Натали Фокс - Любовь взаймы
— Извини, что приходится столько возиться с бумагами, но это нужно.
Зоя мало получала удовольствия от работы, от необходимости все время проверять и перепроверять. Если бы был компьютер, она сделала бы все за час. Непонятно, что дает Фрэнку это уединение? Если он хотел отрешиться от суеты, то вряд ли это лучший выход. Все выглядело так, будто они зря тратят время.
Зою не покидало чувство тревожного беспокойства, дождь угнетающе действовал на нее, и не только он. Сколько еще сможет она так жить? Любить — и не чувствовать взаимности? Это было невыносимо.
— Как долго мы пробудем здесь?
— Около месяца.
Это был первый определенный ответ на ее вопрос.
— Мы могли бы закончить всю работу к концу недели, — робко протестуя, сказала она.
— И что тогда? — Фрэнк обернулся, и по выражению его глаз можно было определить, о чем он думает. От догадки Зою бросило в жар. Но ведь это то, чего она сама страстно хотела… Но нет, не стоило сейчас об этом.
Она порывисто встала, направилась на кухню. Наполнила чайник и с грохотом поставила его на конфорку газовой плиты. Несколько раз чиркнула отсыревшей спичкой. Когда спичка погасла в очередной раз, Зоя открыла вентиль — из рожка послышалось гудение. Она отпрянула от плиты.
— Не надо так спешить, — послышался его голос. — Никогда не открывай газ, если не зажгла спичку.
— Замолчи! — сердито выдохнула она, с шумом передвигая в буфете посуду в поисках сухого коробка.
— Чего ты кипятишься? Я не успел еще и рта толком раскрыть, не то что сказать что-то такое, что вызвало бы подобную реакцию…
— И не нужно ничего говорить! Я и так догадалась, что у тебя на уме.
— Не переоценивай себя. Вряд ли ты хоть когда-нибудь догадаешься, о чем я думаю.
— Ха! Все ночи проведу в догадках.
— Ночи? Ночами ты дрыхнешь как сурок. Сколько раз заходил ночью в твою спальню!..
— Следишь за мной? — При мысли о том, что он тайно прокрадывается в ее спальню по ночам, в ней вскипела ярость.
— Прошлой ночью ты оставила дверь незапертой. Что побудило тебя это сделать? Неужели избыток гормонов?
— Если у меня и найдутся лишние, я все равно не стану выплескивать их на тебя!
— К чему же так горячиться? — Он взял лежавший на столе лимон и нарезал его тонкими дольками к чаю.
— Со вчерашнего дня я следую всем твоим указаниям — ведь тебе видней, как поступать.
— Ну наконец-то хоть какой-то прогресс! Наконец-то ты прислушалась к моим словам!
— Но многие из них я не понимаю. Не понимаю, в частности, зачем жить здесь целый месяц. Какая в этом необходимость? Во мне все протестует…
— Зато во мне не протестует, — резко оборвал он.
— Ах, извините, я запамятовала… Ведь твои приказы нужно выполнять беспрекословно. — Она сделала жест рукой, в которой держала ложку. — Уж я скажу… но не сейчас, а когда мы наконец покинем этот остров. Я вправе хотя бы знать, зачем я здесь? Все это… настолько загадочно. Твои задания здесь мог бы выполнить и одноглазый шимпанзе…
— Наверное, да. Но не все самки шимпанзе так сексуально озабочены, как ты…
Зоя с трудом сдержала себя, чтобы не выплеснуть на него заварку.
— Это я-то сексуально озабочена? На себя лучше посмотри! Ходишь весь вздернутый.
— От этого есть хорошее средство…
— Да уж, не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться, какое!
— Ну, если ты знаешь, то после чая мы его испробуем. — (Зоя от неожиданности чуть не выпустила из рук кружку. Он успел перехватить ее, пока чай не расплескался.) — Я люблю играть в открытую, — решительно добавил он.
— И-играть? — Ей показалось, что она ослышалась. Или это шутка? Сердце у нее так и замерло.
Он передернул плечами.
— А что ты подумала?
Она стиснула кружку. Слава Богу, дождь прекратился, и хотя ветер продолжал еще налетать порывами, погода прояснилась, небо стало чистым. Ей не хотелось оставаться с Фрэнком под одной крышей ни на минуту. Зоя подошла к двери и уже собиралась выйти, как вдруг услышала рокот мотора низко летящего самолета.
Она не смогла увидеть самолет, ибо в мгновение ока оказалась отброшенной к кухонной стене. Кружка с чаем полетела прочь, а Фрэнк всем своим весом навалился на нес. Он быстро прикрыл дверь, и воцарилась тишина.
Обескураженная, она замерла, не в состоянии двигаться. Его мускулистое тело полностью прикрывало ее. Рокот продолжался, но она слышала лишь тревожно бьющееся сердце Фрэнка. Он взволнованно дышал. Биения своего сердца она не слышала, оно будто затаилось.
Зоя сдерживала дыхание, Фрэнк не двигался, просто плотно прижал ее к стене, она чувствовала прохладу камня. Внезапность происходящего шокировала.
Рокот мотора самолета постепенно стихал. Видимо, сидевшие в нем люди удалялись с неохотой, так как не отыскали свою жертву.
У Зои по телу пробежала дрожь, в этот момент она узнала все, что хотела узнать. И про оружие, и про уединение здесь, и про таинственный путь на этот остров. Незачем было бы спускаться сюда на парашюте, если бы не было нужды скрываться. Фрэнк скрывается. Его жизнь в опасности, ему угрожали. Полушепотом произнесенное «нет» растаяло в тишине, она закрыла глаза. Кажется, прошло несколько часов, пока рокот мотора самолета не смолк вдалеке. Но даже теперь, когда их окружила тишина, Фрэнк не двигался.
Зоя медленно открыла глаза и посмотрела на него. Его лицо было бледным, но по мере наступления тишины к нему возвращался здоровый цвет. Неужели она не могла раньше догадаться, что ни один человек, находящийся на такой службе, не застрахован от опасности? Совершенно понятно теперь, почему самолет кружил над островом — он разыскивал Фрэнка Блейкмора, человека, посвященного во многие секреты. За Фрэнком следят, это бесспорно. Он взволнован и — что хуже всего — напуган.
Ладонями она обхватила его лицо, нежно, будто опасаясь, что разобьет некий хрупкий предмет. Заглянула Фрэнку в глаза: там была боль, но не страх.
Он не предпринял попытки поцеловать ее (тайно она надеялась, что Фрэнк это сделает). Ей следовало проявить инициативу, показать, что он ей небезразличен, что она всегда, если нужно, будет рядом. Она стала будто на ощупь искать его губы и, к своему удивлению, почувствовала, что Фрэнк начинает обретать силу и уверенность. Его руки сильнее сомкнулись вокруг нее, а губы податливо раскрылись, зазывая ее. И вот они уже поменялись ролями: теперь не она, а он осыпал ее лицо нежными поцелуями.
Пальцы Зоиных рук скользнули в густые темные волосы Фрэнка и ласковыми движениями стали словно бы поощрять его прикосновения к пылавшему женскому телу.
Он осторожно отстранил ее от себя, и Зоя напряглась, испугавшись отказа. Но он имел в виду совсем другое. Вздох облегчения слетел с ее губ, когда Фрэнк легким движением разорвал на ее груди блузку. Откуда-то слетевшая капелька воды угодила как раз между двух благоуханных бутонов, и Фрэнк языком попытался слизнуть капельку — язык, словно змейка, скользнул в расселину.
