Джулия Гарвуд - Провинциальная девчонка
Немного придя в себя, он составил план. Ему необходимо неопровержимое доказательство для Престона и Даллас. Как только они поймут, что стали игрушками в руках Джона, Камерон потребует разделить лежащие на счету деньги и расстаться с миром. Он не собирается ждать своей доли еше пять лет. После того, что сотворил Джон, Камерон был в состоянии думать только о том, как бы смыться, пока не поймали.
У него тоже были кое-какие связи. Оставалось сделать пару Звонков, До решающей схватки – пять дней. Пять дней, чтобы пригвоздить сукина сына.
Он никому ничего не сказал и в пятницу вечером приехал в «Дули» поздно, около половины седьмого. Преспокойно прошел к своему столику и сел напротив Джона. Официант заметил его и принес обычную выпивку еще до того, как Камерон успел снять пиджак и ослабить галстук.
– Выглядишь хуже некуда! – с обычной откровенностью выпалил Престон. Из их компании он единственный был помешан на здоровье и при каждом удобном случае давал понять, что не одобряет образа жизни Камерона. Сложенный, как олимпийский штангист, Престон одержимо занимался в модном спортивном клубе по пять вечеров в неделю. По его мнению, человек, чьи предплечья не бугрились мускулами, а от живота не отскакивал футбольный мяч, – просто слабак, а уж брюшко… владелец такового был достоин всяческой жалости.
– Засиживался допоздна на работе всю неделю. Устал.
– Пора бы начать заботиться о себе, пока еще не поздно, – буркнул Престон. – Лучше приезжай в мой клуб, начинай поднимать тяжести и пользоваться беговой дорожкой. И ради Бога, никакой выпивки. Подумай о своей печени.
– С каких это пор ты превратился в мою мамочку?
Даллас, вечная миротворица, не могла терпеть разлада, даже самого незначительного.
– Престон просто волнуется за тебя. Мы оба знаем, какому стрессу ты подвергаешься со всем этим разводом и тому подобным. Вот и не хотим, чтобы ты заболел. Мы с Престоном зависим от тебя и Джона.
– Престон прав, – поддержал Джон, крутя соломинку в янтарной жидкости. – Ты и в самом деле плохо выглядишь.
– Со мной все в порядке. И довольно об этом, – пробормотал он.
– Да, конечно, – фыркнул Престон, оскорбленный пренебрежительным тоном Камерона.
Камерон проглотил спиртное и знаком велел официанту принести еще порцию.
– На этой неделе ничего нового? – спросил он.
– Тоска, – пожал плечами Престон. – Но наши дела, по-моему, идут неплохо. Верно, Даллас?
– Точно. У меня тоже все тихо.
– А у тебя, Джон? Что-нибудь интересное? – мягко осведомился Камерон.
– Так… существую, живу одним днем, – отговорился Джон с самым жалким видом.
По мнению Камерона, он переигрывал, но Престон и Даллас всему верили.
– Потом станет легче, вот увидишь, – пообещал Престон, и, хотя он никогда еще не терял дорогого человека и не имел ни малейшего представления о том, станет Джону легче или нет, все же чувствовал, что должен каким-то образом утешить приятеля. – Со временем, – поспешно добавил он.
– Верно. Тебе действительно нужно время, – поддержала Даллас.
– А сколько прошло со смерти Кэтрин? – осведомился Камерон.
Джон поднял брови.
– Можно подумать, ты не знаешь! – Он встал, скинул пиджак и, тщательно сложив, повесил на спинку стула. – Пойду принесу орешки к пиву.
– Да, и соленых крендельков, – попросил Престон и, дождавшись ухода Джона, обрушился на Камерона:
– Обязательно было упоминать сейчас о Кэтрин?!
Джон попросил официантку принести требуемое и, возвращаясь назад, услышал слова Даллас:
– Джон только начал успокаиваться. Дай парню опомниться.
– И совсем ни к чему нянчиться со мной! – отрезал Джон, подтаскивая стул и садясь. – Я не считал часов и минут после смерти жены. Ночами иногда кажется, что все было только вчера.
– Почти месяц, – сообщил Камерон, пристально вглядываясь в лицо друга. Потом поднял стакан и отсалютовал Джону. – Думаю, пора начинать встречаться с женщинами. Я просто уверен в этом.
– Ты спятил? – прошептала Даллас. – Слишком скоро! Престон яростно закивал:
– Люди сразу начнут задавать вопросы, а любопытство приведет ко всяческим предположениям и домыслам. Этого нам не надо. Верно, Даллас?
– Черт, конечно! Поверить не могу, что ты такое сказал, Кам. Джон откинулся на спинку стула. Плечи слегка опустились, а лицо исказила скорбная гримаса.
– Я не смогу, Камерон. Не сейчас. А может, и никогда. Не представляю себя рядом с другой женщиной. При одной мысли о том, что кто-то может заменить мою Кэтрин, мне становится плохо. Вы знаете, как я относился к жене.
Камерон поспешно сцепил под столом руки, чтобы не наброситься на лживого ублюдка и не схватить его за горло.
– Да, пожалуй, вы правы. Я поступил бестактно.
С этими словами он сунул руку в открытый портфель, вытащил толстую серую папку и, осторожно отодвинув стакан, положил ее посреди стола.
– Что это? – удивилась Даллас.
– Еще один проект вложений? – предположил Престон. Камерон, не сводя глаз с Джона, бросил бомбу:
– Куча записей и цифр. И…
– И что? – спросил Джон.
– История болезни Кэтрин.
Джон потянулся было к папке, но, когда Камерон объявил, что находится внутри, отпрянул с такой скоростью, словно на руку упала гремучая змея. Он подскочил, побледнел, но шок быстро сменился злобой.
– Какого черта ты полез в историю болезни моей жены? – прошипел он, наливаясь краской. Похоже, что его вот-вот хватит удар! Оставалось надеяться, что удар будет достаточно сильным, чтобы превратить его в инвалида. Пусть эта сволочь страдает как можно дольше!
– Сукин ты сын! – рявкнул Камерон. – В субботу вечером я видел тебя с блондинкой и, поскольку не мог понять, почему ты ничего нам о ней не сказал, решил провести небольшое расследование.
– Ты настолько не доверял мне? – ахнул искренне возмущенный Джон.
– Именно. – Камерон повернулся к Престону и Даллас. – И знаете что? Милая старушка Кэтрин вовсе не умирала. Джон просто хотел от нее избавиться. Верно, Джон? Посчитал нас идиотами и, черт возьми, был прав. Мы верили каждому твоему слову. Ты знал, что Монк не убьет ее без нашего общего согласия. Таков был уговор, когда мы его наняли. Он работает на клуб, а у тебя духу не хватило самому с ней покончить. Нужно было и нас повязать кровью, так?
– Быть не может! – прошептала Даллас.
Престон, потрясенный так, что лишился дара речи, уставился на папку.
– Так Камерон прав или нет? – выдавил он наконец. – Кэтрин была смертельно больна? Ты уверял нас, что ее сердце… врожденный порок… – Он осекся, беспомощно посмотрел на Камерона и прошептал:
