Вирджиния Эндрюс - Свет в ночи
– Все в порядке. Я тоже никогда этого не предполагала. Пока не встретила ее, – произнесла я и прикусила язык. Но было уже слишком поздно.
– Встретила ее?
– Это долгая история. Предполагалось, что я никому ее здесь не стану рассказывать.
– Понимаю, – ответила Эбби. По выражению ее лица я поняла, что это действительно так.
– Но я не возражаю против того, чтобы рассказать ее тебе, – добавила я. Девушка улыбнулась.
– Почему бы нам не пойти в мою комнату? – предложила она. Я обернулась на закрытую дверь, за которой Жизель общалась со своими новыми протеже. В этой сцене мне сейчас не хотелось участвовать.
– Отличная мысль, – согласилась я. – За разговором я разложу вещи Жизель, которые тебе придется хранить в твоей комнате. Лучше будет, если я сделаю это сама, – сказала я, бросая еще один взгляд на нашу комнату. – Никто не знает, что она туда спрятала.
Прошло чуть больше часа, и миссис Пенни пришла в наш сектор, чтобы посмотреть, как мы справляемся.
Если она и учуяла запах, исходящий из нашей комнаты, то ничем этого не выдала. Честно говоря, не знаю, как экономка могла его не почувствовать. Табачный дым впитался в одежду девочек и висел в воздухе, несмотря на открытые окна.
– Я здесь еще и для того, чтобы передать официальное приглашение миссис Клэрборн Эбби, Жизель и Руби прийти к ней на чай в субботу в два часа, – сказала она. – Вы можете надеть, что захотите, но вы должны выглядеть соответственно случаю, – добавила миссис Пенни, подмигивая. – Это официальное чаепитие.
– Ох, нет! А я забыла мое платье для официального чаепития дома! – воскликнула Жизель.
– Прошу прощения, дорогая?
– Так, ерунда, – улыбнулась моя сестра. Я заметила, что Саманта и Кейт ухмыляются за спиной миссис Пенни. На лице у Джеки царила ее дежурная усмешка, но все три совершенно явно благоговели перед моей сестрой.
– Хорошо. Ужин через пятнадцать минут, – пропела экономка. – Новенькие не дежурят в столовой первую неделю, – добавила она и поплыла прочь.
– Что бы это значило? – поинтересовалась Жизель, выкатывая свое кресло в центр гостиной. – Что еще за дежурства?
– Мы все помогаем в столовой. Расписание дежурств вывешивается в главном вестибюле, – пояснила Жаклин. – На этой неделе Вики, Саманта, Толстушка и я выполняем обязанности уборщиц. Мы убираем со столов, относим грязную посуду и серебряные приборы на кухню после того, как все поедят. Девочки из секторов В и С работают официантками, а сектор D накрывает на стол.
– Что? – Жизель развернулась, чтобы взглянуть на меня. – Ты мне об этом не говорила.
– Я сама только что узнала об этом. И что в этом такого?
– Что в этом такого? Я не выполняю работу прислуги.
– Я уверена, что никто не станет требовать этого от тебя, раз… – начала было Вики и осеклась.
Жизель уставилась на нее.
– Раз я инвалид? Ты это хотела сказать?
– Я собиралась сказать «раз ты в инвалидном кресле». От тебя нельзя требовать, чтобы ты носила посуду на кухню.
– Она может накрывать на стол, – сказала я и улыбнулась сестре, готовой, если бы взгляд мог стать огнем, сжечь меня дотла.
– Что я могу делать и что я буду делать – это две разные вещи. Если остальные дуры хотят платить такие деньги за то, чтобы посещать частную школу и работать при этом прислугой, это их дело, – отозвалась она.
– Все девочки во всех общежитиях делают это, особенно в двух больших корпусах, – заговорила Саманта. Жизель бросила на нее такой взгляд, словно влепила пощечину. Девушка закусила нижнюю губу и сделала шаг назад. – Правда, – пробормотала она нам с Эбби.
– Почему кому-либо из нас следует бояться работы по дому? – заметила я.
– Это говоришь ты. Ты… – Жизель замолчала, чтобы не высказаться насчет моего акадийского происхождения, и быстро оглядела остальных. – Я проголодалась. Пошли. Саманта! – крикнула она, и та буквально выскочила вперед, чтобы везти кресло повелительницы.
В столовой мы увидели других девочек из нашего спального корпуса. Всего нас было пятьдесят четыре. Три длинных стола были накрыты в большой комнате, ярко освещенной четырьмя огромными люстрами. Панели темного дерева покрывали стены. Эстампы с изображением сцен на плантации и на протоке висели на каждой из них. Все оживленно переговаривались, когда мы вошли, но при появлении Жизель в инвалидной коляске как-то притихли. Моя сестра ответила на каждый взгляд своим полным яростного осуждения взглядом, заставляя всех отвести глаза. Вики показала нам наши места. Из-за своего кресла Жизель расположилась во главе нашего стола, чему она порадовалась и сразу же обратила себе на пользу. Не прошло и минуты, как она уже определяла темы разговоров, говоря, что и это устарело, и это тоже, и пустилась в длинное описание своей веселой жизни в Новом Орлеане.
Казалось, девочки зачарованы ею. Некоторые, показавшиеся мне еще большими снобами, смотрели на нее как на привидение с кладбища плохих манер, но Жизель не давала сбить с себя спесь. Она обращалась с девушками, приносящими еду, так, словно это была настоящая прислуга, требовала, жаловалась, ни разу ни за что не сказала «спасибо».
Еда была хорошей, но далеко не такой вкусной, как готовила Нина у нас дома. Когда ужин закончился и девочки из нашего сектора стали убирать со стола, Жизель приказала мне отвезти ее в нашу комнату.
– Я не собираюсь их ждать, – сказала она. – Они абсолютные идиотки.
– Ничего подобного, Жизель, – поправила я. – Они просто делают то, что будем делать и мы. Забавно. Это дает возможность почувствовать себя как дома вдали от собственного.
– Но не мне. Для меня это кошмар вдали от дома, – возразила сестра. – Отвези меня в комнату. Я хочу послушать музыку и написать письма подругам, которым захочется узнать об этом бледном подобии школы, – проговорила Жизель достаточно громко, чтобы все вокруг услышали ее слова. – Да, Джеки! – окликнула она. – Когда вы, девочки, закончите со своими обязанностями, можете зайти ко мне в комнату послушать пластинки и узнать, что сейчас модно.
Я повезла ее прочь так быстро, как только могла. Она завопила, что я разобью ее о стену, но как раз это мне и хотелось сделать. Эбби последовала за нами. Мы уже решили, что прогуляемся к озеру после ужина. Я собиралась предложить Жизель присоединиться к нам, но та уже решила, чем займется, так что я не стала ничего говорить.
– Куда это вы обе собрались? – поинтересовалась Жизель, когда я привезла ее в комнату.
– На улицу, погулять. Хочешь с нами?
– Я не могу гулять, помнишь? – резко ответила она и хлопнула дверью.
– Извини, – обратилась я к Эбби. – Боюсь, что мне вечно придется просить за нее прощения.
