Нора Филдинг - Волшебный сон любви
— «До свидания» — вежливая форма прощания, которая свидетельствует только о хорошем воспитании, — сказала Триш в тот знаменательный для Патриции день. — «До свидания» не означает, что у вас скоро будет свидание. Разве ты не понимаешь? — втолковывала ей тогда Триш. — Мне следовало бы оказать лорду Айлингтону услугу: посоветовать ему всегда говорить «прощай!». Тогда таким дурочкам, как ты, не пришло бы в голову, что он назначает им свидания, — в сердцах бросила Триш, видя, что Патриция не сдается.
Триш оказалась права. Патриция подняла на лорда Айлингтона свои огромные, словно черные озера, глаза, в которых застыла вселенская печаль.
— Не огорчайся! Двух встреч для меня вполне достаточно, чтобы тебя никогда не забыть, — сказал, усмехаясь, лорд Айлингтон и подумал, что обязательно сегодня обратится к Богу с просьбой не допустить еще одну.
— Правда? — Глаза Патриции радостно заблестели и мгновенно превратились в черные звезды. — Пойдем, я покажу тебе дом!
— Кто ты? Как тебя зовут? Ты работаешь риелтором? — спросил лорд Айлингтон и тут же решил расторгнуть договор с риелторской конторой, если там держат таких сотрудников.
— Пат, — промолвила Патриция и интуитивно почувствовала, что ее принц не будет доволен, если она окажется риелтором. Если лорд Айлингтон пожалуется на нее владельцу риелторской конторы, то неприятности свалятся на голову подруги. Ведь на ее месте должна быть Триш. Крупица здравого смысла еще оставалась у Патриции.
— Я... — Она замялась, думая, кем же ей представиться. — Я... Я — дочь владельца особняка, — нашлась наконец Патриция и, схватив лорда Айлингтона за руку, поволокла его на второй этаж.
Лорд Айлингтон молча подчинился.
— Смотри, какая прелесть! — закричала Патриция, почти вталкивая его в спальню с бабочками и купидонами.
— Это твоя спальня или твоей матери? — в ужасе воскликнул лорд Айлингтон.
— Моя! Правда, она очень удачно обставлена? — по идиотски заверещала Патриция, вспомнив, что должна играть роль риелтора. Затем она потянула его в ванную. — Похоже на сказку! — заявила она.
— Скорее на фильм ужасов, — промолвил немного пришедший в себя лорд Айлингтон.
— Не нравится? — разочарованно протянула Патриция.
— Ну что ты! — возразил он с притворным восхищением. — Нравится! Особенно тот краб на стене. Он уже кого-нибудь съел или только пытается?
Патриция засомневалась. Краб, нахально стремящийся схватить золотую рыбку, смущал и ее. Если бы она действительно была хозяйкой, краба удалила бы непременно.
— И мне краб не по душе, — созналась она и предложила: — Давай вернемся в комнату. В спальне Патриция поднялась на цыпочки и попросила его: — Поцелуй меня, пожалуйста.
Лорд Айлингтон медленно наклонился. Теплые губы взяли в плен ее рот. Патриция обняла его за шею, словно боясь, что ноги не удержат ее. Его язык скользнул ей в рот, исследуя и лаская. Горячая, опьяняющая волна захлестнула ее, лишая последних остатков разума. Его дыхание, сухое и жаркое, опалило ей кожу. Патриция хотела только одного — чтобы это мгновение длилось вечно.
Но страсть Патриции не оставила равнодушным и лорда Айлингтона. Он понимал, что должен оттолкнуть ее, что он играет с огнем, что эта девушка слишком отличается от тех, к кому он привык. Эта интрижка добром не кончится.
Но его тело не слушалось приказов разума. Его руки обвили стройную талию Патриции. Она была такой тонкой, что он запросто мог сомкнуть свои ладони. Он не мог оторваться от ее страстных и сладких губ. Дрожащими от желания пальцами он ласкал ее оголенную спину, и вскоре его руки скользнули внутрь мохерового джемпера. Патриция застонала. Противиться охватившему его страстному желанию больше не было сил, и его руки сами собой нашли ее грудь и начали ласкать.
Сердце Патриции гулко стучало в груди. Голова кружилась. Ей захотелось все ему разрешить. Она уже не ощущала своего тела, которое превратилось в один сплошной сгусток желания. Жидкая огненная лава затопила ее, но почему-то это состояние ей не понравилось. Она почувствовала свою беспомощность и захотела стряхнуть ее с себя.
— Пат, — прошептал лорд Айлингтон и снова поцеловал ее страстным жадным поцелуем. — Я хочу тебя.
— Я знаю!
— Ты не против?
— Нет, мы же поженимся!
— Что-что? — вскричал лорд Айлингтон и резко отступил в сторону. Боже, он чуть не совершил ошибку.
Девушка, которую он собирался сделать своей любовницей, явно не в своем уме, если не сказать больше. Или она за ним охотится? Его мозг напряженно заработал. Как он мог так распуститься? Желание лишило его разума.
Как она нелепо одета! В середине дня нарядиться в гипюровую юбку, в нелепый пуловер с дурацкой розой в вырезе — это нонсенс! Была бы она нормальной девчонкой, они бы посидели где-нибудь, выпили бы, а потом и повалялись на этой кровати с чудными подушечками. Они могли бы хорошо поразвлечься сегодня, если бы она была такая, как все его знакомые. Хорошо, что он не успел назвать ей своего имени. Найти его она не сможет.
Лорд Айлингтон быстро сбежал по лестнице и вышел из особняка. Этот дом, в котором живет охотящаяся за ним девица, он не купит. Ему не хотелось еще раз с ней встретиться. Да и дом ему не понравился. Явно оформлен сумасшедшим дизайнером под стать таким же ненормальным хозяевам.
...Вечером того же дня лорд Айлингтон встретился с друзьями на мальчишнике. Один из его однокашников собирался жениться. К ночи, когда было уже много выпито, неожиданно для себя лорду Айлингтону захотелось поведать друзьям о сегодняшнем приключении. Но говорить о себе ему претило полученное воспитание и сознание того, что только слабаки и обитатели дна дают волю языку, треплясь о себе. Поэтому он пошел по другому пути: заменил местоимение «я» на «он» и приступил к рассказу.
— Она ему так и сказала: «женись»? — спросил один из друзей лорда Айлингтона.
— Всего лишь после поцелуя? — уточнил другой.
— Чарли, какой занимательный анекдот! Я его еще не слышал, — воскликнул третий.
— Твой знакомый дурак! Надо было ее трахнуть. Сбежать он всегда успел бы. Или девчонка с садомазохистскими наклонностями? Хотела его в наручниках?
— Не знаю. Он не говорил.
— А может, она в него влюбилась? — предположил черноволосый парень, которого лорд Айлингтон не знал.
— Кто это? — тихо поинтересовался он у соседа.
— Том, будущее светило нашей медицины, — ответил тот и пояснил: — Кузен Дэвида.
Лорд Айлингтон недолюбливал Дэвида. Тот имел обширные знакомства во всех слоях общества, и лорд Айлингтон считал его проходимцем. Неприязненное отношение к Дэвиду он перенес и на темноволосого красавчика Тома.
