Очень (с)нежный помощник (СИ) - Саша Кей
Самое главное, я сейчас даже сбежать не могу.
— Давай адрес своих подружек. Горошек им доставим.
Какой, к черту, горошек?
Ах да. Меня же убивать будут. Совершенно точно. Надо хотя бы отзвониться, девки меня, наверное, потеряли. Понятия не имею, как я буду искупать свою вину.
Ой да пусть убивают, если я сегодня выживу.
Слишком хорошо — тоже плохо.
В столовой меня определяют на кресло, где я и окукливаюсь, даже не пытаясь поправить одежду. Оглядываю обстановку. Ничего особенно не говорит о том, что сегодня канун нового года. Незажженные свечи в подсвечниках были тут и вчера. Разве что горлышко бутылки торчит из ведерка с растаявшим льдом.
— Сама виновата, что не успела на холодное, — ворчит Градов, заметив мой взгляд. — Нечего было меня провоцировать в машине.
То есть это для меня?
Хм. Вазочка с клубникой, похоже, тоже.
Рядом еще какая-то коробочка, но меня от ее разглядывания отвлекает Андрей, ставящий передо мной блюда с нарезками и мини-бутербродики.
Мой желудок, место в котором я берегла под оливье весь день, радостно голосует урчанием. Подцепив тарталетку с черной икрой, я жую с удовольствием и неожиданно с трудом.
Взгляд падает на часы.
У меня вытягивается лицо. Капец. Еще восьми нет.
Неправильно расценив мою реакцию, Градов меня успокаивает:
— Не переживай, мы только начали.
Глава 21. Я понятно выражаюсь?
— Адрес давай, партизанка, — напоминает Андрей о плачевной судьбе не съеденного мной оливье.
Смотрю на него с интересом, то есть он слово сдержит?
— Зеленая, четырнадцать. Это угол с Юбилейной. Подъезд второй, квартира… — морщу лоб, — семьдесят девять.
— Что-то желаете добавить к заказу? — иронично спрашивает Градов.
— Если только мои сожаления по поводу вынужденного отсутствия, — ворчу я.
— А ты сожалеешь? — не поверив затраханной женщине, хмыкает он.
Делаю лицо, отказываясь отвечать на провокационные вопросы.
Лично я собираюсь придерживаться версии, что это не я, он сам пришел. Самая надежная женская позиция.
Градов отбывает решать снабженческие вопросы, и я малодушно не прошу его принести сумку с телефоном. Чего-то я не готова сейчас объясняться с девочками. Если Андрей придумает, как доставить горошек, девки и сами поймут, что я в порядке.
Стрескав все, до чего смогла дотянуться, я чувствую прилив сил и верю в себя настолько, что даже пробую подняться на ноги. Покачиваясь я бреду в поисках туалета. И даже нахожу его. К моему ужасу, там висит зеркало.
Твою мать!
Испарина и интенсивные втирания меня лицом в покрывало сделали свое дело.
Как можно было с этим заниматься сексом?
Хотя, Градов был сзади… Но потом-то он увидел меня!
Дрянная девчонка внутри снова подает голос, мол, ага, ужас, не то что с подставлять мокрую дырочку его пальцам.
Сделав свои дела, я пытаюсь хоть как-то ликвидировать урон внешнему виду, но не сильно в этом преуспеваю.
— Таня! — грозный рык доносится до меня снаружи.
Я аж подпрыгиваю. Что еще?
Выглядываю за дверь осторожно.
Меня обнаруживает озверевший Андрей.
— Я думал, ты ушла огородами. С тебя станется!
Все еще не очень твердо стоящая на ногах, я покачиваюсь в полном шоке: какого он обо мне интересного мнения.
— Я макияж поправить, — с упреком отвечаю я на это возмутительное заявление.
— Зачем? — удивляется Градов. — Сейчас доразмажем все равно.
Я икаю. В смысле сейчас? Может, правда, огородами…
Андрей улавливает дезертирские мысли и опасно на меня прищуривается.
— Ну-ка, иди сюда, золотой работник…
И мне прям назад сдать хочется и закрыться в туалете на замок, но Градов вытягивает меня наружу. Крепко ухватив за руку, снова ведет на кухню, заставляет сделать глоток из стакана, в котором, разумеется, противный виски и опять подхватывает на руки.
— Во избежание недопонимания, — строго говорит он, укладывая меня на белоснежную шкуру возле камина, в котором с треском разгорается огонь, видимо, только что разжег. — Сегодняшнюю ночь ты проведешь с раздвинутыми ногами и удовольствием. И будешь делать все, что я скажу. Я тебе еще подарок приготовил. Будешь и дальше умницей, получишь шампанское к курантам. Станешь упрямиться, только вискарь. Я понятно выражаюсь?
Куда уж понятнее…
Во время этой отповеди, Градов занимается тем, чем и грозился: разворачивает подарок, то есть раздевает меня.
И делает это весьма затейливо.
Занырнув обеими руками под платье ощупывает меня и наглаживает, сжимает грудь, пощипывает соски сквозь тонкое кружево лифа, заставляя их напрячься. Я даже не пытаюсь воспрепятствовать этому произволу.
Снявши голову по волосам не плачут.
Платьишко улетает в сторону, и подробному изучению губами подвергается все, что было так тщательно ощупано. Вторым сдает позиции бюстгальтер, его заменяют горячие шероховатые ладони и пылающая влажность рта Градова.
Все-таки я совсем плохая девочка, потому что довольно быстро перестаю отличать жар, идущий от камина, от того, что затапливает меня изнутри. Поцелуи по животу приводят Андрея к моим трусикам, которые он тоже приговаривает к отлучению. На мне остаются только чулки и носочки.
Я уж было решаю, что и их сейчас стянут, но сухие губы Градова прижимаются к полоске кожи над кружевом резинки, заставляя меня вздрогнуть, почувствовав дыхание рядом с чувствительной зоной.
Кончиком языка Андрей чертит узоры продвигаясь к паху.
И тут я осознаю, что мне грозит куни, о котором я и не мечтала.
Но одно дело мечтать, представлять себе это, и совсем другое — позволить…
Я пытаюсь сдвинуть ноги и этим вызываю гнев босса.
— Таня, Таня… Значит, закрепим урок послушания. Я опять запрещаю тебе кончать без разрешения.
Этот жестокий вердикт провоцирует у меня толпу мурашек. Жалобно смотрю на деспота, старапа и самодура, но приговор обжалованию не подлежит.
Разведя мне ноги, Градов приступает к смелой ласке. Я от стеснения закрываю лицо руками, но ненадолго. Стоит напряженному кончику языка подразнить мою пуговку, как я вцепляюсь в мех.
Слишком остро.
Буквально на грани.
Я ведь еще до конца не отошла от прошлого раза.
А Андрей верен себе. Наказывать так наказывать. Он чередует мягкие вылизывания, напористые удары языком и посасывания моей мякоти. Я мечусь на шкуре, раздираемая потребностью кончить, но подлый Градов не дает мне даже шанса. Когда он втягивает в рот клитор и в такт погружает в распухшую дырочку два пальца, мне хочется закричать, вырвать ему волосы, но тело само двигает бедрами навстречу, горло издает призывные стоны.
Чудовище.
В очередной раз подведя меня к пропасти и не позволив в нее упасть, Андрей поворачивает меня и ставит
