Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт
— Не вижу никаких препятствий. Попрошу медсестру Амани помочь вам собраться. — Доктор Хортон встает с кресла, и, обходя стол, подходит ближе. Прощается со мной, пожимая руку.
Прокручивая в голове одновременно сотни мыслей, возвращаюсь к палате Амани. Застаю ее почти в том же положении, но сейчас в ее руках достаточно большой черный блокнот и ручка. Наверняка это тот самый дневник, который она начала вести, попав в клинику. Подходя ближе к кровати, понимаю, что мне необходимо с ней снова заговорить. Так, чтобы она услышала.
— Амани, — пытаюсь достучаться, произнося громко ее имя. Она поворачивает голову, смотря исподлобья. Несколько секунд рассматривает выражение моего лица, а затем, кажется, даже пытается улыбнуться, — я хочу забрать тебя отсюда. — Подбирая в сознании подходящие слова, что рассказать о том, что она продолжит свое лечение в другой клинике. Продолжает смотреть,
никак не реагируя. Протягиваю руку, желая забрать блокнот и ручку и помочь ей подняться.
— Не трогай. — Кричит, прижимая блокнот к себе. Так, словно он самая драгоценная ее вещь. — Не смей забирать его у меня. Не смей! — И обращается, по-моему, даже не ко мне. Просто протестует, выражая свое недовольство. Отхожу назад, чтобы не накалять атмосферу. Позволяя ей делать все, что она хочет. Амани должна быть спокойна, ведь нам предстоит долгий путь. В палату входит медсестра, которая что-то тихо шепчет Амани, все-таки заставляя ее подняться с кровати. Помогает переодеться, и собрать все имеющиеся вещи. Нервно стою в стороне, не представляя, как мы окажемся с ней наедине. Не выдерживая выхожу из палаты, стремительно направляясь в сторону лестницы. Спускаюсь на первый этаж, так же быстро выходя на улицу. С самого утра льет сильный дождь. Хмурые серые тучи затянули небо. Они напоминают мое внутреннее состояние. Тьму, которая медленно и уверенно снова наступала. Череда хищных случайностей или закономерностей. Мне казалось, ад снова замкнулся, никогда больше не позволив мне из него выбраться. Быть может Клео права и в наших отношениях нет никакого будущего. Смириться с этим чертовски тяжело. Выбирать тоже. Не отпустив до конца прошлое, нельзя строить будущее. В данный промежуток своей жизни, я не мог оставить Амани, превратив ее лишь в злосчастные воспоминания.
Подойдя к машине, уперся руками в крышу, позволяя крупным каплям дождя падать на лицо. Освежать, немного приводя в чувства. Хотя даже этого было недостаточно. Считал в уме секунды, осознавая, что Амани вот-вот выйдет, и мне придется остаться с ней наедине. Не понимал чего ждать. Дорога будет не из легких. Медсестра выводит Амани на улицу, держа над ее головой зонт. Открываю дверцу машины, помогая Амани сесть. А потом забираю ее вещи, устраивая их на заднем сиденье. За руль сажусь, ощущая, как неистово начинает биться сердце. Зная примерное положение клиники, в которую мы отправляемся, примерно выстроил план дороги, понимая, что она проходит через горную местность. Завел мотор, осторожно трогаясь с места. Не решался посмотреть на Амани. Не знал, как с ней разговаривать, если она захочет этого. Не спеша, двигаясь по опустевшим улицам, направляюсь в строну выезда из центра города. Стараюсь не гнать, едва справляясь с желанием сильнее нажать на педаль газа. Дождь не стихал. Амани сидела тихо, смиренно смотря в окно. Отстраненно, словно находилась в машине совершенно одна. Кинул беглый взгляд в ее сторону, задумываясь о том, что с самого начала наш брак был ошибкой. Самой большой в моей жизни. Всего бы этого сейчас не было, если бы я, как одержимый не добивался этой девушки. А если бы не встретил Альби, уже женился бы на другой. Сделав ее второй женой. Появились бы дети, и возможно, брак, вполне мог бы стать счастливым. Но такова судьба. Ее не избежать. Не скрыться. Приходиться смириться, проходя все эти испытания. Но счастья никогда не будет в моей жизни, если Клео не вернется. Она должна быть рядом. Ведь никакие богатства не принесут того настоящего счастья, которое может подарить поистине любимый человек. Поворачивая голову, смотрю на Амани, вспоминая ту юную девчонку, в которую я был влюблен. Нежная влюбленность и любовь это разные понятия. Лишь встретив Альби, я смог понять отличия этих чувств. Спустя годы, понимаю, что никогда не любил Амани. Да и влюбленность закончилась очень быстро. Женитьба на ней всего лишь очередной глупый поступок, которым я пытался доказать окружающему миру и прежде всего своей семье, что я способен свернуть горы, добившись того, что хочу. Сейчас на сердце глубокая тяжелая жалость. Обида на судьбу, за то, что она так жестоко обошлась с Амани. Быть может это расплата за совершенные ею поступки, но слишком строгая и бессердечная. В конце концов, Амани не виновата в расстройстве личности. Это происходит помимо нашей воли. Зачастую люди даже не понимают, что больны. Я должен ей помочь. Согласиться на любое лечение, лишь бы помочь. Сбавляя скорость, выезжаю на горную серпантинную дорогу. Ливень усиливается. Колеса скользят по мокрой дороге, и я понимаю, что нужно быть предельно осторожным. Особенно на крутых поворотах. Замечаю, что Амани поворачивается, с безумием смотря на меня. Глаза огнем горят. Стараюсь не реагировать на этот взгляд, понимая, что любое мое сказанное слово может ее спровоцировать. Смотрю сквозь лобовое стекло, но из-за сильно ливня дороги практически не видно. Все будто в тумане. даже включая фары дальнего виденья ни черта не помогает.
— Ненавижу эту жизнь. — Амани кричит нечеловеческим голосом, набрасываясь на меня. Дергает за руки, начиная выворачивать руль. — Я хочу умереть, Эмир. — Ее голос такой оглушительный, что в ушах звенеть начинает. Пытаюсь справиться с управлением, отшвырнув от себя Амани, но внезапно раздается сильный удар, в результате которого лобовое стекло разбивается вдребезги. Темнота. Глухой шум. Скрежет металла, от которого внутри все на части разрывается. И боль по всему телу, словно на живую отрезают куски плоти. Крик Амани. Дикий и безжалостный. Отчаянный. Она сделала то, что давно хотела. Потащила меня следом в свой собственный ад.
Клео.
Долгие часы перелета казались самой страшной пыткой, которая только может быть. Нарушая запреты использования мобильного телефона на борту самолета, каждые полчаса просматривала новости, чтобы узнать что-то новое. Но ситуация не прояснялась. Имена погибших по-прежнему были не подтверждены. Наверно, пока человек не почувствует на вкус это невыносимое ощущение потери, не поймет искренне насколько сильна любовь. Я любила Эмира. Несмотря ни на что и вопреки всему. Я любила его настолько сильно, что готова была отдать собственную жизнь, лишь бы только узнать, что он живой.
