Каникулы влюбленного режима - Маша Брежнева
- Договор был нарушен из-за возникновения обстоятельств непреодолимой силы, – чеканю слова, не позволяя себе дать слабину. – Завтра же исправлюсь.
- Ну и какие же это обстоятельства? Сон? – Степа не унимается, и вся комната смеется.
Он угадал, но не скажу же я это вслух?
- Чрезвычайного и непредотвратимого характера. Так, отряд, вы в «мафию» собираетесь? Тогда все вместе.
- Присаживайтесь, правда, тут и притиснуться некуда, – с сожалением говорит Влада.
- За это не переживайте.
Конечно, я усаживаюсь прямо к Марье, которая сейчас не оправдывает звание фиалки – краснеет и краснеет, прямо на глазах превращаясь в розу. Правда, потом она отрывается на мне, убивает, когда я оказываюсь мирным жителем, а она – мафией. Поиграв два кона, мы решаем обсудить вечернее представление отряда. Ведь после линейки времени на подготовку будет немного, мы же и дежурим. Оставляем ребятам полчаса свободного времени, предлагая разойтись по комнатам и немного передохнуть. А я уже по привычке иду за Машей.
- А кофе можно?
- Вам, Герман Юрьевич, нельзя.
- Это еще почему?
- Это, в основном, потому.
Внятного ответа нет, и я смеюсь сам про себя, продолжая идти за ней. Маша резко останавливается в коридоре перед входом в женскую вожатскую, разворачивается и почти врезается в меня.
- Не ходи за мной! – ругается на меня шепотом.
- А то что? – специально наклоняюсь к ней, оставляя между нашими лицами считанные сантиметры, и тоже шепчу.
Маша смотрит на меня, почти не моргая. Вглядывается, словно видит впервые. А может, вот так она действительно впервые смотрит на меня.
- Ты начинаешь слишком много себе позволять.
- Нет, фиалка, совершенно нет. Это я только чуть-чуть попробовал.
Играем в гляделки, только пересмотреть друг друга не получается. В этот момент я окончательно понимаю, что это такое со мной.
Я хочу ее поцеловать.
Глава 13. Помнишь, что вчера было?
Маша
О Боже мой. Нет, нельзя было пить вчера игристое в честь открытия смены на ночных вожатских посиделках в столовой. Но я весь вечер пробыла на нервах, если честно… После этого происшествия в нашей комнате, когда Шацкий одним ловким движением завалил меня на себя, мозг отказывался нормально работать, и я никак не могла собрать себя в кучу. Помогли кофе и волшебные «звездюли» от Раисы, которая заметила, что я слишком странная. Пришлось срочно приходить в себя.
Линейка, посвященная церемонии открытия, общее фотографирование, ужин, вечернее представление отрядов. Все это я пережила спокойно, а затем началась праздничная дискотека, и через полчаса Паша включил медляк.
- Ты будешь танцевать со мной, – Шацкий не задал вопрос, а просто озвучил уже решенное.
И мы танцевали. Три с половиной минуты, если я правильно нашла длительность песни. Не обронив ни одного слова за эти три с половиной минуты, а просто тесно (слишком тесно) прижавшись друг к другу. Кажется, Герман даже успел слегка пригладить мои распущенные волосы, а я – вдохнуть аромат его туалетной воды.
Во время отрядного круга я стояла между Степой и Владой по двум причинам: во-первых, Степа начал слишком по-свойски обнимать командира, а во-вторых, дышать парфюмом Германа еще двадцать минут я не была готова.
После отбоя я в компании Феди, что вызвало очередной приступ злости Германа, отправилась на короткую планерку. Ну а дальше уже началось веселье: в «сотке» и других корпусах кто-то по очереди оставался дежурным, остальные же сидели на общей тусовке. И да, усаживались за стол все как попало, но Герман снова сел рядом.
Каждое его прикосновение ко мне, даже случайное и легкое, заставляло сердце подпрыгивать и биться чаще, а щеки краснеть. Не видела со стороны, но уверена. Поэтому я залпом выпила бокал игристого, развеселив этим Федю и Виталика, и меня немного отпустило.
А потом я выпила еще бокал. И, кажется, даже еще один.
***
- Утро доброе, Мария Николаевна, – спокойный и совершенно бодрый Герман сидит на краешке моей кровати и осторожно сжимает мое плечо. – Пора бы вставать, уже половина отрядов завтрак закончили.
- Что? Уже половина десятого что ли?
- Именно. Вот видишь, что бывает, когда тебя не будить? Ладно, собирайся спокойно, я сам их свожу на завтрак, а ты подтягивайся хотя бы к вожатскому времени.
- Нет-нет-нет, это же стыд и позор, я должна идти со всеми!
Я чуть ли не подпрыгиваю на кровати, отчего лямки пижамного топа едут вниз, обнажая мои плечи.
- Ой, – вовремя среагировав, натягиваю лямки обратно. – А в комнате больше никого?
- Ага. Ты соня.
- Я Маша, – заявляю так, как будто он не знает.
- Помнишь, что вчера было? – спрашивает, подмигивая.
Так, в смысле? Вчера была вечеринка в честь открытия смены. Но я точно помню, что ни с кем не целовалась, а спали девочки строго в своих кроватях, а мальчики – в своих. Тогда к чему он клонит?
- Все я помню, – негодую в ответ.
- Кажется, после шампанского кто-то показал нам свое истинное «я».
Смущаюсь, тут же пытаясь припомнить, что такого я могла натворить. Вроде просто болтала с парнями, смеялась с их шуток, даже шутила в ответ. Но больше ничего не помню.
- Ничего такого необычного я не делала!
- Ладно, все в порядке. Просто ты была не строгой училкой, а очень забавной. Мне даже на урок захотелось, – этот засранец ухмыляется. – Собирайся, жду тебя на завтраке.
После этого он молча выходит из комнаты, а я заваливаюсь обратно на кровать и закрываю лицо ладонями, пытаясь еще на минутку сбежать от реальности.
Но реальность все же настигает меня, приходится встать, собраться с мыслями и пойти в душ, причесаться и даже прикрыть синячки под глазами консилером.
К отряду я прихожу как раз в тот момент, когда дети уже ждут приглашения в столовую.
- Герман Юрич, вы нас впечатлили, – слышу голос Степы.
- Я старался, – Герман улыбается в ответ.
- Завтра побежим?
О, так значит, Шацкий в этот раз обошелся без обстоятельств непреодолимой силы? Вышел на утреннюю пробежку? Ничего себе. Два дня подряд ночные посиделки, а вчера и вовсе какие, и все равно Герман умудрился встать значительно раньше подъема, чтобы собраться к пробежке с нашими активистами.
- Ой, Марья Николаевна, – обращается ко мне Степа, заметив мое появление.
С легкой подачи напарника дети тоже стали называть меня Марьей.
- Доброе утро.
- Что-то по вам не скажешь, что оно доброе. Может, и вы завтра на утреннюю пробежку с нами?
Да они издеваются?
- Спасибо, но я точно пас. Бег не люблю, а вот йогу,
