Инид Джохансон - Гром и молния
— Для выяснения всего этого потребовалось какое-то время, ты сказал. Но за последнюю неделю ты даже не намекнул мне о неприятностях. Почему?
— Чтобы ты, как и я, переживала? — На этот раз его улыбка была теплой и заботливой. — Ты вернулась после медового месяца такая сияющая, счастливая. Я не хотел портить тебе жизнь и решил подождать, пока не получу бесспорные доказательства.
Мэделин внезапно вздрогнула. Марку Винтеру все равно уже удалось испортить ей жизнь. Она подумала, не предостеречь ли Алана о распространяемой его братом гнусной сплетне, но решила промолчать. Ему и без того хватает неприятностей.
— В любом случае, — сказал Алан, ставя пустую чашку на поднос, — у нас впереди тяжелый день. Нам надо поработать над делом Гюйо — удостовериться, что Марк еще не смог все окончательно испортить, — и успеть провести встречу с руководителями отделов. Назначь ее на десять, хорошо, Мэдди? Убедись, что все будут. Кого назначить директором по сбыту — молодого Хантера или Майкла Ладлэма? Или пригласить кого-то со стороны? Все это надо обдумать, и немедленно. Пока мы не разберемся с делом Гюйо, мы не можем больше ничем заниматься.
Мэделин похолодела. Она встала, чувствуя, как дрожат ее колени, положила папку на стол перед Аланом и собрала чашки на поднос, собираясь идти организовывать встречу.
Сейчас у нее на сердце было очень тяжело. Она невольно ощущала себя предательницей.
— Тебе придется искать себе и нового референта, — виновато пробормотала она. Конечно же, в первую очередь она должна быть верной Роналду, обещанию, которое она ему дала. И не надо раскаиваться в этом. — Мне очень жаль, Алан. Я знаю, что это совсем не вовремя, но для Роналда работа — это все. Он хочет, чтобы я ездила с ним повсюду, и, понятно, я хочу того же. — Во взгляде Алана читались удивление и разочарование, но она продолжила: — Я, конечно, месяц доработаю, и, надеюсь, за это время все утрясется.
— Это исключено. — Алан тяжело опустил руки на стол, уставясь на папку с делом Гюйо. — Если мы не получим заказа из Франции и не раскрутим новых дел вместо тех, которые испоганил мой милый братец, то мы разорены. И до такой степени, что придется не только увольнять всех работников фабрики и офиса — это само по себе уже достаточно плохо, — но даже продать всю фирму или объявить себя банкротами.
Мэделин упала в кресло. У нее закружилась голова. Она не представляла размаха бедствия. За два месяца ее отсутствия действительно случилось очень многое.
— Все это разыгралось, пока у тебя был медовый месяц, — сказал Алан. — И нам придется вкалывать как проклятым, чтобы привести все в норму. Пойми, — он посмотрел ей прямо в глаза, — я полагаюсь на тебя. Ты — моя правая рука. Ты знаешь обо всех делах столько же, сколько и я. Ты нужна мне, Мэдди. Если мы хотим вылезти из этой ямы, ты должна быть со мной. Ты не можешь отложить свой уход еще на три-четыре месяца? Повторяю, ты мне очень нужна.
Что она могла сказать ему в ответ? Мэделин прикусила губу и судорожно вздохнула. Они так долго работали вместе! После смерти Джереми Алан с Эбби были рядом с ней, поддерживали ее во всем, помогали ей выстоять. И еще раньше, когда она была скромным секретарем в счетном отделе, Алан заметил ее усердие и поощрил, ненавязчиво отмечая ее старание продвижением по службе, предоставив ей в конечном итоге желанный пост своего личного референта. Как можно бросить его сейчас?
Она прикрыла глаза, лихорадочно обдумывая все услышанное. Им с Роналдом предстоит провести рядом всю жизнь. Что значат какие-то несколько месяцев? Неужели Роналд не поймет, если она объяснит ему всю серьезность положения?
— Хорошо, — согласилась она, надеясь, что поступает правильно. — Я у тебя в долгу.
Мэделин увидела облегчение в глазах Алана и встала, чтобы уйти. Она не представляла, как скажет Роналду об этом, снова и снова твердя себе — он поймет. Он, конечно же, все поймет. Он ведь не ребенок, который в злобе кричит и швыряет вещи на пол, когда что-то идет вопреки его желаниям.
Двухчасовое совещание прошло удачно. Долго обсуждалось, как лучше сплотить отделы, обеспечить новые заказы. Необычно тихая Венди разносила папки. Менеджеры уходили с озабоченными лицами, им предстояло сообщить новости сотрудникам своих отделов.
Возвратясь из кабинета управляющего, Алан сказал, открывая заказ Гюйо:
— Не начать ли нам с этого? Пусть Хантер просмотрит накладные, найдет, где Марк неоправданно завысил цены, и изменит их, если это необходимо.
Она перетащила свой стул на его сторону стола, открыла блокнот, и они, склонив головы, стали помечать в заказе места, требующие проверки, обсуждать идеи, вопросы и предложения, забыв о времени, пока дверь не распахнулась и не раздался ледяной голос Роналда:
— В других комнатах было пусто. Надеюсь, я не помешал?
Пораженная Мэделин замерла, залившись краской стыда. От смущения она съежилась и вобрала голову в плечи. Настенные часы показывали без четверти два. А они с Роналдом договорились встретиться в час, чтобы вместе идти на ланч! Она опоздала на целых сорок пять минут!
— Рон, извини. Мы неожиданно задержались. — Она засуетилась, не зная, как сгладить неловкость, хотя и чувствовала, что эти суетливые оправдания только усугубляют ее вину в глазах Роналда. Да и застал он их в достаточно двусмысленном положении: сидя рядом, почти соприкасаясь друг с другом, они тихо шептались...
Ее извинение не произвело на Роналда никакого впечатления. Его сузившиеся серые глаза оставались холодными, нижняя челюсть окаменела. Мэделин заторопилась представить мужа Алану.
— Роналд Спаркс, — сказала она.
Алан тут же поднялся, с легкой улыбкой протянув руку Роналду.
— Рад наконец-то встретиться с вами, хотя вы пытаетесь отнять у меня Мэдди.
Зачем он это сказал? Боже мой, что он наделал! — с тоской подумала Мэделин. Ее сердце сжалось от страха и тревоги.
Но ведь Алан ничего не знает, с тоской пыталась она оправдать своего босса, видя, как Роналд медленно шагнул вперед и оскорбительно коротко пожал протянутую руку. Потом он жестко поправил Алана:
— Не пытаюсь, а уже добился этого. Через месяц, считая от сегодняшнего дня, моя жена, — он подчеркнул слово «моя», — превратится для вас, Винтер, в воспоминание.
Алан озадаченно смотрел на него, и Мэделин, чувствуя себя точно на раскаленной сковороде, все же заметила, что в его светло-голубых глазах загорелся гнев. Он не мог понять этой странной враждебности, так как ничего не знал о гнусной сплетне, которую распустил его непутевый братец. Из-за того, что она забыла о времени, заглохшая было ревность Роналда снова разгорелась огнем. Она сама виновата: надо было рассказать Алану обо всем. Но теперь уже слишком поздно. Оба они смотрят друг на друга как враги, и в любой момент Алан может проговориться, что он уже упросил ее остаться еще на несколько месяцев...
