Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта - Диана Ольховицкая
Отвернул крышку, заглянул в ведро… Примерно с минуту напряженно смотрел туда, словно ожидая чего-то и, наконец, обернулся к Женьке:
- Я, конечно, в еде неприхотливый. Но такого еще точно не пробовал! Даже когда по малолетству с выживальщиками тусовался. А уж чтобы червяков на Новогодний стол поставить…
- Каких червяков?!!!
- Живых, - вздохнул Ромка, поворачивая баночку на свет. – Мотыль, если ничего не путаю.
Женька приподнялась на цыпочки и заглянула ему через плечо.
- Это корм для золотых рыбок! – рассмеялась она. – Решила их на праздник побаловать, новогодний стол устроить.
- Понятно, - улыбнулся Ромка, завинчивая крышку. – Рыбам есть, чем праздновать. А людям?
- Я заказывала! Большущий список: копчености, фрукты, сладости, алкоголь, все ингредиенты для салатов. И оплатила, между прочим, – с «Ведьмака» деньги списали, проверяла!
- Надо звонить в службу доставки.
- Сча наберем! – мстительно усмехнулась Женька. – И разберемся. Дай-ка телефончик, в заказе твой номер указан!
Ромка вытащил из кармана сотовый. Но отдать Женьке не успел – тот зазвонил сам.
- Легки на помине! – посмотрел он на экран и включил громкую связь.
- Служба доставки супермаркета! – нежно пропела трубка женским голосом. – С наступающим! Сообщаю, что ваш заказик приедет завтра – в первой половине дня.
- Как завтра?! – Женька растерянно переглянулась с Ромкой. – У вас на сайте написано – доставка в течение трех часов!!!
- Стараемся доставлять быстро. Но вообще-то в условиях поставки оговорены сутки. Галочку внизу ставили? Значит, согласились.
Женька гневно засопела, да так громко, что ее услышали даже на той стороне линии.
- У нас форс-мажор, - вздохнула трубка. – Машина сломалась. А замену вечером тридцать первого декабря, еще и по такой погоде, найти не могу.
Женька невольно посмотрела на густо лепящий в окно снег, будто кто-то с улицы снежками бросается!.., но сопеть не перестала:
- А почему корм для рыбок привезли?!
- В отделе зоотоваров свой курьер. И то он сегодня пешком – не решился за руль в снегопад садиться. Сказал, что разнесет только по ближайшим адресам. Если вам доставили – значит, повезло!
- Рыбам повезло! – фыркнул Ромка. – А про людей этого не скажешь.
- Не волнуйтесь! – нежно отозвалась трубка. – Завтра до двенадцати все доставим. Счастливого Нового года!
И отключилась.
Ромка машинально сунул телефон в карман, взглянул на разгулявшуюся за окном зиму, на недочищенную форель на столе и устало нахмурился:
- Что счастливый – не спорю, но какой-то странный Новый год… до жути. Представляешь - в рабочем поселке посреди дикого леса и елка с шариками и светящимися огоньками, и шикарный праздничный стол. А тут, в Москве, – ни веточки еловой, ни гирлянды, ни еды. Даже хлеба нет!
Он перевел взгляд на часы и широко зевнул:
- Начало седьмого. По уму надо в ближайший магазин ногами топать. Но что-то ни сил, ни настроения. И спать рубит по-черному… С этими рыбьими подарками даже не заснул толком.
Ромка присел на корточки и вновь закопался в рюкзаке:
- Вроде все съестное достал, но оно полуфабрикаты одни, без хлеба никак.
Наконец, вытащил с самого дна бутылку с прозрачной жидкостью и небольшой сверточек:
- Есть еще два бутерброда. С сыром. Давай доедим и завалимся спать? Ну его тот Новый год, что мы в нем не видели?
Женьке стало не по себе. Очень-очень не по себе!
- Доедай, - быстро-быстро отозвалась она. – Я не хочу. Кофе сделать?
- Нет, я лучше покрепче чего, - он откупорил извлеченную из рюкзака бутылку, плеснул в стакан: - Настойка на лепестках брусники. За тебя, мой брусничный цвет! Не расстраивайся, все хорошо. Люблю.
Ромка выпил, без особого энтузиазма сжевал бутерброды.
Женька смотрела на него, смотрела… Сердце застучало быстрее, разгоняя по телу горячую порцию свежей крови, спина выпрямилась, мышцы налились силой.
- Это ты не волнуйся! – гордо задрала она подбородок. – Я что-нибудь придумаю!
Ромка поймал ее взгляд и тяжело вздохнул:
- Узнаю этот блеск в глазах. Что, по снегу одна в супермаркет бежать собралась? Не пущу.
Он встал из-за стола, подошел к входной двери, провернул в замке ключ и положил себе в карман:
- Сусанин-герой, давай без геройств? Пожалуйста…
- Ааааа… все-таки Сусанина? – воодушевилась Женька. – Не Илларионова?!
- И так, и эдак, - осторожно улыбнулся Ромка. – Двойная фамилия. У обоих.
- Вау!! – рассмеялась она. – Ты у нас теперь Сусанин-Илларионов? Прямо как Петров-Водкин! Или Мамин-Сибиряк!
- Сибиряк само собой, - Ромка опять зевнул и потер уставшие глаза.
- Никуда я не пойду, не бойся! - нежно проворковала Женька. – Помнишь, как у Пушкина царевна Лебедь говорила своему суженому: «А теперь ты воротись, не горюй и спать ложись»? Идем.
Она взяла его за руку, как маленького, отвела в комнату, уложила на диван, поцеловала в щеку.
Дождалась, когда раздастся мерное сопение, набросила на Ромку одеяло. Несколько секунд полюбовалась умиротворяющей картиной и поправила заколку-прищепку:
- Будет тебе Новый год! Самый настоящий!
И решительным шагом отправилась на кухню. Холодильник встретил знакомой пустотой, разбавленной разве что полукилограммовой пачкой масла на дверце, но Женька и бровью не повела:
- Для русского человека пустой холодильник – не приговор! Мы, как в сказке, по амбарам пометем, по сусекам поскребем…
И открыла морозилку.
В ней обнаружился пакет фарша – килограмма полтора, кусок печени и немного свиной грудинки.
- Живем! – обрадовалась Женька, вытаскивая находки. – Тут при желании взвод солдат накормить можно! А уж двоих-то человек…
Она забросила найденное в микроволновку и включила режим «размораживание». Затем внимательно рассмотрела Ромкины гостинцы: кроме красной рыбы, икры и брусничного варенья, были еще грибы – сухие и маринованные, кедровые орешки. Отдельно стояли две баночки сгущенки.
«На паек выдают, - вспомнила Женька летний разговор у костра. – А Ромка уже так ее объелся, что видеть не может. Для меня привез».
И нежно улыбнулась.
Закипятила чайник и заварила в стеклянной колбе крепкий черный чай, но пить не стала. Заодно залила кипятком сушеные белые грибы. Такой аромат по кухне поплыл… Женька аж зажмурилась от удовольствия!
И достала из шкафа пакет муки. Яиц и молока не было, но
