Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны
— Хорошо, я подумаю о вашем предложении. Приходите ко мне на следующей неделе. Только прошу вас, безотносительно к тому, какое решение я приму, — Луис Альберто усмехнулся, — будем держать ваше предложение в секрете.
Глава 32
Виктория позвонила Луису Альберто на следующий день. На этот раз он был дома.
— Виктория! Рад слышать тебя!
— И я, Луис Альберто.
— Мои дети были в «Габриэле», они в восторге от тебя.
— Почему бы и вам с Марианной не посмотреть новую программу?
— Ну, раз ты приглашаешь, то непременно.
— Луис Альберто, я бы хотела встретиться, поговорить…
Луис Альберто ответил не сразу. Эта запинка расстроила девушку. Зачем только она потревожила его. Известный человек. Отец семейства. Ишь, что возомнила — кто она и кто он! Ресторанные беседы еще не означают, что можно посягать на время и рассчитывать на участие такого занятого человека…
Однако, услышав его слова, она несколько приободрилась.
— Знаешь, Виктория, у меня сейчас не очень много свободного времени. Срочный заказ на строительство коттеджей в провинции… Может быть, ненадолго отложим встречу? Скажем, до понедельника?.. Виктория, почему ты молчишь, девочка? Ты обиделась? — встревоженно спросил Луис Альберто. — Что-нибудь случилось?
В телефонной трубке раздались гудки отбоя.
Луис Альберто, злясь на себя и отчасти на собеседницу, бросил трубку, воскликнув:
— Что за манера прерывать разговор!
Поначалу невольной, а затем и внимательной свидетельницей телефонного разговора была Марисабель, находившаяся в коридоре около кабинета отца у стеллажа с альбомами художников-сюрреалистов.
Она услышала имя Виктории, то, как отец назвал девочкой, и подметила его недовольство тем, что разговор прервался.
Настроение Марисабель ухудшалось с каждым днем. Размолвка с Бето раздражала ее все больше и больше, а его нежелание повиниться просто выводило ее из себя.
Подслушанный разговор она мысленно соединила с анонимным звонком, тут же поняла, что показавшийся ей знакомым голос и есть голос Виктории и, домыслив слова отца в духе своего настроения, увидела в них свидетельство бесчестного флирта за спиной у Марианны.
Все мужчины одинаковы!
Определенно между отцом и Викторией существуют близкие отношения.
Во время той страшной семейной бури Марисабель спросила с издевкой у Марианны, кто эти женщины, которые привели пьяного отца домой.
Марианна строго отчитала дочь, попросив ее не вмешиваться в дела родителей.
Марисабель обиделась, но, видя, как сильно задета мать вторжением в дом молодых красавиц, на следующее утро в слезах попросила у нее прощение.
Позже, после примирения с Луисом Альберто, Марианна скупо пересказала ей исповедь отца и пошутила:
— Если бы я должна была найти отцу замену себе, я бы сама указала ему на Викторию. Она честная девушка. Что отец нашел во мне? А она такая стройная, гибкая и… молодая!
Вот тебе, мамочка Марианна, и стройная, и гибкая, и молодая!
Марисабель вспомнила восторженные крики зрителей в кабаре и вдруг представила Викторию в объятиях отца…
Рыдания Марисабель, которую Марианна нашла около кабинета Луиса Альберто, заставили его выйти в коридор.
Это была истерика.
Марисабель сбрасывала с полок бесценные альбомы, слезы ручьем катились по ее лицу, она кричала что-то невразумительное, а когда Луис Альберто приблизился к ней, закричала:
— Не прикасайся ко мне!
Появление Рамоны и ее пронзительный взгляд словно лишили ее сил.
Казалось, будто Марисабель внезапно остановилась на бегу, наткнувшись на какую-то невидимую преграду. Она зашаталась.
Луис Альберто подхватил Марисабель на руки и понес в ее комнату.
Только что вошедший Бето вопрошающе взглянул на Чоле, которая сердито приложила палец к губам.
Глава 33
— Кики, да ты просто молодец! — восторженно сказала Лили, просматривая пачку фотографий. Она подбежала и поцеловала его в голову.
Кики, развалясь в кресле-качалке, потягивал виски со льдом, подливая себе из бутылки, стоявшей перед ним на низком столике.
Он и сам знал, что он молодец. Только не слова его интересовали, а гонорар.
Он цепко обхватил Лили за талию, притянул к себе и, поставив стакан, решил было пустить в дело вторую руку, когда послышались шаги.
Они быстро заняли прежние позиции, а Лили успела сунуть пачку фотографий под журналы.
Донья Эльса, дородная краснолицая мать Лили, поставила на столик поднос с маленькими сосисками, ломтиками хлеба и баночкой баварской горчицы, улыбнулась и вышла.
— Я и сам знаю, что молодец! — сказал Кики. — Мои фотографии выиграли не один процесс по разводу. Только на этот раз я хочу не деньги…
— Кики, я честная девушка, — развязно сказала Лили. — И неприлично…
— А прилично целоваться с парнем, который не знает, что его в это время фотографируют? — заржал Кики. Он начинал хмелеть.
— Кики! Умоляю! Никто не должен об этом знать! К тому же дело не доведено до конца…
Лили достала из-под журналов пачку фотографий и снова стала их просматривать.
Вот они с Бето в обнимку идут по аллее в парке Чапультепек…
Вот Бето во весь рот улыбается Лили, чуть ли не касаясь носом ее щеки…
Вот Лили, привстав на цыпочки, страстно прильнула к губам Бето…
Лили достала лист бумаги и авторучку.
— Пиши!
— За это, — еле ворочая языком, сказал Кики, — я потребую дополнительное вознаграждение.
— Пиши… «Вы мне очень нравитесь, и мне больно видеть, как человек, которому вы симпатизируете, так нагло вас обманывает». Поставь точку. Подпиши так: «Доброжелатель».
Она достала конверт, вложила в него три отобранные ею фотографии и записку.
— Надо, чтобы это попало на глаза Марисабель, — сказала она, опуская конверт в карман пиджака Кики и снова целуя его в голову.
— А за это я потребую дополнительное вознаграждение! — как попугай, проворчал задремывающий Кики.
— А я тебе его дам, — повторяя хмельную интонацию Кики, сказала Лили. — Но не раньше, чем ты доведешь дело до конца…
— Люблю доводить дела до конца, — пошлым голосом сказал, встрепенувшись, Кики и сально подмигнул Лили.
— Гуд бай, гуд бай! — подтолкнула она его к выходу.
После ухода Кики она заперла дверь своей комнаты и начала рвать на мелкие кусочки оставшиеся фотографии.
Пожалела только одну — из тех, где она целуется с Бето у дерева.
Она спрятала ее в фотоальбом «Мадонна», поставила альбом на полку и, подойдя к зеркалу, стала медленно перед ним раздеваться.
