Кэти Келли - Уроки разбитых сердец
В Дублине Джоди Бекетт была беременна. В Тамарине с ней не случалось ничего подобного и, может быть, никогда больше не случится.
И вот нечаянно найденная фотография на миг возвратила к жизни прежнюю Джоди, оставив странное ощущение, как будто все еще может измениться, и Джоди Бекетт снова станет самой собой.
Она прижалась к Дэну и закрыла глаза. Надо будет как следует пошарить в Сети. И еще разобраться наконец с ноутбуком. Для серьезного исследования нужен надежный компьютер.
Два дня спустя она стояла перед Ратнари-Хаусом, вдыхая головокружительный запах лаванды.
Джоди медленно побрела по заброшенному саду, разглядывая высокие окна особняка, но грязные, запыленные стекла и тяжелые занавеси надежно защищали дом от любопытных глаз. Сквозь щели между шторами невозможно было увидеть внутреннее убранство дома: там царил полумрак. Джоди направилась было на задний двор, но громадные, покрытые ржавчиной ворота оказались заперты, и ей пришлось остановиться. Давая выход бессильной ярости, Джоди ухватилась за Железную створку и с грохотом тряхнула ее.
Ей хотелось во чтобы то ни стало взять эту крепость, проникнуть в Ратнари-Хаус и раскрыть его тайну.
Список людей, с которыми необходимо было встретиться, все рос; с каждым днем к нему добавлялись новые имена. Стоило Джоди поделиться с Дэном своим замыслом, как у нее мгновенно забурлила фантазия. План выстроился сам собой. Прежде всего следовало найти кого-то хорошо знающего здешние места, кто мог бы свести ее с нужными людьми. Первой откликнулась Ивонна, симпатичная болтушка, мать двоих детей. Их дружное семейство занимало соседний коттедж. Расторопная и деловитая Ивонна живо составила длинный список местных старожилов, которые могли бы помочь Джоди.
— В первую очередь вам нужно поговорить с Лили Шанахан. Ей все девяносто, но на вид никак не дашь больше семидесяти. И ни малейших признаков того, что старушка тронулась умом, можете мне поверить. Она многих молодых заткнет за пояс. Ум острый как бритва. И при этом она очень милая, — поспешно добавила соседка. — В ее семье все прислуживали Локрейвенам, она и сама работала на них, пока была молода, хотя не думаю, что Лили была так же беззаветно предана этому семейству, как ее мать. Старуха долгие годы служила экономкой в Ратнари-Хаусе, она буквально боготворила леди Айрин. Сама же Лили не слишком-то жаловала хозяйку с ее манерой важничать. И все же, уверена, она может многое порассказать вам о Ратнари-Хаусе. Никто не знает этот город так, как Лили. Здесь ничего не происходит без ее ведома.
Джоди быстро сделала запись у себя в блокноте.
— Наверное, мне лучше сначала позвонить ее родным, «просить, согласится ли миссис Шанахан со мной встретиться. Как вы считаете? — нерешительно спросила она. Ей пришло в голову, что пожилая женщина вполне может испугаться, если неизвестная австралийка вдруг начнет приставать к ней с расспросами.
— Господи, нет, — рассмеялась Ивонна. — Лили совсем не тот человек, с ней можно не думать об условностях. Я дам вам ее телефон. Она живет одна, неподалеку от Сироуд. Сейчас ей уже трудновато самой заниматься хозяйством, приходится звать домработницу, но Лили по-прежнему очень независима.
— У нее есть семья, дети? — Джоди все же казалось, что к старушке лучше подступиться через кого-то из близких. В девяносто лет люди слишком уязвимы, их легко растревожить, заставить нервничать, а успокоить куда труднее.
— Да, очень симпатичное семейство. Племянник, Эдвард Кеннеди, и его жена, Аннелизе. Такая милая… По понедельникам мы с ней вместе работаем в благотворительной «Лавке королевского общества спасения на водах». У нее необычное имя, кажется, австрийское, его чаще всего произносят Анна-Лиза, но это неверно. Чудесная пара. Аннелизе — садовница от Бога. Настоящая волшебница. Видели бы вы ее сад! Еще у Лили была дочь, Элис. Но она умерла. От рака. А внучка Лили, Иззи, живет в Нью-Йорке и работает с настоящими супермоделями. Только не подумайте ничего плохого, — усмехнулась Ивонна. — Иззи ничуть не похожа на расфуфыренных фифочек, которые вертятся в индустрии моды. Она живет самой обычной жизнью, хоть и работает в модельном агентстве. В конце концов. Лили приложила руку к воспитанию внучки, а наша Лили всегда отличалась здравомыслием.
— У вас есть нью-йоркский телефон внучки или адрес ее электронной почты? Я могла бы связаться с ней, прежде чем обращаться к миссис Шанахан.
— Глупости! — возмутилась Ивонна. — Смело звоните самой Лили. Вам она понравится. Здесь все ее обожают.
— Вы сказали, она работала у Локрейвенов?
— Да, в молодости. Но с началом войны уехала в Лондон, учиться на медсестру. Не думаю, что после она вернулась на работу в Ратнари-Хаус. Слишком многое изменилось, — задумчиво добавила Ивонна. — Помню, мама любила повторять, что, пережив войну, Тамарин так и не стал прежним.
Джоди мысленно взяла себе на заметку почитать побольше войне. Ей хотелось как следует подготовиться к беседе со старой леди.
«Позвоню Лили Шанахан, как только приду домой», — решила Джоди, в последний раз толкая заржавевшую створку, борота даже не дрогнули. Джоди встала на цыпочки и вытянула шею, но ей по-прежнему был виден лишь краешек двора.
Оставалось только надеяться, что у Лили хорошая память. «Если сейчас ей почти девяносто, — прикинула Джоди, — то в 1936-м ей было лет семнадцать-восемнадцать. А с тех пор пробыла целая вечность».
Глава 3
Аннелизе Кеннеди опустилась в просторное кресло, повернутое к заливу, и взяла в руки один из старых цветочных каталогов. Она любила их перелистывать, когда не было желания читать газету, поэтому пачка потрепанных каталогов всегда лежала наготове на белом тростниковом столике рядом с креслом.
Обычно стоило ей начать листать знакомые, зачитанные до дыр страницы, как приходило приятное чувство покоя. Описания семян с яркими фотографиями распустившихся цветов напоминали ей о счастливых часах, проведенных в саду, когда руки по локоть в земле и радость общения с природой вытесняет из головы все мысли.
Но на этот раз чуда не произошло. Окошко в волшебную страну оказалось наглухо забито: на коленях у Аннелизе лежала всего лишь пачка старых каталогов. Их перелистывали руки с загрубевшей кожей, заусенцами и выступающими пенами.
«У тебя такие прелестные руки, тебе нужно за ними ухаживать», — вздыхала мама почти тридцать лет назад, глядя, как дочь, новоиспеченная миссис Кеннеди, ловко управляется с грязной посудой, не потрудившись надеть резиновые перчатки. Аннелизе тогда лишь весело отмахивалась, и у нее не было ни времени, ни желания думать о каких-то там перчатках.
