Кейт Мидер - Точка плавления (ЛП)
— Тогда не причиняй. Или если решишь, то подожди, пока мы не оплатим визит в большой магазин секс-игрушек и не выясним, какой флоггер нравится нам обоим, — сверкнув широкой улыбкой, он обхватил член Брейди у основания. — А пока давай посмотрим, смогу ли я придумать другой способ, как тебя расслабить.
—————————
[1] Кло Де Дюк — сладкий грушевый сидр.
[2] Красный гид Мишлен иногда также упоминаемый как «Красный путеводитель» — наиболее известный и влиятельный из ресторанных рейтингов на данный момент. Гид выпускается с 1900 года.
Глава 7
Гейдж улыбнулся Анни, медсестре, которая всегда встречала его в “Хиллвью”. Обычно он регистрировался у нее после каждого визита, но сегодня она поманила его прежде, чем он направился в комнату активного отдыха.
— Она спрашивала о тебе. О Гейдже.
Сердце Гейджа резко ударилось о ребра. Он раскрыл персоналу свою настоящую личность, когда в первый раз пришел сюда, но попросил их не рассказывать об этом Эммалин, объяснив, что их отношения были довольно напряженными и он не хотел бы расстраивать ее.
— Кто-то ей рассказал?
Анни покачала головой.
— Иногда у нее случаются моменты прояснения, периоды, когда туман рассеивается и в образовавшийся пробел устремляется прошлое. Может быть, твои приходы сюда что-то вызвали. Она, может, и не связала все полностью, но, что бы ни случилось, это был первый раз, когда мы услышали от нее твое имя.
Медсестра одарила Гейджа непонятным взглядом, и только тогда он понял, что отступает назад, словно собираясь сбежать. Пожарный Гейдж Симпсон, не боявшийся никого и ничего, струсил.
— Мое детство было не самым счастливым, — выдал он в качестве объяснения. После того, как Эммалин отказалась от антигейской ванной и другого отвратительного “терапевтического веселья”, потому что сбежала, чтобы присоединиться к какому-то культу в Нью-Мехико, все стало налаживаться. Или начало налаживаться. Ему потребовалось некоторое время, чтобы разработать стратегию выживания и заблокировать насмешки “Юродивый Гей” (игра слов, на англ. Simpson (фамилия Гейджа) - Simpleton (Юродивый)) от других детей в доме. А затем его выбрали, как одного из тех трехглазых инопланетян, скандирующих “Клааау!” в “Истории игрушек”[1]. Шон и Мэри Дэмпси сжали его в крепких ирландских объятьях и каждый день уверяли, что он чего-то стоил, и не важно, что его член указывал на мальчиков.
— При таком положении дел, — сказала Анни, явно ощущая его колебание при встрече с этой новостью, — ухудшение может наступить очень быстро, и у тебя больше может не быть шанса помириться.
Разве не этого он ждал? Возможность закрыть и отправить эту болезненную главу своей жизни на покой?
— Она там же, где и всегда?
Анни утвердительно улыбнулась, сжала его руку и пошла по своим делам.
Не готовый сейчас иметь с этим дело, Гейдж вышел через главный вход, сражаясь за контроль над водоворотом эмоций, бурлящим в нем.
Его мать умирала.
Социальная работница, встретившая его перед первым визитом, объяснила Гейджу, что она может умереть от чего угодно, в любой момент: пневмония, сердечный приступ, только ее ослабленное тело решает, каким будет жалкий конец. Гейдж отправил это в коробку вещей, которые он изучит позже, и сейчас ему надо было открыть ее и разобрать содержимое, особенно если воспоминания его матери возвращались.
Что если она начнет кричать, когда увидит его? Или запоет стихи из Библии и назовет его грязным маленьким содомитом? Или хуже, если он сорвется и накричит в ответ? Но она спрашивала о нем. Спросила бы она о нем, если бы до сих пор хранила в себе ненависть? Сентябрьский воздух был все еще теплым, но температура тела Гейджа снижалась, его кожа стала липкой. В его груди появилась хорошо знакомая напряженность, которая становилась все тяжелее.
Паническая атака.
Он должен был перерасти это. В детстве определенные вещи вызывали затрудненное дыхание и постепенно застилавшую глаза темноту темноту. Запах плавательных бассейнов. Или книги в кожаных переплетах с тонкими, шелковистыми страницами. Когда он переехать жить к Дэмпси, Шон моментально распознавал эти признаки: дыхание Гейджа перехватывало и он становился нехарактерно спокойным. Сильная рука приемного отца, обнимающая Гейджа за угловатые плечи десятилетки, и грубый, но в то же время мягкий, чикагский акцент, говорящий успокаивающие слова на ухо, отдергивали Гейджа от края.
Но Шон уже восемь лет как умер, при этом спас три жизни из горящей высотки. После того, как столько раз спасал жизнь Гейджа.
Дрожащей рукой он достал свой телефон. Если позвонить Алекс или Люку, чтобы обрести так необходимый ему якорь, они тут же поймут что что-то случилось. Ему придется выслушивать их нотации о сделанном выборе, мире боли, который он по собственной воле навлек на себя. Бэк или Уай будут получше, но результат будет тот же. Они выслушают его, а затем скажут: “Ты же знаешь, что я расскажу остальным”, потому что кодекс Дэмпси всегда гласил: “Один за всех, все в курсе всего”.
Но еще до того, как вытащить телефон, Гейдж знал, с кем хотел поговорить. С единственным человеком, который не будет судить его за то, что он не на сто процентов в себе.
Он пролистал список контактов и нажал на вызов до того, как передумает.
— Да?
Грубый голос прокатился по крови Гейджа как реактивное топливо.
— Просто проверяю пациента, — ответил Гейдж, пытаясь говорить медленней, чем обычно. Его голос звучал так, словно исходил от кого-то, стоящего в двух шагах справа от него. Звон-шипение-бряк. Шум на заднем фоне по ту сторону линии заставил Гейджа сосредоточиться на чем-то не связанном с тем, что его мать могла внезапно вспомнить сына-гея, которого презирала.
— Ты в ресторане, Брейди?
— Заглянул посмотреть, нужно ли Хавьеру что-нибудь.
Гейдж услышал приглушенное “Hola, Гейдж”, за чем последовало “sálvame”. Спаси меня. Брейди парировал ласковым “заткнись, блядь!”. Так чертовски мило. Брейди и его су-шеф были близки, факт, который заставил бы Гейджа ревновать, если бы наклонности Хавьеры не были такими же прямыми, как шест, на котором танцевала его девушка.
— Ради всего святого, Брейди, ты знаешь, что не должен работать в твоем состоянии, — сказал Гейдж, охватившее его желание защитить этого мужчину частично разбило ком, застрявший в груди.
