Джэсмин Крейг - Ускользающая любовь
– Что ж, тогда прошу прощения и откланиваюсь, – произнесла она с достоинством, для которого собрала все силы. – Как только приведу себя в порядок, я сразу же займусь ужином.
Кейт потуже обернула вокруг тела белое махровое полотенце. В первый раз после появления на ферме она с тоской подумала о своем дорогом и изысканном гардеробе, оставшемся в Милуоки. Отбросив с лица влажные волосы, она еще раз просмотрела скудные запасы одежды миссис Коулер, жалея, что вкусы почтенной фермерши не простирались дальше полиэстровых брючных костюмов, невзрачных блузок и так любимых ею джинсовых юбок.
Вздохнув, она выбрала белую водолазку и джинсовую юбку, прекрасно понимая, что Джони заявится к обеду в чем-нибудь сногсшибательном.
Одевшись, Кейт сразу же отправилась на кухню. Она принялась жарить бараньи отбивные, отварила рис и сделала соус. Пока она готовила обед, мысли ее бесцельно блуждали, а смятенная душа ухитрилась вырваться из-под железного контроля, в котором она держала себя в последние два года во время своей одинокой жизни в браке со Стивеном. Ее переполнял страх, хотя причину его она не вполне понимала и сама. Может, она боялась того, что Блейк примет всерьез ее необдуманные слова и решит, что она и вправду согласна стать его женой? А может, страшилась, что он потеряет к ней интерес, раз в его жизнь снова вернулась Джони?
Странное дело, но Кейт не спешила говорить правду даже себе самой, хотя та настойчиво билась в ее подсознании. После краха их семейной жизни со Стивеном она поклялась никогда больше не открывать душу ни одному мужчине. А теперь понимала, что уже поздно – ее зарок нарушен. Она безвозвратно и безнадежно привязалась душой к Блейку Коулеру, и паника, сжимавшая в железных когтях ее сердце, объяснялась угрозой его потерять.
Погруженная в размышления, она и не заметила, как Блейк вошел на кухню. Он запечатлел мимолетный поцелуй на ее шее, и все ее тело захлестнула волна радости.
– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она.
– Ты чудесно выглядишь, – сказал он в ответ, словно его слова составляли какую-то логическую связь с ее замечанием. – Носи всегда такую прическу. До встречи с тобой я и не думал, что женские волосы могут так возбуждать…
Кейт повернулась и заглянула в его темные глаза, однако ей не удалось ничего ему ответить, так как в кухне с шумом появилась Джони.
– Эй вы, влюбленные голубки! Вы собираетесь обедать? Я умираю с голоду.
Ее вид излучал дружелюбие, и тем не менее Кейт была почему-то уверена, что Джони только ловко притворяется.
– Тебе страшно повезло, – с улыбкой ответила она. – Обед уже готов.
Она отвернулась и потыкала вилкой без всякой на то нужды бараньи отбивные, чтобы не смотреть на роскошный пурпурный наряд Джони. Тонкий шелк оставлял совершенно обнаженной спину девушки, а ее маленькую упругую грудь едва прикрывали две узкие полоски ткани. «При более глубоком вздохе воображению вообще ничего не остается», – цинично подумала Кейт и с досадой поправила ворот своей водолазки.
– Тебе помочь? – ласково поинтересовался Блейк.
– Нет, я справлюсь сама. – Она нахмурилась, когда он, поверив ее словам, проводил Джони из кухни, с явной фамильярностью положив ладонь на ее обнаженную, покрытую красивым загаром спину.
В старом фермерском доме столовая была маленькой и сумрачной, так что Блейк и Кейт всячески ее избегали, предпочитая завтракать и обедать в уютной и удобной кухне. Однако на этот раз кто-то уже зажег свечи в двух подсвечниках, и их огонь скрадывал унылые углы.
Джони по-хозяйски уселась в центре стола, и ее живое личико сияло при мягком свете. Она стала неизбежным центром внимания их маленького общества, но старательно расточала Кейт комплименты по поводу блюд и делала попытки вовлечь ее в беседу, как бы заглаживая свой прежний враждебный тон.
– Ты ведь знаешь, что мой отец Саша Стейн кинорежиссер, – заметила она сладким тоном. – И тебе, вероятно, известно, что он выдвинут в этом году на «Оскара» за свой фильм «Время: ноль». – Она тихонько вздохнула, словно маленькая девочка. – Я так им горжусь!
Пока Джони это говорила, память Кейт терзалась от ускользающих, неуловимых образов.
Почему именно упоминание об этом фильме вызвало в ее подсознании странные импульсы? Не успела она разрешить эту загадку, как ее снова отвлек жеманный голос Джони.
– Ведь ты слышала о моем отце, верно? Ты слышала про Сашу Стейна?
– Да, разумеется, – поспешно ответила Кейт. Затем, охваченная внезапным приступом озорства, она посмотрела через стол, и ее глаза засветились от скрытого смеха: – Саша стал темой моего самого первого разговора с Блейком. Он просто не мог говорить ни о чем другом.
Блейк встретился с ней глазами, в которых тоже прыгала смешинка. Джони заметила их интимный обмен взглядами, и по ее лицу пробежала темная тучка.
– Я снимаюсь в новой картине отца, – объявила она с гордостью. – Сейчас мы ведем натурные съемки на Фиджи. Кейт, Блейк сказал мне, что ты просто домашняя хозяйка. У тебя что, никогда не было постоянной работы?
– Я никогда не работала за деньги, – спокойно ответила Кейт. Ей хотелось узнать побольше о карьере Джони, поэтому она проглотила язвительные замечания, готовые сорваться с ее языка. – Расскажи мне подробней про твою работу, Джони, пожалуйста, – сказала она, радуясь, что за долгие годы поднаторела в светских манерах и умела справляться с самыми трудными гостями, даже если сама пребывала в это время в смятенных чувствах.
– Я исполняю очень сложную роль малолетней преступницы. Отец считает, что мало кто из девушек моего возраста способен с ней справиться, но без Блейка…
– Это будет первый большой фильм Джони, – поспешно вмешался Блейк, и они с Джони обменялись яростными взглядами, значение которых осталось для Кейт неясным. После этого Джони начала нервно тыкать вилкой в тарелку, а Блейк возобновил разговор. – Джони снимается на телевидении с самого младенчества. Готов поклясться, что Саша стал снимать ее в рекламе детского питания и подгузников сразу же после того, как она появилась на свет.
– Как интересно. Телевидение всегда кажется блестящим местом работы для таких, как я, кто сидит дома перед экраном. Оно и в самом деле помогает подготовиться к карьере киноактрисы?
– Я играю так же естественно, как дышу, – с ноткой высокомерия ответила Джони, и на этот раз Кейт не усомнилась в ее искренности. – А вот о технике игры мне говорить трудно, поскольку очень многое я делаю интуитивно, по наитию. – Казалось, она сразу же пожалела о том, что дала искренний ответ, так как тут же бросила на Кейт недобрый взгляд и добавила с фальшивой любезностью: – Я не представляю, как можно сидеть весь день дома, ничего не делать, только печь пирожки и толстеть. Я всегда считала, что женщина должна стремиться сделать карьеру. Ты со мной согласен, Блейк? Если женщина сидит дома, она становится невероятно скучной.
