Клаудиа Кэрролл - Зачем нужен муж?
— Ага, особенно ярко вспоминается его измена. Так о чем ты собираешься с ним говорить, когда войдешь? Или ты ничему не научилась на своих хваленых курсах?
— Что-нибудь придумаю. Я хорошо умею чушь молоть. Я же работаю на телевидении.
— Верно. Тогда иди, девочка. Не тормози. Я всегда говорю: если теряешь лицо, то делай это блестяще.
— Ладно уж, ничего не поделаешь, — я подкрашиваю губы, прежде чем выйти из машины. — Если все кончится плохо, знай, в свой последний час я думала о тебе…
— Ах, как мило!
— Дай закончить. О тебе, как ты его изничтожишь, если он окажется сволочью.
Мои мрачные предчувствия полностью оправдались. В «Каюте» темно и совсем нет публики, а на стенах висят какие-то убогие панно на морскую тему. Рыболовные сети и фотокопии последнего меню наводят на мысль о «Титанике» или какой-то не менее чудовищной катастрофе. Играет жуткая музыка — такую слушают футбольные фанаты в философском настроении.
Барную стойку подпирают два обрюзгших субъекта, лениво попивающие пиво «Гиннесс». К счастью, они всецело поглощены телетрансляцией футбольного матча — «Арсенал» против «Манчестер Юнайтед» — и меня не замечают. Но я всерьез начинаю сожалеть о своем выборе одежды. Потрясающая замшевая мини-юбочка и облегающий жакет с низким вырезом, подарок Рэйчел, — пожалуй, чересчур для такого места. Я устраиваюсь за столом в нише, под светильником в виде корабельного фонаря, так что Грег, когда придет, должен меня разглядеть в окружающем полумраке.
Если придет.
Меня замечает бармен и спрашивает, что подать.
— Белого вина с содовой, — отвечаю я, начиная ощущать нарастающую неловкость. Терпеть не могу встречи в пивной, если прихожу в одиночку, но в этом месте я еще и чувствую себя нелепо молодящейся бабой.
Тьфу ты.
Украдкой бросаю отчаянные взгляды на дверь, но на появление Грега нет и намека. Я нервно поглядываю на часы. Еще раз. И еще раз.
Восемь двенадцать. Восемь пятнадцать.
Отлично, решаю я, подожду его до восьми тридцати и удалюсь с гордо поднятой головой. В конце концов, кроме двух толстяков у барной стойки, больше никто не узнает, как меня унизили и провели.
Даже люди без царя в голове вроде меня должны иметь хоть какие-то принципы.
А затем происходит немыслимое.
Когда заканчивается футбольный матч, лысоватый толстяк номер один берет газету и удаляется в мужскую уборную, обозначенную табличкой «Для матросов». Толстяк номер два тоже сползает с высокого стула, потягивается, впервые бросает на меня взгляд и неспешно направляется туда, где я сижу как на иголках.
Господи мой боже, да что же это?
— Ну и ну, Эмилия Локвуд, глядите-ка.
Моя нижняя челюсть отвисает почти до пола.
Это он.
Грег Тэйлор. Вместо подтянутого интеллигентного симпатичного парня, которого я знала, передо мной стоит неопрятный мужик с пивным животом. Краснолицый, подвыпивший, в джинсах, которые ему явно малы, и в футболке такого фасона, который может украсить разве что девятнадцатилетнего американского морпеха.
Даже Микки Рурк не так мерзко состарился!
Я наконец подбираю с полу челюсть и выдавливаю из себя:
— Грег, честное слово, я тебя не узнала.
— А ты хорошо выглядишь, — он подсаживается ко мне поближе, отчего я испытываю ужасную неловкость. От него страшно несет лосьоном для бритья.
Бармен возвращается с моим коктейлем, и Грег заказывает еще пинту «Гиннесса».
— Так рад тебя видеть, Эмилия. У нас есть что порассказать друг другу. У тебя сейчас высокая должность на телевидении?
— Э-э… ну-у-у… я помощник режиссера.
— В «Кельтских тиграх», правильно?
— Да, именно.
— У-у-у, большое дело.
— Вовсе нет, — не соглашаюсь я. — Скорее, семь сотен маленьких дел. Поверить не могу — ты это смотрел?
— Да ты что, не веришь? Моя бывшая жена — ваша первая поклонница. Ужасно любит этот сериал. Последний раз, когда я детей забирал, она его включила, и я увидел твое имя в титрах. Ты молодец. Я всегда знал, что ты своего добьешься.
— Так ты в разводе?
— Да, мы разошлись.
— Грустно слышать.
Он глубоко вздыхает, и мне становится его жалко.
— Ну да, так уж получилось.
— И ты сейчас работаешь в маминой фирме?
— Приходится кормить семью.
— О! Так сколько же у тебя детей?
— Двое, и еще один на подходе.
— Твоя бывшая жена беременна?
— Нет, не жена, а подружка. Родит в апреле.
Я чуть-чуть отпиваю из бокала и размышляю, что делать дальше. Тут он определенно малый не промах, это ясно.
— И долго ты был женат? — спрашиваю я, надеясь, что это не выглядит как интервью в манере Ларри Кинга, который за свое умение разбалтывать собеседника получил прозвище «потрошитель». Но ничего не поделаешь, я ужасно хочу это знать.
— Порядочно, пока жена не обнаружила, что у меня есть подружка.
Он начинает хихикать, а я не верю своим ушам. Неужели он думает, что здесь есть чем хвастаться, словно он племенной жеребец? Слава богу, я не успеваю ответить, меня выручает бармен, который возвращается с пивом для Грега.
— Молодец, Томми, — говорит он, забирая бокал. Бармен стоит и ждет расчета, а Грег поворачивается ко мне: — Не выручишь меня? Благодарю, я сейчас не при деньгах.
В ошеломлении я расплачиваюсь за оба заказа и прикидываю, как побыстрее сделать отсюда ноги.
«Подожди, — сурово приказывает мне внутренний голос, — ты еще не выяснила, какие ошибки ты допустила, пока вы с ним были вместе…»
Еще десять минут. Я могу продержаться десять минут. Этого хватит.
Я еще раз отпиваю вина, и мы мило беседуем дальше. Главным образом на семейные темы. Грег не поддерживает контактов ни с кем из однокурсников и удивляется сообщению, что Кэролайн, Рэйчел и Джейми — до сих пор мои лучшие друзья.
— А как поживают твои родители? — спрашивает он.
— Спасибо, отлично. Папа вышел на пенсию, и они с мамой проводят большую часть года в Испании. Где-то неподалеку от Аликанте.
— И для тебя хорошо. По крайней мере, ты можешь там позагорать, когда их навещаешь.
— Ну, вообще-то я не думала об этом, но… м-м-м… да, наверно.
Так проходит еще несколько минут, и я наконец решаюсь взять быка за рога.
То есть не хочу, чтобы он подумал, будто я намерена вернуться к старому знакомству; я мечтаю смыться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя так неловко — да это еще слабо сказано.
— Грег, пожалуйста, не сочти меня назойливой, но я должна спросить тебя кое о чем. Ты действительно завел любовницу, будучи женатым?
Он даже не пытается изобразить смущение.
