Джилл Мэнселл - Только ты и я
Эрин больше не могла есть.
— Это не имеет значения.
— Имеет. Ты мне действительно нравишься. — Фергус колебался, у него даже покраснели уши. — Очень.
В какое-то мгновение Эрин захотелось разрыдаться от счастья. Но это наверняка его испугает. Она заглянула ему в глаза — серо-голубые, опушенные светлыми ресницами, — и затаив дыхание спросила:
— Ты закончил?
Фергус изумленно на нее уставился:
— Ты хочешь, чтобы я еще что-то сказал?
— Вообще-то я имела в виду пудинг.
— Ах да, извини… — Фергус покачал головой. — Господи, извини, я совсем потерял голову.
— Ладно, у меня есть идея. — Сострадание прибавило Эрин храбрости, и она предложила: — Давай-ка перестанем извиняться друг перед другом, а?
— Отличная идея. Здорово. Так и надо.
— А давай сварим кофе и посидим на диване?
Фергус кивнул. Он явно испытывал облегчение.
— Кофе. Диван. Звучит заманчиво.
Но когда Фергус вслед за Эрин вышел на кухню, он встал позади нее и обнял, а потом поцеловал в плечо. У Эрин волосы на затылке встали дыбом в предвкушении. Фергус на этом не остановился. Продолжая целовать ее, он добрался до ключицы. К этому моменту Эрин уже изнемогала от желания. В конечном итоге она повернулась к нему лицом и напряженно произнесла:
— Или можно послать кофе с диваном ко всем чертям.
Фергус погладил ее по щеке.
— А знаешь, эта идея еще лучше.
Так и оказалось.
Фу-у, никаких бедствий, какое счастье.
— О чем ты думаешь? — прошептал Фергус ей на ухо.
Эрин лежала в его объятиях и, улыбаясь в темноту, левой ступней гладила Фергуса по ноге.
— Я радуюсь, что не упала с кровати, или не сделала что-то не так, или не сморозила какую-нибудь глупость. Я думаю о том, что все прошло… очень хорошо, если учесть нашу обоюдную нервозность.
— Ха, ты думаешь, что нервничала? Поверь мне, для мужчин это в пятьдесят раз страшнее. — Помолчав, Фергус сказал: — А если не так, значит, это только я так переживал из-за… ну, ты понимаешь, из-за чего может беспокоиться мужчина.
— Думаю, все мужчины беспокоятся из-за этого.
— Гм, не уверен. Не могу представить, чтобы у определенных людей это вызывало тревогу. Например, у Джека Лукаса. — Его голос звучал сдержанно. — К тому же у Джека больше практики. Я же целых двенадцать лет был далек от этого.
— Было замечательно. — Эрин заколебалась, гадая, не покажется ли вопрос слишком личным. — А я?..
— Замечательная ли ты? О да. — Он крепче обнял ее.
— Я имела в виду не это.
— Ладно, ты хочешь знать, первая ли ты после Стеллы? — Он дразнил ее, он отлично знал, о чем она пытается его спросить. — И опять услышишь «да».
Эрин зашлась от восторга. Она радовалась, что он не из тех мужчин, кто спит с первой встречной. И чувствовала себя особенной.
— Я польщена. — Она игриво провела пальцами ноги по его щиколотке.
— А чтобы между нами не было никаких недомолвок, сообщаю, что сегодня за ужином мне пыталась дозвониться Стелла.
Это охладило пыл Эрин. Ее нога замерла.
— Извини. Я просто подумал, что ты должна знать. Она звонит мне иногда, просит приехать к ней поболтать.
Поболтать? Ясно. Эрин спросила:
— Это эвфемизм кое-чего другого?
— Вовсе нет! Отнюдь. — Фергус энергично замотал головой. — Честное слово. Ничего и быть не может. Она звонила мне пару раз, чтобы заманить к себе и попытаться заставить передумать. Но я не передумаю.
Так-то лучше. Эрин стало легче дышать.
— А разве тебе не надо ей перезвонить? Во всяком случае, дать ей понять, что ты не приедешь?
Фергус с улыбкой произнес:
— Видишь, в чем разница между тобой и Стеллой? Она никогда бы не приняла в расчет чувства другой женщины.
— Я достаточно встречалась с мужчинами, которые не утруждали себя тем, чтобы перезванивать. — Торжествуя победу, Эрин погладила его по груди, поросшей мягкими, как у плюшевого медведя, волосами. — Быстренько позвони ей, и забудем обо всем.
Фергус наклонился над ней и поцеловал.
— Ты очень хороший человек.
Эрин слегка дернула его за волосы на груди.
— Ничего подобного. Я просто подумала, что если ты встанешь за телефоном, то сможешь захватить в кровать бутылку красного вина.
Она откинулась на подушки и наблюдала, как Фергус пытается продеть руку в вывернутый наизнанку рукав ее халата. Ей понравилось, что он предпочел прикрыться, а не расхаживать по дому нагишом.
— Извини. — Заметив, что она наблюдает за ним, Фергус спросил: — Ты не против, если я попользуюсь им, а?
— Не стесняйся.
Наконец ему удалось надеть халат. Он запахнул его и двойным узлом завязал пояс.
— Не хочу, чтобы тебя отвлекал от меня вид моего пуза.
Ох, какое облегчение.
— Ты притворяешься, что не замечаешь мои «запасы», — радостно объявила Эрин, — а я притворяюсь, что не замечаю твои.
Фергус наклонился над кроватью и еще раз ее поцеловал.
— Мне нравится такая постановка вопроса. Не представляешь, в какое отчаяние меня приводила Стелла, настаивая, чтобы я ходил в тренажерный зал.
Он очарователен. Когда Фергус вышел, Эрин обнаружила, что продолжает бессмысленно улыбаться, как идиотка. Спустя минуту он вернулся с двумя бокалами и наполовину полной бутылкой вина.
— Ты кое-что забыл, — сказала Эрин. — Телефон.
— Я позвоню ей завтра утром, — взмолился Фергус.
— Нет. Звони сейчас. Тогда нас не будут мучить угрызения совести.
Он изобразил на лице удивление.
— А я и не собирался мучиться угрызениями совести. Ладно, ты победила.
На этот раз, вернувшись в спальню, он уже не улыбался.
— Что случилось?
— Семь сообщений. — Фергус стоял в дверях и, хмурясь, жал на кнопки телефона. — За один час. Подожди…
Глава 11
Уже не в первый раз у Эрин участился пульс. Неужели с кем-то из его родителей случилось что-то ужасное, пока они кувыркались в постели? Преисполнившись страха, она затаив дыхание наблюдала за лицом Фергуса, который прослушивал сообщение. О Боже, а что, если кто-то умер и никто не мог связаться с ним, потому что его телефон был выключен, так как он занимался сексом с…
Фергус поднял голову, выражение его лица было мрачным.
— Бингу было плохо, в доме вырубился весь свет.
Кому? Что?
— Кто такой Бинг?
— Кот. — Прослушав следующее сообщение, Фергус сказал: — Стелла в панике. Кажется, взорвался электрический щиток.
По крайней мере никто не умер. Эрин спросила:
— А она не может вызвать электрика?
— Ты не знаешь Стеллу. Темнота приводит ее в ужас. А Бинг — это любовь всей ее жизни. Все это трудно представить.
