги, дом наполняли ядовитые испарения мебельной политуры и кухонного чистящего средства. Джесс дважды глубоко вдохнула, кашлянула и заставила себя вдохнуть еще раз, прежде чем открыть дверь, растянув губы в ободряющей улыбке. На дорожке стояла Натали и обнимала Танзи за плечи. Танзи подошла к матери, обхватила ее за талию и крепко прижалась с закрытыми глазами.
– С Никки все в порядке, милая, – заверила Джесс, гладя дочь по волосам. – Ничего страшного. Все мальчишки дерутся.
Натали коснулась руки Джесс, покачала головой и ушла.
– Берегите себя, – сказала она на прощание.
Джесс намазала Танзи бутерброд, посмотрела, как дочь укрылась в тенистом углу садика в обществе собаки, чтобы заняться алгоритмами, и пообещала себе, что расскажет о Сент-Эннз завтра. Она совершенно точно расскажет ей завтра. А затем Джесс спряталась в туалете и развернула деньги, которые нашла в такси мистера Николса. Четыреста восемьдесят фунтов. Она разложила их аккуратными кучками на полу за запертой дверью.
Джесс знала, что следует сделать. Ну разумеется, знала. Это не ее деньги. Не об этом ли она толкует детям каждый день? «Воровать нельзя. Нельзя брать чужое. Поступайте правильно, и рано или поздно вам воздастся».
«Поступайте правильно».
Так почему она их не вернула?
В ее голове зудел незнакомый нехороший голосок. «С какой стати их возвращать? Он прекрасно без них обойдется. Он был в отключке на автомобильной парковке, в такси, в своем доме. Они могли выпасть где угодно. В конце концов, ты нашла их совершенно случайно. А если бы их поднял кто-то другой? Думаешь, вернул бы деньги? Серьезно?»
На пропуске было название компании – «Мэйфлай». И имя – Эд.
Она вернет деньги мистеру Николсу. Ее мысли кружились в такт сушилке для белья.
И все же она их не вернула.
Джесс не привыкла думать о деньгах. Финансами занимался Марти, и обычно денег хватало, чтобы он ходил в паб пару вечеров в неделю, а она время от времени выбиралась оттянуться с Натали. Иногда они ездили отдыхать. Год на год не приходился, но в целом на жизнь хватало.
А потом Марти надоело сводить концы с концами. Они отдыхали в Уэльсе на природе, дождь лил восемь дней подряд, и Марти досадовал все больше, как будто погода ополчилась лично против него. «Почему бы не поехать в Испанию или в какую-нибудь жаркую страну, – бормотал он, выглядывая за откидное полотнище промокшей палатки. – Вот дерьмо. Тоже мне отдых». Ему надоело крутить баранку. Он находил все больше и больше поводов для недовольства. Другие водители настроены против него. Диспетчер обманывает. Пассажиры скупятся. А потом начались прожекты. Финансовая пирамида, в которую они вступили на две недели позже, чем следовало. Поддельные футболки с изображением музыкальной группы, которая ворвалась в чарты и так же мгновенно из них пропала. «Импорт-экспорт – верное дело», – уверенно заявил он Джесс как-то вечером, вернувшись из паба. Он познакомился с парнем, который может достать дешевые электротовары из Индии, и они впарят их своим знакомым.
А потом – сюрприз, сюрприз – впаривать электротовары оказалось совсем не так легко. Лето в тот год выдалось на редкость дождливым. Немногочисленные покупатели жаловались, что у них перегорела проводка, а остальное просто заржавело, даже в гараже, так что жалкие сбережения превратились в гору бесполезного хлама, который пришлось грузить в машину Марти и отвозить на свалку по четырнадцать штук в неделю. Под лестницей до сих пор что-то валялось.
А потом появился «роллс-ройс». По крайней мере, Джесс видела в нем смысл: Марти выкрасит его в серый металлик и будет работать шофером на свадьбах и похоронах. Он купил машину на eBay у парня из центральных графств и заглох на полпути домой. Оказалось, неполадки со стартером. Но чем пристальнее они разглядывали «роллс», тем больше проблем находили. Первую зиму машина простояла на дорожке, в обивке завелись мыши, нужны были деньги на замену задних сидений – кому понравится в день свадьбы сидеть на креслах, скрепленных скотчем? А потом оказалось, что запасные мягкие сиденья для «роллс-ройса» – единственное, что нельзя купить на eBay. Так он и торчал в гараже вечным напоминанием о бесплодных попытках добиться успеха. А еще из-за него пришлось поставить холодильник в прихожей.
Джесс занялась финансами, когда Марти заболел и начал проводить бóльшую часть дня в постели. Депрессия – это болезнь, кого хочешь спроси. Впрочем, если верить приятелям Марти, он не слишком страдал, когда два раза в неделю из последних сил тащился в паб. Джесс вынула банковские выписки из конвертов, достала сберегательную книжку из стола в прихожей и своими глазами убедилась, что дела – хуже некуда. Она пару раз пыталась поговорить с Марти, но он только укрывался с головой одеялом и твердил, что ничего не может поделать. Примерно тогда он заявил, что хочет ненадолго перебраться к матери. По правде говоря, его отъезд был Джесс на руку. Ей и без него хватало забот с Никки, молчаливым и больше похожим на привидение, с Танзи и двумя работами.
– Поезжай, – сказала она, гладя Марти по волосам. Помнится, она отметила, как давно не прикасалась к нему. – На пару недель. Немного отдохнешь, и тебе полегчает.
Он молча поднял на нее красные глаза и сжал ее руку.
С тех пор прошло два года. Никто из них всерьез не заговаривал о возвращении.
Джесс пыталась вести себя как обычно, пока Танзи не отправилась спать: спрашивала, чем кормили у Натали, рассказывала, что натворил Норман в ее отсутствие. Расчесала Танзи волосы, села на ее кровать и прочитала сказку, как маленькому ребенку. На этот раз Танзи не заявила, что предпочла бы заняться математикой.
