Анна Тодд - После падения

Я вспомнил, как она ласкала меня руками, когда я был в нее одет, и как мы потом все перепачкали.

Тесса краснеет и тянется за подносом. Она нагрузила его разными сортами хлеба, фруктами, сыром и даже небольшой коробочкой хлопьев.

– Мне пришлось подраться за них со старушкой, – улыбается она, кивая на хлопья.

– Ну конечно, – дразню я ее, пока она ест виноград.

– Я бы могла, – настаивает она.

С момента, как мы ночью прибыли сюда, наше настроение сильно изменилось.

– Ты поменяла билеты? – спрашиваю я ее, открывая упаковку хлопьев и начиная есть их руками, не заморачиваясь принесенной тарелкой.

– Я хотела обсудить это с тобой. – Она понижает голос. Она не поменяла билеты. Я вздыхаю и жду, когда она закончит. – Ночью я говорила с Кристианом… точнее, утром.

– Что? Зачем? Я же сказал тебе… – Я встаю, перевернув хлопья.

– Я знаю, но пожалуйста, выслушай меня, – просит она.

– Хорошо. – Я сажусь обратно на кровать, ожидая объяснений.

– Он просил передать, что ему очень жаль и что ему надо с тобой поговорить. Я понимаю, что ты не хочешь с ним говорить. Если ты не хочешь поговорить ни с одним из них – ни с Кристианом, ни с матерью, я прямо сейчас возьму ноутбук и поменяю билеты. Я всего лишь хотела предложить тебе это прежде, чем поменяю их. Я знаю, что ты переживаешь… – Ее глаза вновь увлажняются.

– Нет, – уверяю я ее.

– Ты хочешь, чтобы я поменяла билеты?

– Да. – Она хмурится и наклоняется, чтобы взять лежащий на тумбочке ноутбук.

– Что еще он сказал? – нерешительно спрашиваю я.

Это не имеет значения, но мне интересно.

– Свадьба состоится.

Какого черта?

– Он сказал, что поговорит с Кимберли о произошедшем и что он ее очень любит. – Когда Тесса упоминает преданную подругу, ее нижняя губа начинает дрожать.

– Майк дурак. Может быть, ему все-таки стоит жениться на маме.

– Не знаю, что заставило его простить ее так быстро, однако он простил. – Тесса на минуту смолкает и смотрит на меня, пытаясь заставить прислушаться к тому, что она говорит. Затем быстро произносит: – Кристиан попросил меня попытаться уговорить тебя хотя бы на то, чтобы ты попрощался с матерью.

– Нет уж. Ни за что. Я одеваюсь, и мы проваливаем отсюда. – Я обвожу рукой чрезмерно дорогой номер.

– Хорошо, – соглашается она.

Это было легко. Слишком легко.

– Что ты имеешь в виду под этим «хорошо»?

– Ничего. Просто соглашаюсь. Я понимаю, что ты не хочешь прощаться с мамой. – Она пожимает плечами и убирает растрепанные волосы за уши.

– Правда?

– Да, – слабо улыбается она. – Я знаю, что бываю к тебе слишком строга, но сейчас я готова тебя поддержать. В этот раз ты имеешь право вести себя так, как считаешь нужным.

– Хорошо, – отвечаю я с облегчением. Я думал, что она будет спорить и пытаться уговорить меня пойти на свадьбу. Потирая виски, я говорю: – Жду не дождусь, когда вернусь в Штаты.

– Я тоже, – тихо отвечает Тесса.

Где она собирается жить? После случившегося она не может просто взять и вернуться в дом к Вэнсу, но и ко мне она не переедет. Не знаю, что она будет делать, но я знаю, что хочу оторвать Вэнсу голову за то, что он усложнил ее возвращение.

Мне бы хотелось найти ей работу там же, где работаю я сам, – в «Болтхаус», но это невозможно. Она даже не второкурсница, а направления на стажировки в издательства просто так не раздают даже выпускникам. Ей не найти другой стажировки, особенно в Сиэтле. По крайней мере до тех пор, пока она не будет на старших курсах или даже не закончит университет.

Беру у нее ноутбук, чтобы самостоятельно поменять билеты. Не надо было соглашаться лететь в Англию. Это Вэнс уговорил меня взять с собой Тессу и испортил всю поездку.

– Пойду заберу наши вещи из ванной, и мы можем ехать в аэропорт, – говорит Тесса, убирая мои грязные вещи в верхнее отделение чемодана.

Она хмурится, на ее лице написано разочарование. Меня раздражают ее ссутуленные плечи, потому что я знаю, что на них лежит груз моих проблем. Я люблю Тессу и ее сопереживание. Просто мне не хочется, чтобы ей приходилось разбираться с моими сложностями. Я и сам могу с ними разобраться.

– Все хорошо? – спрашиваю я.

Она поднимает на меня глаза и натягивает на лицо абсолютно неубедительную улыбку.

– Да, а у тебя? – спрашивает она и становится еще больше обеспокоенной.

– Нет, если у тебя не все хорошо. Тесса. Не переживай из-за меня.

– Я не переживаю, – врет она.

– Тесс… – Я подхожу к ней и беру у нее из рук футболку, которую она на протяжении последних двух минут складывала не менее десяти раз. – Все нормально, поняла? Я все еще зол, но я знаю, что ты беспокоишься, не выйду ли я из себя. Нет, не выйду. – Я опускаю взгляд на свои разбитые руки и, смеясь, поправляюсь: – Больше не выйду.

– Я знаю. Просто ты так хорошо справлялся с приступами гнева. Я не хочу, чтобы ты лишился достигнутых успехов.

– Знаю. – Я провожу рукой по волосам и пытаюсь подумать о нашем положении, не начиная злиться.

– Я и так горжусь тем, как ты вышел из этой ситуации. Это Кристиан начал драку.

– Иди сюда. – Протягиваю руки, и она обнимает меня, утыкаясь лицом мне в грудь. – Даже если бы он на меня не бросился, мы бы все равно подрались. Я бы сам ударил его, не ударь он меня.

Опускаю руки и прикасаюсь к ней там, где заканчивается футболка, и она отстраняется от холодного прикосновения к ее теплой коже.

– Я знаю, – соглашается она.

– Поскольку до среды ты свободна, мы останемся в доме моего отца…

Меня перебивает звонок ее телефона.

Оба смотрим на столик.

– Я не буду отвечать, – говорит она.

Отпускаю Тессу и беру ее телефон. Я смотрю на экран и, вздохнув, отвечаю:

– Хватит доставать Тессу. Если хочешь поговорить со мной, то звони мне. Не втягивай ее во все это, – говорю я прежде, чем он успевает что-то сказать.

– Я тебе звонил, но ты выключил телефон, – отвечает Кристиан.

– Как думаешь, почему? Если бы я хотел с тобой поговорить, я бы поговорил, но раз я этого не сделал, то прекрати меня доставать.

– Хардин, я понимаю, что ты злишься, но нам нужно поговорить.

– Нам не о чем разговаривать! – кричу я.

Тесса обеспокоенно следит за тем, как я пытаюсь держать себя в руках.

– Нет, есть. Нам много о чем надо поговорить. Дай мне пятнадцать минут, – просит он.

– Почему я должен с тобой разговаривать?

– Потому что я понимаю, что ты чувствуешь себя преданным, и хочу объясниться. Я переживаю о тебе, твоя мама тоже.

– И теперь вы вместе что-то против меня замышляете? Идите к черту. – У меня трясутся руки.