Субординация - Лизавета Тельцова

— Вы играете в волейбол? — я перебила мужчину на полуслове и уставилась на него жадными глазами.

— Э, да, — ответил тот, застывший на пороге со стопкой белья.

— Как давно играете?

— Пять лет.

— Ого! И даже команда есть? — не унималась я.

— Конечно, — отмер начальник и прошёл к дивану. — Ты тоже играешь?

— О-о-о, — чуть не запрыгала на месте, — я обожаю волейбол! Только, не участвую в соревнованиях, к сожалению.

— Почему?

— Команды нет, — тут же расстроилась и вернулась к изучению медалей.

Да, девушек не так много в этом спорте, поэтому зачастую приходится заниматься на мужской сетке, а она в разы выше и из-за этого игра с моей стороны становится хуже. Поэтому команды не спешат брать меня к себе, уповая на маленький рост.

И смотря на эти медали я откровенно завидовала. А ещё появилось нестерпимое желание поиграть с начальником в команде. Интересно, насколько он хорош?

— Поможешь? — голос Станислава Михайловича вырвал меня из мыслей.

Мужчина стоял с пододеяльником, выражая максимальную задумчивость на лице, словно решал уравнения по математике.

— Да тут ничего сложного, — махнула рукой и подошла к хозяину дома. — Смотрите, я сейчас надеваю пододеяльник, беру концы одеяла, а вы тянете ткань потом.

Первый босс с сомнением посмотрел на меня, но всё же доверился, отдав бельё. Я залезла в него так, что руки и ноги оказались в углах пододеяльника. Повинуясь шальной мысли, отхожу на шаг и начинаю изображать Карлосона:

— Я самое лучшее в мире приведение с моторчиком! — тяну руки в разные стороны и прыгаю, изображая неведомое существо. — Дикое-е-е, бу-ха-ха-ха!

— Но симпатичное! — заканчивает великую фразу начальник.

Однако интонация была такая, что я смутилась. Тут же прекратила кривляться и протянула руки:

— Одеяло давайте.

Дальше, по оговоренной схеме, я держала одеяло, а Станислав Михайлович натягивал пододеляьник.

— Интересный способ, — сказал мужчина в конце.

— Да, но он работает только в паре.

— Из нас отличная пара вышла! — очередная широкая улыбка.

Я же не нашлась что ответить. Мы действительно хорошо ладили друг с другом и понимали с одного взгляда. Между нами, ни разу не возникло неловкое молчание, как с Максимом. Может это из-за того, что начальник невозможный болтун?

— Ладно, обустраивайся, я на кухню, она слева по коридору. Тебе кофе, чай сделать?

— От чая не откажусь.

Хоть меня и согревали тёплые объятия Спутникова, но ноги в туфлях замёрзли. Горячий напиток был бы кстати.

Как только первый босс скрылся за дверью я принялась раздеваться. На средине стягивания колготок поняла, что мне совсем не в чего переодеться, а щеголять в холостяцкой (или, может, не очень) берлоге в одном нижнем белье как-то странно. Натянув обратно платье, я вышла в коридор и пошла к хозяину.

Ориентируясь на свет за матовым стеклом двери, я вошла на кухню. Она, что и остальная квартира была в белом цвете с элементами светлого дерева.

— Простите… — тихо позвала мужчину, который уже нарезал бутерброды.

— Да?

— А у вас есть какой-нибудь халат?

— Халат? — не понял начальник.

— Да… мне не в чего переодеться, — мои щёки от смущения скоро взорвутся.

— А, сейчас глянем.

Метеоров вернулся в спальню, а я осталась ждать в прихожей. Заходить не стала намеренно, всё же спальня это личное место, мало ли у него там не убрано или ещё что…

— Халата нет, но вот нашёл самую длинную футболку, пойдёт? — мужчина протянул черную ткань.

Я тяжело вздохнула и приняла вещь. Деваться некуда. Надеюсь, она действительно длинная.

Вернувшись в гостиную и плотно закрыв дверь, я наконец переоделась. Широкая футболка начальника не оправдала ожиданий, еле-еле прикрыв бёдра. Ладно, если руки не поднимать, то сойдёт.

Я быстро юркнула в ванную, умылась с мылом, вспоминая любимую пенку дома и пошла на кухню, старательно натягивая футболку ниже. Там меня уже ждали чай, бутерброды и Метеоров, глаза которого темнели с моим приближением.

* * *

Метеоров

— Ну, налетай! — сказал подходящей малышке, старательно не смотря на её голые коленки.

Всё, что сейчас происходило больше похоже на смазливую мелодраму, чем на реальность. После того, как Ами сообщила о пропаже ключей, я чисто по приколу предложил ей поехать ко мне, ожидая при этом категорический отказ. Но в итоге она в моей квартире, в моей футболке и ест мною приготовленные бутерброды.

Охренеть!

— Спасибо, что приютили, — скромно отзывается девушка, утаскивая с тарелки второй бутерброд.

— Сочтёмся, — отвечаю, пряча плотоядную улыбку за кружкой.

Взгляд Амелии начинает метаться по кухне, а щёки в который раз вспыхивают румянцем. Я же в этот момент ловлю настоящий кайф, представляя, что за этой скромностью может прятаться сексуальная чертовка.

Малышка для меня сейчас как киндер сюрприз для сопливого пацана. Хочется до одури, но, бляха, дорого.

Дорого потерять хорошего сотрудника, дорого ломать хрупкие отношения с девушкой ради одного раза.

— Так что насчёт волейбола? Сыграем как-нибудь? — предлагаю спонтанно.

Мы с ребятами давно не собирались в зале, поэтому обещать ей команду не могу, но порезвиться вдвоём тоже отличный вариант.

— Да? — Ами сразу оживает, а глаза начинают блестеть азартом. — Я с радостью!

— Отлично, тогда, как разгрузимся с контрактами, обязательно сходим в один хороший клуб. Там есть специальные тренажёры для отработки ударов и техники.

— Ого, я на тренажёрах ни разу не занималась!

— Серьёзно? — удивляюсь услышанному. — Значит, ты очень много упустила!

Остаток вечера мы провели за занятной беседой. Для себя отметил, что спортивная игра вызывает у Ами бурю эмоций, которые она начинает выражать бесконтрольно. А я, словно соскучившийся до крови вампир, жадно впитываю каждое выражение её лица.

В суматохе рабочих будней, где нужно соблюдать субординацию, этикет и коммерческую тайну очень редко встретишь людей, что так бесхитростно выражают свои настоящие чувства и не боятся говорить прямо. У каждого сотрудника есть рабочее лицо, которое он держит ровно до порога своей квартиры. И находясь в этом контролируемом безэмоциональном пространстве, начинаешь скучать по таким простым людям как Ами.

Вероятно, она бы со мной не согласилась, но смотря с высоты своих прожитых лет, мне она кажется совсем малышкой. Малышкой, которой хочется показать мир так, как вижу я — ярко, насыщенно; которую хочется защищать, оберегая от петухов, снующих вокруг.

— Спасибо большое за бутерброды и чай, было вкусно! — тараторила Ами возле дверей гостиной, смотря на меня воодушевлённым после разговора взглядом. — Спокойной ночи!

Пока ты за стенкой, детка, спокойной ночь точно не будет…

— Сладких снов…

* * *

Я долго ворочалась, пытаясь найти удобное положение. Но даже когда тело благополучно замерло, устроившись на мягком диване, мозг продолжал