Мариус Габриэль - Седьмая луна
– Клайв, скажите, пожалуйста, во сколько нам все это обойдется? – тихо спросила его Фрэнсин.
– Забудь об этом.
– Что значит «забудь»? – не поняла она.
– А то, что все уже позади.
– Кто же оплатил все расходы? – недоумевала Фрэнсин.
– Я, разумеется, – спокойно ответил Клайв.
Фрэнсин даже остановилась от неожиданности.
– Вы? Правда? Нет, это невозможно! У Эдвины есть деньги, да и я тоже могу помочь…
– Не думаю, что мы должны позволить ребенку оплачивать похороны отца, – отмахнулся он. – А к тебе это вообще не имеет никакого отношения.
– Да, но к тебе это тоже не имеет никакого отношения! – выпалила Фрэнсин, даже не заметив, что перешла на фамильярный тон. – Я бы ни за что на свете не обратилась к тебе, если бы знала, что ты потратишь на это свои деньги.
– Забудь об этом, – снова повторил он. – В конце концов, я вполне состоятельный человек и могу позволить себе подобную щедрость.
– Спасибо, майор, – смущенно произнесла Фрэнсин.
– Меня зовут Клайв, и не надо этих формальностей.
В этот момент они вышли на Орчард-роуд и вдруг увидели перед собой длинную колонну раненых солдат, устало бредущих по направлению к госпиталю.
– Вернувшиеся из ада, – грустно сказал Клайв. – Думаю, им крупно повезло.
Фрэнсин наконец-то поняла, почему раненые солдаты вызывали у нее такое странное чувство. Ведь это были те самые европейцы, которые привыкли считать себя всемогущими и непобедимыми. И это открытие поразило ее настолько, что даже дыхание перехватило. Если от японцев убегают европейцы, то что остается делать азиатам? На кого надеяться и от кого ждать спасения? Интересно, как бы Эйб отнесся к таким мыслям? Что он мог бы возразить на это? Впрочем, теперь уже не важно. В любом случае, ему придется смириться с этим неприятным обстоятельством. А его упорное нежелание отправиться сюда вместе с семьей вообще обесценило в ее глазах его интеллектуальные способности. Она больше не будет бездумно поклоняться пресловутому британскому превосходству, которое для нее всегда олицетворял муж.
И пусть только попробует заикнуться насчет тупоголовых китайцев – она ему быстро напомнит о том, как английские солдаты удирали от узкоглазых азиатов!
Когда они наконец добрались до нужной улицы, Фрэнсин сочла себя обязанной пригласить Клайва на чашку чая, на что тот согласился без всяких колебаний.
– Это японцы сделали? – оживилась Рут, увидев на пороге дома красивого офицера в военной форме и с перевязанной головой.
– Да, они, – добродушно улыбнулся Клайв.
– А как они это сделали? Мечом?
– Рут, не приставай к дяде, – попыталась унять ее мать.
– Ничего страшного. – Клайв погладил девочку по голове. – Это просто небольшая царапина. – Он открыл офицерскую сумку и стал рыться в ней. – У меня для вас кое-что есть, юная леди.
– Что? – вспыхнула от любопытства Рут.
Клайв вынул небольшой пакет и протянул девочке. Та быстро развернула его и увидела деревянную модель британского истребителя.
– Это же «спитфайер»! – воскликнула она с восторгом.
– Совершенно верно. Он будет охранять тебя во время налетов японской авиации.
Фрэнсин благодарно посмотрела на Клайва. У Рут здесь почти не было игрушек, и этот подарок пришелся как нельзя кстати.
– Конечно, мне нужно было подарить ей какую-нибудь куклу, – сказал он, перехватив ее взгляд, – но в наши дни лучше дарить что-нибудь военное.
– Вы очень добры, майор, спасибо.
– Не стоит.
Эдвина сослалась на недомогание и ушла в другую комнату, еще раз поблагодарив Клайва за участие и помощь. Фрэнсин приготовила чай, налила три чашки и одну из них отнесла Эдвине. Девушка рыдала, уткнувшись в подушку, и Фрэнсин понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить.
– Фрэнсин, – вдруг сказала Эдвина, вытерев слезы, – этот Клайв – очень милый человек, правда? Думаю, вам стоит держаться за него как можно крепче.
Фрэнсин грустно улыбнулась и обняла ее.
– А как же мой муж? Ведь мужчин не выбирают, как какой-то залежалый товар.
– Думаю, ваш муж уже не вернется, – осторожно проговорила девушка, боясь посмотреть Фрэнсин в глаза. – В любом случае вам не стоит терять этого человека, – решила она и снова уткнулась лицом в подушку.
А Рут в это время продолжала допрашивать Клайва.
– Но почему же тогда Бог не накажет этих мерзких японцев?
– Думаю, что Бог для того и сделал нас свободными, чтобы мы сами защищали себя, чтобы доказали ему, на что мы способны.
– Чтобы показали, какие мы храбрые?
– Именно так.
– А что, если Бог ошибся и японцы разобьют нас? – не унималась Рут.
– Это невозможно, – успокоил ее Клайв.
Фрэнсин подала ему чашку и стала наливать чай дочери.
– А у вас есть дети? – спросила она как бы между прочим.
– Нет, я не женат, – грустно улыбнулся Клайв. – Как говорится, свободен как птица.
В его глазах Фрэнсин увидела нечто такое, что заставило ее поправить платье на бедрах и густо покраснеть.
– Ну что ж, время подходит к обеду, – засуетилась она. – Думаю, мне пора отправляться на кухню.
Клайв понял ее прозрачный намек и поцеловал Рут.
– Пока, Рути. В следующий раз я принесу тебе какой-нибудь другой подарок.
– А когда вы придете? – спросила девочка.
– Скоро, – ответил он, искоса поглядывая на Фрэнсин.
У двери она протянула ему руку, но Клайв быстро прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
– Я в восторге от твоей дочери, Фрэнсин, – шепнул он. – Она вся в тебя. Ладно, скоро увидимся. – И он исчез за дверью, оставив ее на пороге с открытым ртом.
Она плохо спала в ту ночь, все время думая о муже, о Клайве, о плачущей в соседней комнате Эдвине и о самом главном – что ей делать дальше.
С начала года настроение многих сотрудников отдела гражданской защиты и эвакуации граждан заметно ухудшилось. Они стали раздражительными и уже не обременяли себя деликатным обращением с клиентами.
– Вчера утром одно судно уже отправилось в Австралию, – сухо сообщила Фрэнсин одна из женщин. – И, как говорят, полупустое.
– Но это ведь ужасно! – возмутилась Фрэнсин. – Могли бы хоть детей забрать.
– Все дело в том, что многие жители Сингапура предпочитают отправиться в Англию.
Женщины в зале мгновенно оживились, возмущенно зашумели и стали рассказывать жуткие истории о том, что делают японцы с захваченными в плен белыми женщинами. Впрочем, вскоре все согласились, что они насилуют не только белых, но и всех остальных, и с не меньшим азартом.
Фрэнсин тоже была расстроена тем, что полупустое судно ушло в Австралию без Эдвины. Теперь только одному Богу известно, когда будет следующее, если вообще будет.
