Шэрон Кендрик - Быть ли свадьбе?
— Опять хочешь сделать мне больно?
— Нет, стараюсь объяснить то, что чувствую. В конце концов, ты же первая спросила.
Ах, значит, спрашивать не стоило? Надо было притвориться, что все в порядке? Но ведь что-то мучительное грызло их отношения изнутри, и если она не поймет, что именно, то скоро...
Амбер все же хотела спросить, почему он даже не заикнулся об их свадьбе весной, но посмотрела в холодные, отстраненные глаза и передумала.
— Хочешь еще кофе? — беспечно поинтересовалась она.
— Неплохо бы. — Финн поднял перевернутую тарелку и подчеркнуто старательно принялся собирать в нее крошки. — Только, будь любезна, не тащи кофе сюда. Я выпью его на кухне. — Он протянул Амбер тарелку. — Заодно прихвати свой мусор.
— Хорошо. — Дрожа, с бледным лицом, Амбер поспешила прочь из спальни. Финн не должен видеть ее такой растерянной. Сегодня выходной, можно проваляться в постели весь день. Если, конечно, будет желание. Выходить они не собирались, тем более что Финн явно нуждался в отдыхе. Но в чем все-таки дело, почему Финн проснулся в таком настроении, будто ему передали во владение весь мир со всеми его проблемами в придачу?
Амбер молола кофейные зерна, окончательно теряя спокойствие.
Финна долго не было, зато к тому времени, когда он вошел в самых старых своих черных джинсах и такой же водолазке, Амбер успела немного прийти в себя.
Она, закрыв глаза, вдыхала аромат кофе, а когда открыла их, Финн стоял рядом, глядя на нее в упор. Его зеленые глаза чуть потеплели, губы расслабились, и ей инстинктивно захотелось улыбнуться. Броситься навстречу, согреться в его руках и услышать спокойное «все будет хорошо». Но она не посмела.
Не посмела, потому что боялась услышать совсем другое.
Поэтому она налила кофе себе и Финну и взобралась на один из высоких табуретов у стойки, стараясь не смотреть на Финна. Сработало!
Он подошел сам, облокотился на табуретку напротив Амбер. Но не сказал ни слова. Обхватил двумя руками кружку и пристально вгляделся в дымящийся кофе, будто надеясь обнаружить золото в его глубине. Ей снова стало не по себе, хотя, по правде сказать, что особенного? Да, Финн сам не свой, непонятно почему. Но, охотясь на него, как кошка на птичку, делу не поможешь.
Так или иначе, она скоро узнает, в чем дело, а пока лучше забыть об опасной теме — свадьбе. Дать ему передышку. И поговорить об обычных приятных вещах. Праздничных.
Амбер отпила кофе и посмотрела на него поверх кружки.
— Ты уже пригласил гостей на новогоднюю вечеринку?
Финн молчал так долго, что она решила — он не услышал ее.
— Нет, — ответил он наконец.
— Тогда в чем дело, начинай! Люди ждут, когда ты их пригласишь.
— Да.
Такое вялое, неохотное «да»? Из его-то уст? Уму непостижимо!
Вечер накануне Нового года у Финна Фитцджералда стал своего рода традицией. Больше в течение всего года Финн ничего не устраивал. Даже пресыщенные светской жизнью особы мечтали о приглашении. Финн собирал интересных ему и просто веселых гостей. Всякий раз появлялись новые лица, а значит, каждый из этих вечеров был неповторим.
Единственное, что повторялось, — Финн всегда играл пару пьес на рояле. Когда-то, несколько лет назад, еще до того, как Амбер пришла в «Аллюр», он сымпровизировал их, находясь в добром расположении духа. Гости пришли в восторг, и так возникла традиция.
Последние две недели декабря Финн всегда находил свободную минутку и музицировал. Но в этот декабрь он не садился за инструмент.
Ни разу.
Ее осенила догадка.
— Ты вообще-то собираешься устраивать вечеринку?
— Конечно. По-моему, я тебе говорил.
У нее мгновенно пересохли губы.
— Просто я не слышала, как ты играл...
В ответ он улыбнулся этакой профессиональной улыбкой.
— И с чего ты взяла, что я не играл, скажи, пожалуйста? Может, тебя не было рядом, когда я играл?
— Оставь свой начальственный тон, Финн!
— Начальственный? — равнодушно поинтересовался он. — Знать не знал про такой.
Амбер поставила чашку дрожащей рукой.
— Мы снова спорим? — сухо спросила она. — Две перепалки за одно утро. Рекорд, ничего не скажешь!
Финн пожал плечами с совершенно отстраненным видом.
— Взрослые не всегда соглашаются друг с другом, правда? Даже те, кто живет вместе.
«Но мы же соглашались! — захотелось крикнуть ей. — Мы почти никогда не спорили!»
И тут она увидела его глаза. Ей захотелось замолчать, убежать, возникло ощущение, что если она сейчас загонит Финна в угол, то он может... да, может...
Но, не поняв причины своего беспокойства, Амбер, презирая себя за мягкотелость, улыбнулась.
— Значит, ты музицировал? — От беспечной полуулыбки пересохшие губы чуть не треснули. — Втайне от всех? — О, в какую актрису она превратилась! Можно подумать, она взлетит от радости, если услышит в ответ «да»!
Показалось ей, или Финн в самом деле приуныл? Приуныл, потому что попытка довести ее до белого каления провалилась?
— Я не музицировал, — сдавленно пробасил он. — Не было возможности сделать это между полетами в австралийские больницы и организацией сантехнических работ.
— Тогда, может, попробуешь сегодня? — осторожно предложила Амбер. — Тебе же нравится оттачивать свои две пьесы до совершенства! Если что и движет тобой, Финн, так это стремление к совершенству!
Чашка с грохотом опустилась на стол. Амбер вздрогнула.
— Мне решать, когда садиться за рояль! — крикнул Финн. — И это будет не сегодня...
Под изумленным, потемневшим взглядом Амбер он стремительно поднялся, напрягся, будто мог упасть.
— П-почему не сегодня? — Она запнулась, слишком растерянная, чтобы ответить грубостью на грубость.
— Потому что сегодня я иду в офис!
— Но, Финн, — возразила Амбер, — ты только что жаловался, что слишком много работаешь!
— Нет, дорогая, — зло поправил он, — это ты жаловалась на мою вечную занятость. А не я.
Финн быстро вышел из кухни, не сказав больше ни слова.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ— Урсула, я прошу тебя... приезжай! На другом конце трубки Урсула тяжело вздохнула.
— Не получится, Амбер, повторяю еще раз. Я уезжаю на выходные.
Амбер посмотрела на свое бледное, испуганное лицо, отраженное в зеркале холла.
— Но ты же никогда зимой не уезжала на выходные!
— Знаю, — завелась сестра. — И никогда не ездила на лыжах. Не ходила на свидания. Не выщипывала брови и не завтракала в постели...
— Последнее я бы тебе не советовала, — грустно сказала Амбер.
— А мне скоро тридцать...
— Только через два года. Но женщина сама определяет, сколько ей лет! Стареть же особенно неприятно, когда будущее видится водой, быстро уходящей в песок...
