Я подарю тебе свое разбитое сердце - Полин Мур
— Хорошо! Только подожди меня здесь десять минут, ладно? Мне нужно переодеться!
На самом деле не только это. Я надела тапочки и халатик, а затем вышла из комнаты, проходя в гостиную, где за телевизором сидел дядя Альфред. Он смотрел какой-то матч по футболу и пил вино, которое ему дал дядя Феррар.
— Аси, ты почему еще не спишь? — спросил мужчина, когда я встала сбоку от него.
— Я п-просто хотела пожелать тебе спокойной ночи, — произнесла я, сминая край рукава.
— Тебе тоже спокойной ночи, милая, а теперь бегом в постель. Уже слишком поздно для тебя, — я кивнула и довольная побежала обратно.
Мне было нужно, чтобы дядя убедился в том, что я ложусь спать. Часто, когда я не желаю ему спокойно ночи, он заходит в мою комнату, чтобы проверить как я. Однако, когда желаю, он этого почему-то не делает.
Я быстро переоделась в удобную одежду, завязала волосы, на всякий случай скомкала одеяло и подушки так, чтобы была видимость кого-то лежащего под плотной тканью постельного белья, а затем прошла к окну. Адам был там. Когда я стояла внизу днем и смотрела на свое окно снизу вверх, эта высота не казалась мне такой большой, но сейчас, когда я смотрю вниз, я поняла, что ни за что на свете не смогу спуститься.
— Давай, Астрид, не бойся, я тебя поймаю, если что, — тихо произнес Адам.
Несмотря на то, что моя комната была единственной в доме, окна которой выходили на поле с подсолнухами, я все равно боялась, что дядя Альфред услышит шум, поэтому жестом показала другу быть тише.
— Например что? — взволнованно спросила я.
— Ну, вдруг нога соскользнет или… В общем тебе нужно просто перелезть на дерево, а дальше я помогу! Давай!
Ради этого мальчика, что стоял внизу и широко улыбался, я была готова, как мне казалось, на все. Поэтому, проглотив огромный ком страха, я приступила к одному из самых безумных поступков своего детства.
Осторожно отодвинув шторы, я перелезла через окно, стараясь не смотреть вниз. Теперь мне оставалось самое страшное — сделать небольшой прыжок, чтобы я оказалась на дереве.
И как Адам каждый раз пробирается в мою комнату? Это же настоящее испытание…
Задержала дыхание, прикрыла глаза и прыгнула. Первые несколько секунд мне казалось, что я не долечу и упаду прямо вниз, на землю, но когда мои тонкие пальчики ухватились за несколько ветвей дерева, я облегченно выдохнула. Ступни упирались на выступы, которые будто сделали специально для таких лазаний.
— Теперь прыгай! — тихо крикнул мне мальчик.
— Н-нет, я не смогу, мне страшно! — завыла я, морща носик.
— Я тебя поймаю, Астрид, давай! — настаивал он.
Стерев с лица несколько прозрачных капель, что лились из глаз, я еще раз выдохнула, а затем, слабо пискнув, оттолкнулась с выступа и прыгнула вниз. В моей голове крутились мысли, как я разбиваюсь и ломаю себе ноги, но стоило мне открыть глаза, как я увидела перед собой лицо Адама. Мальчик крепко держал меня, пока я продолжала повисать на его шее.
— Я же говорил, что поймаю, — с улыбкой подметил он, ставя меня на ноги.
Боль в разбитом колене снова дала о себе знать, но мне было все равно. Сейчас в этот весьма романтичный момент я думала лишь о двух вещах: о мальчике, стоящем напротив, и о том, как буду забираться обратно в комнату.
— Давай, не стой, пойдем!
Русоволосый схватил меня за руку, и мы тихо побежали к подсолнуховое поле. Там, где-то в середине, мы еще неделю назад выкопали несколько цветов, а затем засыпали ямы землей и поверх постелили специальные куски с травой. Так что теперь у нас было свое место, где мы часто пропадали вдвоем. На нашей полянке мы могли засиживаться часами, а сейчас собираемся наблюдать за падающими звездами.
Адам бежал рядом, и я чувствовала, как его рука легко касается моей, как наши пальцы переплетаются в едином беге. Подсолнухи, будто гиганты в желтых шляпах, молчаливо смотрели на нас, их лица, обращенные к звездам, сияли в лунном свете. Ночь была невероятно темная. Небо, покрытое бархатом, было усеяно миллионами мерцающих бриллиантов, которые, казалось, были так близко, что их можно было коснуться. Мы легли на траву и начали смотреть ввысь. Я чувствовала, как земля дрожит под нами, как шелестит трава, и как звезды, кажется, тают в чернильной бездне. Мы были маленькими, незаметными в этом огромном, завораживающем космосе, но в то же время мы были едины, мы были вместе, и это чувство было прекраснее всех звезд на небе.
— Знаешь, у меня здесь совсем нет друзей, — внезапно произнес Адам, нарушая наш покой.
Я повернула к нему голову и с интересом стала рассматривать его слегка волнистые волосы, внимательно слушая, что он говорит.
— Как это? А как же те ребята, с которыми ты гуляешь?
— Это другое, — на несколько секунд он стих, и я подумала, что он передумал об этом говорить, но уже в следующую минуту он продолжил, поражая меня с каждым предложением. — Я приезжаю к дяде на лето, сам я живу во Флоренции. Там мои друзья. Здесь компания меняется каждые каникулы, и, как правило, наше общение прекращается стоит мне сесть в машину родителей и выехать за территории нашего дома. Мне часто тут бывает одиноко, поэтому большую часть времени я проводил с Изи. После ее смерти мне хотелось позвонить маме и попросить ее забрать меня, потому что каждый уголок конюшни напоминал мне о друге, которого я потерял.
— Адам, прости меня, — тихо всхлипнула я. — Мне правда очень жаль, что все вышло именно так…
— Ты не должна извиняться за ошибки своих родителей, — он повернул ко мне в голову, и в его глазах я увидела тонну переживаний. — Просто пообещай, что ты приедешь сюда в следующем году, и в следоследующем, и в следоследоследующем. Пообещай, что ты будешь приезжать сюда на каждые летние каникулы. Пообещай, что мы не никогда не перестанем дружить.
Разве я могла дать такое обещание, прекрасно зная, что все зависит не от меня? В нашей семье последнее слово было за родителями, а я, как правило, не имела право выражать свое мнение, поэтому мне приходилось каждый раз просто опускать голову и поджимать губы от обиды.
Сейчас, глядя на мальчика, с которым я впервые
