Бедуэлл Лолли - Темная лошадка
Еще через несколько секунд они сплелись, как две змеи, не в силах оторваться друг от друга, став одним целым.
— Рене, прекрати, прошу тебя, — простонала Рита, понимая, что сейчас он просто раздавит ее.
— Ну уж нет, я только начал!
Он перекатился на спину и легко приподнял Риту над собой.
— Разве не видишь, что твой муж хочет тебя? Придется постараться ради моего удовольствия.
Словно беспомощную куклу, он медленно опустил ее, заставляя раскрыться, безжалостно проникая внутрь влажного лона. Рита лишь беспомощно застонала, не в силах помешать происходящему.
Невероятно! Муж использовал ее, словно продажную девку или рабыню, чтобы насладиться сексом. Средневековый деспот!
Разум был возмущен, но тело… тело с готовностью поддавалось властным ласкам Рене. Словно бы жаркий костер разгорался внутри Риты в ответ на пылкость мужа, на его страстные прикосновения.
— Что, лучше, чем с Полем? — вдруг спросил тот, крепко сжимая в объятиях разгоряченную, тяжело дышащую женщину.
Рита не поняла сначала, что за слова были произнесены. Потом в затуманенное сознание пробился смысл сказанного.
— Ты… Что ты говоришь! — закричала она, пытаясь высвободиться. — Пусти меня!
— Нет!
Впрочем, пусть говорит, что хочет, лишь бы не останавливался, подумала охваченная страстью женщина. Только бы не прекращал ласкать ее истосковавшееся тело, поглаживать напрягшиеся груди, нежную кожу бедер… покрывать ее тысячами жадных поцелуев.
— Рене…
— Да, дорогая?
— Я… я хочу тебя снова. Сейчас, — поборов смущение, прошептала Рита.
Ей хотелось сейчас только одного — ощущать жар шелковистой кожи, силу его объятий. Быть так близко, как только можно.
Странное чувство промелькнуло в голубых глазах молодого мужчины. Боль или страсть? Понять было невозможно.
— Я не смогу быть нежным сегодня, — произнес он, тяжело дыша, капелька пота стекала по его лицу.
— Неважно.
Быстрым движением Рене снова оказался сверху, мягко, но решительно разводя бедра Риты, теперь уже с готовностью устремившуюся навстречу его напору. Мгновение — и он был уже внутри, заполняя ее всю, заставляя нежное тело содрогаться от мучительного удовольствия.
— О, Рита… — простонал муж, начиная двигаться все быстрее, не в силах больше сдерживать свою страсть.
Обхватив ногами его напрягшуюся спину, молодая женщина двигалась вместе с ним, подчиняясь всепоглощающему извечному ритму, отбросив смущение, думая только об одном — чтобы жаркая волна наслаждения, зарождающаяся где-то в низу живота, пульсирующая в груди и бедрах, выплеснулась наконец наружу, унося ее с собой.
Где-то краем затуманенного сладкой негой сознания Рита уловила, как Рене снова выкрикнул ее имя, прижимая к себе, входя еще глубже, причиняя невыносимое наслаждение, перемешанное с болью, доводя до экстаза…
Опустошенные этой неожиданной вспышкой, они лежали рядом на смятых простынях.
Несмотря на физическую усталость, Риту переполняло счастье. Она давно не чувствовала себя желанной, необходимой… не чувствовала себя в безопасности, наконец.
Положив голову мужу на плечо, она наслаждалась ощущением покоя и радости. Все тревоги, казалось, ушли куда-то прочь. Рене обнимал ее за тонкую талию, машинально поглаживая гладкую кожу.
— Милый…
— Ммм…
— Выслушай меня, пожалуйста, — решительно произнесла Рита, не желая дольше терпеть недомолвок и подозрений. — Я клянусь, что никогда Поль Мишо не был моим любовником. Злосчастный поцелуй, что ты видел, — все, что было между нами.
Рене с неудовольствием повернул к жене красивое лицо.
— Ты, что не можешь немного помолчать? Опять за свое?
— Выслушай меня, прошу!
Но он уже поднялся с постели, обернул бедра полотенцем и скрылся в ванной.
Рита со злостью стукнула кулаком по подушке.
Как же так! Не хочет слушать ее, и все тут. Невозможно даже оправдаться!
А может быть, ему это и не нужно? Все очень просто — не думаешь о проблеме, ее как бы и нет. А разобраться, признать свои ошибки — это не для месье де Сен-Сирка. Проще считать виновным человека, который на деле ничего дурного не совершил, оскорблять его ни за что.
Дверь ванной распахнулась, и оттуда появился Рене.
— Может быть, ты не понимаешь, — мрачно произнес он. — Считаешь, что мне очень легко сейчас. Но я думаю о том, что случилось, каждую минуту. Не могу выкинуть эту сцену из головы. Если бы я не был христианином, то убил бы Поля Мишо. Злосчастный поцелуй? Да ты разбила всю мою жизнь, а теперь хочешь просто извиниться!
Он наклонился, поднял с ковра пушистый халат и накинул его на плечи.
— Ты куда?
— Куда-нибудь, где нет тебя… А ты оказалась очень страстной женщиной. Могла и не притворяться раньше.
— Ты тоже, — прошептала Рита, с горечью глядя на мужа, вновь ставшего холодным и недоступным, как вершина Эвереста. — Поверь, я не спала с Полем…
— Если ты еще раз заговоришь на эту тему, — заорал Рене, окончательно выходя из себя, — я не знаю, что с тобой сделаю! Где этот чертов пояс?
Рита подняла с постели пояс от халата и швырнула ему в лицо. Ее нервы тоже были на пределе.
— Забирай свой дурацкий пояс и убирайся! — выкрикнула она, замахиваясь, чтобы залепить мужу пощечину.
Легко перехватив занесенную руку, Рене мрачно посмотрел в синие глаза, сверкающие яростным огнем. Нагая, с разметавшимися черными волосами, его, обычно кроткая, жена стала вдруг походить на одну из мифических фурий.
— Мои христианские добродетели не заходят настолько далеко, чтобы я подставлял другую щеку, — угрожающе произнес он.
Рита выдернула руку, подскочила к двери и молча распахнула ее. После того как Рене прошествовал мимо, взбешенная женщина захлопнула дверь, повернула в замке ключи и бросилась на кровать лицом вниз. С нее на сегодня было предостаточно!
Страшный удар сотряс стену. Испуганно вскочив, Рита увидела распахнутую дверь и — в коридоре — высокую фигуру мужа. Он вышиб дверь ногой и, тяжело дыша от ярости, шагнул на порог.
— Да, забыл сказать, — процедил он сквозь зубы, глядя на потрясенную жену. — Всякий раз, как ты запрешь дверь своей спальни, я буду вышибать ее. Понятно?
Медленно, словно не веря своим ушам, Рита кивнула.
10
Проведя тревожную ночь, молодая женщина проснулась рано и сразу же отправилась к Дэнни. Окруженный множеством прекрасных игрушек, он пребывал в самом радужном настроении, но, утомленный новыми впечатлениями, скоро снова лег спать.
За посещением детской последовал завтрак в столовой в полном одиночестве, так как хорошенькая горничная, вкатившая на сервировочном столике свежеиспеченные бриоши, кофе с молоком и масло в серебряной масленке, сообщила, что месье Рене уехал по делам и будет только к вечеру.
