Мэг Кэбот - Принцесса в розовом.

Я бы хотела поблагодарить всех, кто поддер­живал меня в эти тяжелые времена: мою маму, пока она не превратилась в комок нервов; мис­тера Дж. за море терпения и Толстого Луи про­сто за то, что он есть, несмотря на полную свою бесполезность, если сравнивать его с «Чудо-зве­рями».

Но никого больше. Потому что все остальные, кого я знаю, определенно вступили в кошмар­ный сговор с целью свести меня с ума. Прямо как Берту Рочестер.

Вот, например, Тина. Тина как только при­шла на мой праздник, первым делом схватила меня за руку и утащила в мою комнату, где все должны были оставлять верхнюю одежду. И началось...

— Мы с Линг Су все продумали. Линг Су отвлечет твою маму и мистера Дж., и тогда я объявлю о начале игры «Семь минут в раю». Когда наступит твоя очередь, тащи Майкла в шкаф и начинай его целовать, и когда вы дос­тигнете высшего накала страсти, спроси его о выпускном.

— Тина! — все это меня уже сильно раздра­жало. И не только из-за ее дурацкого плана. Нет, меня еще задело, что у Тины был блеск для тела. Честно! Она намазала им ямку на шее. Почему же у меня никогда не получается найти в мага­зине блеск для тела? А если бы я и нашла, не­ужели осмелилась бы намазать им ямку на шее? Нет. Потому что я слишком скучный человек.

— Мы не будем играть в «Семь минут в раю» на моем дне рождения, — сообщила я ей твердо.

Тина упала духом.

— Почему?

— Потому что это мой праздник! Господи, Тина! А вы мои друзья! Мы не будем играть в « Семь минут в раю ». В такие игры играют Лана и Джош. А на моем празднике мы играем в «Ложку», может, в «Легкий, как перо, твер­дый, как доска». Но не в то, где надо целоваться!

Но Тина была непреклонна. Она была совер­шенно уверена, что и мы можем ИГРАТЬ в игры, где надо целоваться.

— Если не играть в такие игры, — заметила она, — то каким образом, по-твоему, на свет появлялись бы люди?

Я сказала, что новых людей делают в уеди­нении, дома, после свадьбы, но Тина меня боль­ше не слушала. Она устремилась в гостиную поздороваться с Борисом, который, как выяс­нилось, пришел за полчаса до назначенного вре­мени, но, так как не хотел быть первым гостем, все тридцать минут стоял в вестибюле, читая меню китайских закусочных, которые оставля­ют разносчики.

— А где Лилли? — спросила я Бориса, по­скольку ждала их вместе, зная, что они вооб­ще-то пара.

Но Борис сказал, что не видел Лилли с само­го марша к «Хот Манже» сегодня днем.

— Она была впереди всей группы, — объяс­нил он мне, стоя у стола с закусками (обычно это наш обеденный стол) и запихивая «Читоз» в рот. Удивительное количество оранжевой пудры за­билось в его зубные скобы. Ну и зрелище... — Она шла с мегафоном и провозглашала лозун­ги. Тогда я видел ее в последний раз. Я прого­лодался и остановился, чтобы купить хот-дог, и все — она ушла вперед без меня.

Я сказала Борису, что в этом и состоит глав­ный смысл марша... Люди маршируют и не ждут тех, кто остановился купить хот-дог. Бо­рис явно удивился, это и понятно, ведь он же из России, где много лет вообще все демонстра­ции были запрещены законом, за исключени­ем тех, что специально прославляли Ленина или кого там еще.

Следующим пришел Майкл и принес кучу компакт-дисков. Сначала я хотела пригласить его группу поиграть на моем празднике, они ведь всегда ищут, где заработать, но мистер Дж. категорически возразил, сказал, что у него до­статочно проблем с нижним соседом Верлом из-за игры на ударной установке. А целый ансамбль может привести Верла в полное неис­товство. Верл ложится спать ровно в девять вечера, а встает до рассвета, чтобы следить за передвижениями соседей из дома напротив. Он верит, что их подослали пришельцы — на­блюдать за нами и посылать отчеты на родную планету, и все это для подготовки межпланет­ных боевых действий. Люди из дома напротив совсем не похожи на пришельцев, но они нем­цы, так что, если подумать, то станет понятно, почему Верл так ошибся.

Майкл, как обычно, выглядел невообрази­мо прекрасно. ПОЧЕМУ он всегда такой кра­сивый каждый раз, когда я смотрю на него? Пора бы, конечно, привыкнуть к нему, к его внешнему виду, так как вижу я его практичес­ки каждый день... ну, даже пару раз в день.

Но каждый-каждый раз, когда я вижу его, мое сердце так странно прыгает. Как будто бы он — подарок, который мне еще только пред­стоит развернуть. Так относиться к человеку просто нездорово. Это моя слабость, и это нездо­рово.

Майкл поставил музыку, стали подтягивать­ся остальные. Они ходили по комнате и рассказывали, как участвовали в марше протеста и в «Звездном марафоне» прошлым вечером. Все, кроме меня. Я ни на одном из этих ме­роприятий не была. Вместо того чтобы вести светские беседы, я бегала с куртками гостей (несмотря на май, на улице прохладно) и наде­ялась, что всем весело и никто не уйдет слиш­ком рано, не услышит жалобы моей мамы о страшно сплющенном мочевом пузыре...

Затем в очередной раз позвонили в дверь, я пошла открывать, и это была Лилли, она сто­яла, обняв обеими руками темноволосого моло­дого человека в кожаной куртке.

— Привет! — сказала Лилли, вся возбужден­ная и жизнерадостная. — Не думаю, что вы уже встречались. Миа, это Джангбу. Джангбу, это принцесса Амелия Дженовийская. Мы зовем ее Миа.

Я в полном шоке уставилась на Джангбу. Не потому, что Лилли привела его ко мне на празд­ник без спросу, это как раз не страшно. А пото­му, что Лилли обнимала его за талию. Она прак­тически висела на нем. И ее бойфренд Борис был тут же, в соседней комнате...

— Миа, — сказала Лилли, входя в квартиру с недовольным видом, — здороваться не обяза­тельно.

— Ой, прости. Привет, — сказала я. Джангбу поздоровался в ответ и улыбнулся.

Правда, оказалось, Джангбу ДЕЙСТВИТЕЛЬ­НО очень красивый, как Лилли и сказала.

Он выглядел во сто раз красивее, чем бедный Борис, и это был просто очевидный факт. Я ни­когда и не думала, что Лилли любит Бориса за внешний вид. Он же гений-музыкант, и, так как получилось, что мой парень тоже музыкант, я вам скажу, непросто найти такого.

К счастью, Лилли выпустила Джангбу, и он смог снять куртку, а я предложила отнести ее в комнату, где лежали все куртки. Поэтому ког­да Борис наконец вышел поздороваться, он не увидел ничего подозрительного. Я взяла курт­ки Лилли и Джангбу и пошла к себе в комнату. По дороге я столкнулась с Майклом, он посмот­рел на меня внимательно и спросил:

— Что, веселишься вовсю? Я помотала головой.

— Ты это видел? — спросила я. — Ну, твою сестру и Джангбу?

— Нет, — сказал Майкл и посмотрел в их сторону, — а что?

— Ничего, — сказала я.

Я не хотела, чтобы Майкл после моего рас­сказа пошел и наорал на Лилли, как это сделал Колин Хэнке, когда застал свою младшую сест­ру Кирстен Дунет в объятиях его лучшего друга в фильме «Преодолей это». К тому же Борис — один из друзей Майкла. А тут красивый, толь­ко что уволенный с работы шерп, тем не менее... Хотя это уже другая история.