Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
За последние месяцы у Соболева уже третий раз случается душевная маета. Александр справлялся с ней, очищаясь от тянущей тревожной мути, забывал и шел вперед. А вот Игнат все помнил, анализировал, переживал за него.
Женщина Александру нужна. Любимая. По сердцу и душе. Хоть и много было женщин рядом с Соболевым, да все не те. Не горел друг.
А вот Полина! Это другое!
Между ними так полыхнуло что-то, как разряд электрический пробежал. Игнат увидел, почувствовал, и это «что-то» очень не простое! Особенно со стороны Александра!
— Не спускать с нее глаз! — прищурившись, распорядился Соболев. Он продолжал наблюдать за смеющейся над очередной шуткой губернатора, Полиной.
Игнат кивнул, и тихо отдал приказ в микрофон своим людям.
«Ага! Зацепила! Ой, как зацепила!» — порадовался подтверждению своих умозаключений, чувствований и выводов Игнат Карлович.
«Ни хрена я ее не отпущу!» — понял Александр, как только увидел Полину. Словно плеснул бензинчика в еле тлеющий костер чувств и интереса. Костер вспыхнул в паху и обдал жаром до головы.
За всю его теперь уже сорокалетнюю жизнь Александр так и не испытал ни к одной женщине такого яркого, ошпаривающего желания как к ней, к Полине.
Он хладнокровный, циничный, расчетливый, жестокий мужик, отстраненный и закрытый для душевной близости, много чего видевший и прошедший, битый-перебитый, побеждающий почти всегда. Да за его жизнь прошло огромное количество самых разных женщин. Но то, что он испытывал, переживал, прочувствовал к Полине — иное, единичное, неповторимое!
Потому что она его! Вся! Только его!
До момента как увидел ее входящую в зал под руку с Князевым, он был уверен, что сможет отпустить ее, в случае если она стала другой — чужой. Но сейчас отчетливо понял — не сможет! Не отпустит! Она всколыхнула в нем такие яркие чувства, так шарахнула в тело, в разум, зашипело кровью в венах, проорав о своем присутствии.
Он откровенно рассматривал Полину — серебро глаз, профессионально оттененные легким макияжем, подчеркнутая естественная красота лица, точеные ножки на каблуках, угадывающие при движении, когда шелковистое платье ее облепляло, тонкая талия, подчеркнутая широким поясом, поднятая копна светлых волос, открывающая изящную шейку, отсутствие украшений, лишних при данном одеянии.
Настоящий шик! Не приобретенный годами уроков и специального глубокого изучения и прививания вкуса — естественный! Как дыхание.
Он почувствовал удар тока, когда здоровался с ней за руку, пришлось приказать себе остыть, по крайней мере, не разогреваться до поры.
И тогда Соболев решил — не отпустит! Понять бы еще, будет это непродолжительная интрижка для удовлетворения его телесного жара, или нечто более продолжительное, интересное.
Ему понравилось, что она представилась Игнату, и говорила с ним. Полина вела себя естественно — смутилась от преувеличенного внимания. Призналась, что трусиха, а вовсе не герой, которым ее все считают. Где-то под горлом у Александра Михайловича, не обращая на его попытки контролировать эмоции, зашевелился теплый комок нежности.
Представив Полину Дмитриевну всем гостям, губернатор широким жестом пригласил всех присутствующих к столу. Почетным гостям отвели центральные места от господина Макарова за длинным столом: Полина Дмитриевна со своим кавалером — директором завода Князевым слева от Соболева, Игнат Карлович справа, а сам губернатор с женой и дочерью расположились напротив.
Александр с удовольствием принялся за еду, обнаружив, что проснулся зверский аппетит. Он теплел левым боком от постоянного осознания Полининого присутствия рядом, не забывая подавать малозначительные реплики ни о чем, сопровождающие, как правило, любого банкета, — до третьей рюмки и первого насыщения присутствующих.
Организаторы расстарались, надо отдать им должное — стол был богат и изыскан, обслуживание на самом высоком уровне. Банкет двигался своим курсом, постепенно гости разбились на группы до следующего, призывающего к объединению тоста. Полину часто восхваляли, поднимали бокалы за нее, за ее талант, профессионализм, за прекрасные глаза и неподражаемую красоту.
Полина Дмитриевна искренне смущалась и краснела от непрекращающегося внимания. Она с энтузиазмом рассказывала: про специалистов, которые работают на заводе, про самородков, что трудятся всю жизнь на благо предприятия, про чиновников, которые поддерживают все проекты, рассказывала, шутила. Она действительно уважала людей, с которыми пришлось работать и достойно пережить трудное время для «ПриборРегион» — это чувствовалось в каждом ее слове.
«Нет! Никакой интрижки, никакого легкого постельного романа не будет!» — понял Александр Михайлович, засмотревшись на увлекающуюся разговором, разрумянившуюся Полину, чувствуя ровное гудение полыхающего внутри костра.
— …всегда бросаетесь, ни на минуту не задумываясь, на подмогу: хоть тонущего завода, хоть тонущих рыбаков! За вас, Полина Дмитриевна! — озвучил очередной тост Князев Олег Сергеевич.
— Благодарю вас! — ответила Полина и, наклонившись к директору завода, что-то шепнула ему на ухо. И так это интимно получилось, что Соболева полоснуло острым приступом ревности.
«Моя!!!» — яростно, неистово, как наваждение, полыхнул в нем огонь, сметая все запреты, удерживаемый, контролируемый до сих пор костер.
Зарычало все в нем зверем, утробно, каждой клеткой, обожгло мозг!
«Моя! Не сметь! Не отпущу!!! Будь ты хоть трижды чья-то жена, любовница! Ты моя!!! Как ты могла меня не узнать, черт тебя побери!!!»
Он выпил махом остатки вина в бокале. Стоя, как все мужчины за столом, выражая уважение даме. Все! Надо заканчивать этот балаган. Он отвернулся: смотреть на Полину не мог. Рычащий в нем зверь метался, отказывался слушать его приказы, успокоиться.
Почувствовав на себе взгляд Полининых глаз, он посмотрел на нее и заметил, что она выглядит испуганной. И уставшей. Боится его?
Зверь внутри него заскулил, присмирел, замер и попятился в нору. Не сейчас и не здесь! Он не будет сегодня предъявлять на нее права. Он даст ей поверить, что он для нее не опасен, она расслабится. Александр спросит у нее потом, почему она была так напряжена и чего так испугалась. Если он выскажет свой интерес сейчас — она сбежит! Проходили уже. Черт ее знает, что у нее там в голове.
«Расслабься Полина, ни о чем не думай, отдыхай! Пока! Парни за тобой присмотрят! И отвадят от тебя всяких там бывших!» — подумал Соболев, поднимаясь со своего места:
— К сожалению, мне пора!
Игнат поднялся вслед за своим начальником.
— Но как же так, Александр Михайлович? — ощутимо расстроился господин Макаров. — Впереди еще танцы и фейерверк!
— Дела, Алексей Валентинович! Дела, — переведя взгляд на девушку, что вызывала такую бурю чувств, отстраненно продолжил галантно наклонившись: — До свидания, Полина Дмитриевна! Очень приятно было познакомиться!
— Мне тоже очень приятно! — ответила она, и Александр услышал легкую грусть в ее голосе. — Удачи вам. Александр Михайлович, Игнат Карлович, прощайте!
Он даст ей
