Сердце чудовища - Mary Jaine
— До свидания, Марта Владимировна.
Попрощался Марк и ушёл, а я, закрыв дверь, сползла на пол.
Дотянулась до сумочки и достала телефон. Уже восемь, я проспала почти весь день… Даже к отцу в больницу не поехала.
Кстати, он звонил. Пять пропущенных. Ещё два от тёти Аллы, видимо, папа и её подключил к моим поискам.
И один пропущенный от неизвестного номера.
Морозов? Да нет, у меня есть его номер.
А хотелось бы… — язвительно заметил внутренний голос.
Да, хотелось бы. Даже сейчас, когда мне так больно, я хочу увидеть его. Хочу почувствовать его тепло. Хочу вдохнуть его запах…
Я люблю его.
Впервые в жизни я влюбилась. Но, похоже, выбрала совсем не того принца…
Глава 15
Я не спала почти всю ночь. Мысли не давали покоя. А ещё, где-то в глубине души, я ждала звонка от Тимура. Хотя бы одного звонка, одного сообщения… но ничего не было.
Значит, я была права — он больше не нуждается в моих услугах.
А как же то, что он отправил за мной Марка? — тихонько щемило сердце, цепляясь за малейшую надежду.
Скорее всего, он хотел сообщить, что я больше у него не работаю, — словно отрезало в голове.
А долг?
Нужно сказать папе, что я больше не работаю у Морозова. Устроюсь на какую-то работу, и мы вернём все деньги этому человеку.
С этими мыслями я легла в постель и смотрела, как восходит солнце…
Приняв душ и выпив таблетки от головной боли, я надела лёгкий голубой сарафан выше колена с бретелями-завязками на плечах, который подчёркивал талию и расширялся к низу. Обула белые кеды с цветным принтом и завила волосы.
Знаете, говорят: «Чем хуже на душе, тем выше каблук и короче юбка».
Каблуки я оставила дома, но улыбка украшала моё лицо.
В университет идти не хотелось. А как вспомню слова Антона, так вообще душа плачет. Ничего, конспекты перепишу, всё выучу… Поэтому решила пойти к отцу в больницу. Именно пойти, пешком. Хотя до больницы было минут двадцать ходьбы, мне нужно было проветриться.
И с каждым шагом я понимала, что сделала правильно.
Тёплое солнышко ласкало кожу, ветерок развевал мои волосы, а прохожие улыбались в ответ.
Молодые парни несколько раз даже пытались познакомиться, что добавило мне уверенности в себе и улучшило настроение.
Поэтому, когда я дошла до больницы, на душе было легко, я чувствовала себя бодрой и улыбалась искренне, а не потому, что так надо.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я встретила папиного врача, и день стал ещё лучше.
Папа быстро выздоравливал. Реабилитация помогала, и новый рентген показал, что повторная операция не нужна, а это значит — и имплант тоже.
Идя в палату, я думала о том, как плохо закончился вчерашний день, какая ужасная была ночь и насколько я счастлива сейчас.
Ещё немного времени, и всё встанет на свои места. Сегодня ничто не сможет разрушить мою радость.
Остановившись у приоткрытой двери папиной палаты, я увидела, как рядом с ним сидит тётя Алла. Сначала хотела сразу зайти, но они так смотрели друг на друга, что я остановилась. А через секунду она наклонилась, и они поцеловались…
Для меня это было странно…
Нет, я не расстроилась. Не злилась и не ревновала… Я была удивлена…
Они что, вместе?
Но почему папа ничего не сказал мне?
Не зная, как себя вести сейчас, я спустилась на первый этаж и зашла в больничное кафе.
Хотя, это скорее походило на школьную столовую. Небольшие столики белого цвета с такими же стульями были расставлены по просторному залу. На полу светлая плитка, стены бледно-розового цвета, а на окнах лёгкий белый тюль.
Купив себе апельсиновый сок у приветливой женщины, я села за столик у окна и обдумывала то, что только что увидела.
Если у них с тётей Аллой что-то есть, то почему папа ничего не сказал мне?
Да, мама умерла не так давно, но… я желаю ему счастья. И никогда бы не стала его осуждать. Тем более если у них есть чувства друг к другу.
Но как я не заметила этого?
Я просидела за столиком больше получаса. Выпила сок и расслабилась. Мешать папе не хотелось, поэтому я ждала, пока уйдёт тётя Алла. Тогда я смогу спокойно поговорить с ним.
Из окна, в которое я постоянно смотрела, было видно вход в больницу, и я увидела, как выходит папина гостья.
Медленно поднялась с места и пошла к его палате.
Постучала, зашла, и меня, как всегда, папа встретил улыбкой.
— Привет, папочка, — улыбнулась я в ответ.
— Привет, дочка. Ты сегодня рано…
— Да… У нас пары отменили, решила заглянуть, — придумала я.
— Как ты, доченька? Хорошо выглядишь… — оглядел меня папа.
— Всё хорошо, пап. А у тебя гости были?
Спросила я, переводя взгляд на столик у кровати. Там стоял пакет с фруктами, сок и свежая выпечка.
— Ну… да. Алла Николаевна заходила проведать.
— Правда?
— Да… А что? Она ведь говорила, что ещё заглянет… Ну, ты же слышала.
— Слышала, папа, слышала…
Мне показалось, папа даже покраснел. Неужели он действительно влюбился? Это меня забавляло…
Взрослый мужчина, а смущается, как подросток.
— Так как у неё дела? — спросила я, садясь рядом с папой.
— У кого?
— У тёти Аллы, у кого же ещё… — улыбнулась я.
— А-а… Ну, всё у неё хорошо. Вот, скучает по тебе, говорила. Привет тебе передавала.
— И ей передай в следующий раз.
— Передам. То есть, если она ещё зайдёт, то передам…
— Конечно… — моя улыбка стала шире.
Папа немного приподнялся, сел, потом поправил одеяло на кровати… Будто ему было некомфортно… А я просто сидела и наблюдала за ним с улыбкой. Когда же он наберётся смелости мне всё рассказать?
— А у тебя как дела? Как работа? — спросил отец.
— Всё хорошо…
Меня огорчило, что я солгала отцу. Идя сюда, я хотела рассказать, что больше не работаю у Морозова, но сейчас не время.
Я ведь вижу, как папа хочет рассказать мне про тётю Аллу. Хочет, но не знает, с чего начать. А если я скажу о том, зачем пришла, мы будем обсуждать только эту тему.
— Папа, я говорила с врачом. Он сказал, что ты совсем скоро поправишься, всё идёт отлично. И тебя смогут выписать домой. Какие у тебя дальше планы?
— А какие планы? Мне надо работать… Из компании меня пока не уволили, вроде… Вот и вернусь на своё
