Джерри Хилл - За хвойной стеной
Выпрямившись, Джеки сделала шаг в сторону Рене.
– Оставь Кей в покое. Если не оставишь, я расскажу всем, что мы вдвоем хорошо проводили время, Рене. Очень хорошо.
– Что ты имеешь ввиду?
– Я расскажу, что трахалась с тобой здесь, в раздевалке, вот что я имею ввиду. Отстань от Кей.
Рене рассмеялась.
– Как будто, тебе кто-то поверит.
– Ах, да? – Джеки сделала выпад вперед, схватив блузку Рене. – Я была зверем, Рене. Ты не смогла устоять, – она разорвала блузку Рене, обнажив под ней кружевной лифчик.
– Ты стерва! – Рене отпрянула от Джеки. – Ты извращенка, как ты смеешь?
– Я могу распускать слухи так же, как и ты, Рене. Так что если не хочешь, чтобы в городе знали, что ты была у меня первой, не впутывай сюда Кей.
– Ты больная. Больная!
Джеки улыбнулась.
– А ты чертова стерва. Убирайся отсюда.
– Почему ты смеешься?
– Я правда разорвала ее блузку. И если я правильно помню, на ней был очень привлекательный кружевной лифчик.
Кей прикрыла рот ладонью.
– Ты шутишь? Ты действительно разорвала ее блузку?
Жаклин кивнула.
– Мы столкнулись с ней в раздевалке. Она говорила о нас с тобой. Я не хотела, чтобы она распускала о тебе сплетни, поэтому я напугала ее, что расскажу всем, что мы были в раздевалке вдвоем, если она будет болтать о тебе.
Мило улыбнувшись, Кей взяла руку Джеки.
– Должно быть, ты напугала ее. Она ни слова не говорила обо мне, пока ты не уехала.
– Какой же она была стервой.
– И осталась. Она вышла за Джонатана Уэллса. Он вице-президент в банке.
– Она возомнила, что что-то из себя представляет?
– В прошлом году они построили дом в загородном клубе. Я вижу ее в канун каждого Рождества, когда она приходит в мой магазин за украшениями.
– Что ж, это щедро с ее стороны снизойти до твоего магазина.
– Да, это так, – наклонив голову, Кей сжала пальцы Джеки. – Расскажи мне, Джеки.
Джеки пожала плечами.
– Что ты хочешь знать?
– Расскажи мне, что на самом деле случилось. Все, что я знаю, это что однажды я пришла в школу, а ты исчезла. А потом поползли все эти слухи.
Закрыв глаза, Жаклин откинулась назад к сосне, вспоминая сцену с матерью на кухне.
– Я знаю, что ты хочешь поступить в университет, Жаклин, но ты должна подумать о своем будущем здесь. Родители Дениела Торнтона согласились передать вам двадцать акров земли, когда вы поженитесь. Вы можете построить там дом. Я думаю, дозволительно, если ты будешь учиться в университете, но только до свадьбы. Дениел будет работать на лесопилке. Твой отец, конечно, позаботится о его карьерном росте.
– Извини? Ты не только спланировала мою свадьбу, но и работу моего будущего мужа? Что ж, это очень романтично, мама.
– Романтично? Жаклин, твой отец мэр этого города. На лесопилке работает больше половины мужчин штата. На романтику нет времени. Торнтоны владеют тысячами акров леса и являются самой богатой семьей штата, не считая нас. Вполне естественно, что мы соединимся.
– Соединимся? – Джеки бросила свой сэндвич на стол. – Я не знаю, что ты там напланировала, мама, но я не выйду за Денни Торнтона. Я не люблю его.
– Любовь? Жаклин, сейчас самое время тебе понять, что любовь здесь не при чем. Это бизнес.
Джеки покачала головой.
– Нет. Я не выйду за него. Я не останусь в городе. Я поступлю в университет. У меня свои мечты, своя жизнь. Прости, но они никак не связаны с Денни Торнтоном и Пайн Спрингс.
На лице ее матери появилась улыбка, которую Джеки с годами научилась ненавидеть. Победная улыбка.
– У тебя нет выбора, дорогая Жаклин. У тебя нет денег. Твой отец просто откажется оплачивать твою учебу в университете, – она кивнула. – Ты выйдешь за Дениела Торнтона.
– Черта с два! Мне даже не нравятся мальчики! Я ни за кого не выйду, – Джеки выбежала за дверь, по-детски схватив велосипед, вместо ключей от машины.
Она медленно подняла голубые глаза к небу. Мимо текла река, волны тихо плескались о берег. Нежный ветерок шелестел в соснах, заглушая пение птиц. Всех кроме соек. Они летали низко над водой, собираясь на другом берегу и нарушая тишину.
– Расскажи мне, снова попросила Кей.
Жаклин посмотрела на Кей, встретившись с ней взглядом.
– Расскажи, что случилось.
Жаклин пожала плечами.
– Моя мать спланировала мою свадьбу с Денниелом Торнтоном. Она говорила мне, как это выгодно обеим сторонам. Я сказала, что хочу поступить в университет, уехать из Пайн Спрингс. Но мое мнение никого не интересовало. Мое будущее было уже решено, – вылив остатки вина в свой стакан, Жаклин виновато взглянула на Кей.
– Мне хватит. Продолжай.
– Я сказала ей, что не выйду за него. И что мне не нравятся мальчики, – Жаклин отпила из стакана, наблюдая за течением реки. – Я убежала, села на велосипед и проехала, кажется, много миль. Когда я вернулась домой, там был отец. Они хотели выяснить, что конкретно я имела ввиду, когда сказала, что не люблю мальчиков, – Жаклин придвинулась к дереву. – Я сказала, что я лесби.
Жаклин закрыла глаза, вспоминая шокированное выражение лица своей матери и разочарование во взгляде отца.
– Сначала мать обвиняла меня, что я все это придумала, чтобы наказать ее. Отец сказал, что не будет ничего обсуждать. Я выйду за Дениела Торнтона, и это решение не подлежит обсуждению.
Жаклин почувствовала, как нежная рука Кей прикоснулась к ней.
– Я сказала ему, что этому не бывать! Мы поговорили… ну, в основном они кричали на меня, – сказала Жаклин. – Потом, как обычно я ходила в школу. Оставалась всего пара недель до выпуска. Однажды мать потащила меня к Брату Гарнеру. Он должен был излечить меня, изгнать дьявола.
– Мне очень жаль, – прошептала Кей.
– Я была напугана до смерти, – выдохнула Жаклин. – Я боялась его и того, что со мной случится.
– Почему ты не рассказала мне?
– Я боялась за наши отношения, – призналась Жаклин. – Я боялась, что ты бросишь меня.
– О, Джеки, – придвинувшись, Кей обняла Жаклин. – Я бы никогда тебя не оставила.
– Однажды утром, когда я собиралась в школу, моя мать зашла ко мне в комнату с маленьким рюкзаком. Она бросила его мне и велела собрать вещи. Она сказала, что я ненормальная, и что они больше не нуждаются во мне. Она отвезла меня на автобусную станцию в Чероки. Полагаю, она не хотела, чтобы кто-то в Пайн Спрингс увидел ее. Она купила мне билет до Далласа и дала сотню долларов. И велела мне не возвращаться, пока я не одумаюсь.
