Мелани Морган - Райский берег
— Вот эта, — сказал Брайан. — Эта ткань мне очень нравится. — Он посмотрел на нее со спины, представляя, как здорово было бы увидеть ее волосы ниспадающими на плечи.
Патрисия обернулась и посмотрела ему в глаза, пытаясь прочитать его мысли.
— Она подходит к твоим ногтям, — объяснил он. — Тем, которые на ногах.
Она резко отвернулась и завязала беседу с продавцом.
— Говоришь, первым делом пойдешь к ткачам? — не отставал от нее Брайан. — А как же музей? Неужели отложишь встречу с сокровищами Нусанти-Хо.
Патрисия нахмурилась. В его голосе звучал скептицизм, и она поняла: надо быть осторожнее. Будь она сама себе хозяйкой, оставила бы ткачей до тех пор, пока не прояснит окончательно обстановку с гробницей. Но она уже давно подыскивает нужные ей ткани, ради этого во Францию и собралась.
— Бизнес прежде всего, — заявила она, глядя Брайану в глаза. — Нужно поговорить с этими ткачами. Может, удастся наладить связи и они пришлют образцы тканей в Сидней. Но обо всем этом придется договариваться.
— Тогда не нужно было покупать эту ткань, — заметил он.
— Вовсе нет, ткань мне пригодится. Где бы тут найти приличного портного?
— Зачем тебе портной?
— Пусть сделает что-нибудь для меня из этой материи. Хочу посмотреть, как она сидит. — Патрисия отдала ему сумку с покупками. Раз уж он такой старомодный, пусть хоть от него будет какая-то польза. В знак признательности она не стала отстраняться, когда он взял ее за руку.
Что в этом такого? Простая вежливость. — Спасибо тебе.
— За что?
— За долготерпение.
— Не стоит меня благодарить! Делать покупки — ужасно трудная работа, а ты занимаешься этим во внеурочное время, что вообще выше всяких похвал.
— Ничего, — проговорила Патрисия, — мы еще посмотрим, как ты запоешь в следующем году, когда австралийки накинутся на костюмы, изготовленные из ткани с острова Синушари!
— Думаешь, я не уволю тебя, когда наша семья возьмет контроль над фирмой в свои руки?
Она рассмеялась.
— Поверь, Брайан, этого не произойдет.
Смирись с неизбежным: ничего у тебя не выйдет. Так что нечего это даже обсуждать.
— Согласен.
— Боже правый! — вскричала Патрисия. Вот речь не мальчика, но мужа!
— Я согласен лишь с тем, что здесь не место обсуждать подобные проблемы. Лучше поискать забегаловку с местной кухней. Мне захотелось экзотики!
У Патрисии и в мыслях не было, что Брайан Лавджой так легко откажется от права управлять фирмой. Он не из таких! Даже не пытается прикинуться серьезным.
— Нам сюда, — сказала она, указывая на дом, расположенный слева.
Брайан посмотрел, ожидая увидеть ресторан.
— Но там же не кормят!
— Естественно. Там шьют одежду. Видишь, мастерская работает и по выходным. Как раз то, что я искала.
— А как же еда?
— Я же сказала: бизнес прежде всего. Ничего, с голоду не помрешь. — Она решительно пересекла улицу, оставляя ему возможность свободного выбора: пойти поесть или плестись за ней.
Но Брайан не сделал ни того, ни другого.
Он нагнал ее и положил ей руку на спину. Даже сквозь одежду она ощутила прикосновение его ладони и поежилась.
— Долго это?
— Откуда мне знать? Я трудоголик, готова работать днем и ночью. Но тебе не обязательно присутствовать. — Она отстранилась и, быстрым шагом преодолев отделяющее ее от мастерской портного расстояние, поднялась по лестнице. Наверху остановилась и добавила: Здесь рядом бар. Поднимайся, возьмешь себе пива. — И дай мне вздохнуть спокойно, добавила она уже про себя. — А я, как только закончу, к тебе приду.
Брайан быстро присоединился к ней.
— Не знаю, Пат, что ты там себе напридумывала, но я тоже трудоголик, а не алкоголик.
Раз ты работаешь, я буду работать вместе с тобой. Просто несправедливо оставлять тебя одну.
— Это все пустые слова, — сказала Патрисия. — Брайан, ты же бывал у портного, знаешь процедуру. Для тебя здесь не будет ничего интересного.
— Конечно, а ты тут же наябедничаешь Джессике, что я сторонюсь работы, даже самой простой! Нет уж, не выйдет. Я должен тебя сопровождать, и точка. — И он решительно распахнул перед ней дверь.
— Что вам угодно?
К ним вышел престарелый портной, оказавшийся, к удивлению Патрисии, мастером своего дела. Он ответил на все ее вопросы, помог подобрать подходящее цветовое сочетание, подкладку и пуговицы. Но ни на секунду, беседуя с портным, она не забывала о присутствии Брайана.
Они прямо как дети, играют в кошки-мышки. Но что делать: прервать игру — значит признать поражение. А этого он от нее не дождется.
Даже когда портной начал снимать с нее мерки — грудь, талию, бедра, длину рукавов, — Брайан неотступно следил за ней.
Ей казалось, что это не старик портной держит сантиметр, а Брайан, что это он, Брайан, прикасается пальцами к ее запястью, к талии, к бедрам.
И ее тело, исстрадавшееся от вынужденного целомудрия, готово было ответить ему — ответить страстно и неистово.
— Все кончено, Пат.
— Что?
— Портной, кажется, уже снял мерки.
Она медленно спустилась с небес на землю, возвратилась к реальности, которая была отнюдь не утешительна: Брайану просто надоело на нее смотреть. А чего она ожидала? Что он будет следить за манипуляциями портного, затаив дыхание? — Старик проговорил что-то на смеси английского и местного наречия.
— Будет готово завтра, — разобрала Патрисия самое главное.
— Завтра? — уточнила она.
Портной кивнул.
— Замечательно.
— Ну, ты закончила? Можем идти?
— Вполне, — ответила Патрисия, которой и самой хотелось на свежий воздух.
Распрощавшись с портным, они вышли на улицу. Немного похолодало, влажность воздуха увеличилась. Но все равно на улице лучше, чем в крохотной комнатушке портного, где она ни на секунду не могла забыть о присутствии Брайана.
Тот огляделся по сторонам.
— Можем пообедать в том ресторане, — сказал он, указывая на вывеску в дальнем конце улицы.
— Да, — без выражения ответила она. — Там или еще где-то…
Брайан резко обернулся.
— С тобой все в порядке?
— Естественно! — рявкнула Патрисия.
— Если устала, можем вернуться в отель.
— Господи, Брайан, говорю же тебе: все замечательно. — Она перевела дыхание. — Прости, но я ужасно злюсь, когда хочу есть.
— Помню, помню. Ты говорила. — Но в его голосе не слышалось убежденности.
Она побледнела.
Может, конечно, фонари виноваты, но ему показалось, что она вот-вот упадет в обморок.
Все это вполне объяснимо: долгий перелет дает о себе знать. В ее голосе по-прежнему чувствуются командные нотки, а раз так, значит, ее еще рано списывать со счетов. Поест, поспит и оклемается.
