Елена Акимова - Цереус
— Малыш, это не долго, потом, я обещаю, что увезу тебя к себе, где мы останемся, только вдвоем. — Он поцеловал ее руку. И Лера решила поскорее выйти из салона.
— Олег, я должна, кое в чем признаться тебе, — голос ее дрожал.
— Тише, — он ласково провел большим пальцем по ее губам. Его рот опустился к ее мочке ухо, и он вздохнул аромат ее волос.
— Я хочу все признания услышать сегодня ночью, — шепнул ей, — когда ты просто будешь стонать в моих руках!
Валерия отстранилась от него, отвернувшись в сторону. Ей, вдруг стало холодно, и она поежилась, скрестив на груди руку.
— Олег, привет, — от группы гостей его окликнул приятный женский голос. К ним подошла миниатюрная брюнетка. Она чмокнула по-дружески парня в щеку и улыбнулась Валерии.
— А вы и есть та, прекрасная незнакомка, которая смогла, так радикально изменить Олега?
Валерия улыбнулась и опустила голову.
Елизавета Петровна Шелковская обнаружила сына в холле и скорее поспешила к нему.
— Прекрати пить! — Елизавета Петровна Шелковская выхватила из рук сына бутылку и виски.
— Мама, я не пьяный, — Павел едва мог говорить, глаза его закрывались. Он был готов упасть в любую минуту.
— Ты, просто чертовски пьян. Омерзительно!
Елизавета Петровна схватила его за руки и довела к небольшому фонтану в середине комнаты, в виде бронзовой девушке с кувшином, переливающей воду в широкий сосуд.
— Нет, — едва успел проговорить Павел, когда мать опустила его голову в бронзовый сосуд, наполненный холодной водой.
— Это праздник, для твоего рожденного сына, а не вечеринка со шлюхами, веди себя достойно! — Она подняла его голову и еще раз опустила лицом в воду.
— Мама, ну хватит! — Павел уперся руками в бронзовую девушку с задумчивым лицом.
— Она родила, тебе наследника, я не хочу, что он всю жизнь выплачивал твои долги.
— Где моя жена? — Паша оглянулся и встряхнул головой.
— Откуда мне знать, где эта девка?
— Анжелина, я люблю тебя! — Закричал он, размахивая руками.
— Ради памяти отца, веди себя прилично. Перестань дурачиться!
— Прекрати, мама! — Павел поднял руку, второй ладонью он зачерпнул воды и жадно припал губами, — как же я хочу пить! Где мое виски? Где моя жена?
— Послушай меня, — Шешковская развернула его к себе и попыталась встряхнуть. — Подумай о себе, обо мне. Тебе нужно понять, Павел — ты единственный наследник, всего, что у нас есть. Все принадлежит тебе!
Павел с усмешкой посмотрел на нее и вдруг принялся громко смеяться. И так же внезапно остановился. Он наклонился к матери и злобно посмотрел на нее.
— А, ты меня спросила, мне все это нужно? — Павел скинул с плеч руки матери. Он отвернулся от нее и сам окунул голову в воду. Она смотрела на своего красивого и несчастного сына. Ей было жалко его, и она не могла ему сейчас ничем помочь, даже деньгами, как она обычно привыкла решать все свои проблемы.
— Павлуша, когда ты прекратишь пьянствовать? В детстве ты обещал, что никогда не повторишь ошибки отца. — Она смотрела, как сын стряхивает с волос воду.
— Не утомляй меня. Иди, найди Анжелину. Черт возьми, как болит голова! Где моё виски? — Он дотянулся до бутылки и припал к горлышку, как к источнику жизни. Елизавета отвернулась, спиртное убило ее мужа, а теперь губит ее сына.
— Я пойду, принесу тебе аспирин, — она скрылась в холле, простучав высокими каблуками по мраморному полу.
Олег, придерживая за локоть Валерию, появился в сумраке холла. Девушка с опаской оглядывала высокие потолки.
— Чей это дом? — Шепотом спросила Лера.
— Моего лучшего друга. Он отличный парень. Тебе лучше подождать здесь. Комнат здесь, очень много. Я его найду, или его жену и тут же спущусь.
Валерия кивнула. Хотя ей очень не хотелось оставаться одной в этом месте, которое напоминало ей склеп. Она проследила, как Олег быстро проскочил по лестнице и оглянулась. На мраморном черном столике стоял телефон. Девушка подскочила к нему и набрала номер сестры.
— Виктория! — Голос ее дрожал.
— Валерия?! — Вика судорожно сжала трубку. — Что случилось? Я жду тебя в аэропорту.
— Ника, прости меня. Я, не понимаю, почему так получилось, но вышло недоразумение. Твой Олег, он, вероятно, принял меня за тебя, и привез меня на эту вечеринку?
— Но, как ты не сказала ему?
— Я, пыталась, но он все время шутил. Вика, он не поверил бы. Я одета как ты! Вика, пожалуйста, я все объясню потом, забери меня отсюда. Мне страшно, я никого не знаю!
— Успокойся, и скажи где вы?
Валерия назвала адрес, успев прочитать название улица, когда они приближались к дому. Девушка положила трубку, и сжала кулачки. На полу у высоких колон кто-то находился, она ощущала это все кожей, повсюду стояли керамические вазы. Девушка чувствовала, что за ней кто-то наблюдает, скорее всего, престарелые дамы из старинных картин в тяжелых рамах. Она прошла чуть дальше, вдоль стены.
Павел сделал глоток и повернулся. Он увидел девушку. Он спрятался за колонну, наблюдая как, она повернулась. Парень смотрел на ее спокойный профиль, а через минуту девушка повернулась лицом. Павел замер, он узнал бы ее из тысячи женщин. Белоснежная кожа лица, розовые губы и столь голубые глаза, он встречал только один раз в жизни — на пляже. Но, тогда он дал ей возможность сбежать, но не теперь. Он смотрел, как она встряхнула головой, и каскад золотых волос рассыпался по плечам.
Отец этих девчонок, убил его родную сестру, единственного человека. Ярость и месть вновь закипела в его пьяной голове. Он уронил бутылку, Валерия вскрикнула, и он одним прыжком оказался около нее.
— Привет, — на его лице торжествовала злобная улыбка.
Виктория напряженно вцепилась пальцами в руль «Мерседеса», и мчалась как, только умела. Девушка включила дворники, когда закрапал дождь. По радио объявили ветер и сильный ливень, музыка заиграла что-то быстрое, придавая адреналина в крови, таким же любителем бешеной скорости. Вика посмотрела в зеркальце заднего обзора. Мимо с шумом промчалась фура, ослепив ее желтыми фарами. Ее тревога за сестру переросла в панический страх. Все эти годы, после смерти родителей, она оберегла ее, хранила, но не смогла, как и в прошлый раз уберечь от беды. Перед глазами предстал дом отца, кирпичный камин и их вечерние сказки, которые они читали, обнявшись в одном кресле. Вот совсем маленькие они учатся плавать, смеются и просто дурачатся. Но, после, того как с Лерой случилась беда, она перестала смеяться, мало разговаривала. Вика сама не знала, как бы она повела себя на месте сестры. Но, она знала точно, что за сестру она всегда готова умереть.
