Отец её лучшей подруги - Пенни Вилдер
— Ты все еще планируешь приехать сегодня вечером, верно? — спрашиваю я Ташу. Несмотря на то, что за последний месяц я часто оставалась с ней ночевать, ей все равно нужно постоянно напоминать о приглашении в галерею. — Крис тоже желанный гость.
Я встречалась с ним несколько раз. Он хороший парень. Но Таша была права, когда говорила, что Крис не тот тип парня, с кем ее отец хотел бы, чтобы она встречалась. Но я уверена, что Бек даст ему шанс. Он хочет, чтобы его дочь была счастлива, а всем видно, что Крис хорошо к ней относится.
— Обязательно. Когда двери откроются, я буду там, чтобы убедиться, что ты не спрячешься в дальнем углу, пока все не закончится. Вон мой папа! Мне нужно помочь ему загрузить багаж в багажник. До вечера. Люблю тебя! — линия обрывается прежде, чем я успеваю ответить.
Я пролистываю свои сообщения и отправляю Беку короткое сообщение: «с возвращением домой», а потом возвращаюсь к столу и пытаюсь сосредоточиться на своей работе. Ее не так много, но я хочу, чтобы к его возвращению все было идеально. Все, о чем я могу думать ‒ как чувствовала себя в его руках, а не о тех копиях, которые должны быть сделаны, и протоколах совещаний, которые необходимо разложить для Бека в соответствующие папки. Мой собственный список того, что нужно сделать на этой неделе насмехается надо мной с угла стола. До десяти я все отметила, и теперь, когда часы приближаются к часу дня, я пытаюсь убедить себя, что для выставки сделала все, что могла.
Я так не волновалась на своей первой публичной выставке в своей галерее, и даже на своей выпускной выставке. Те я организовывала с пониманием цели и волнением: «Посмотрите, что я умею!» Эта же доказывала, что я не зря потратила впустую годы своей жизни: доказательство для себя, для моего папы и Джины, и для Бека. Он верит в меня, и я хочу доказать ему, что его вера оправдана.
Звучит тихий перезвон, когда дальше по коридору открываются двери лифта, и я осознаю, насколько тихо во время обеда, когда на этаже никого нет. Я прислушиваюсь к шагам и слышу стук каблуков по полу, приближающиеся к моей двери. Я открываю дверь для Джины, когда она грациозно входит в вестибюль с рисованным оскалом. Для завершения образа ей не хватает лишь меховой шубы и мундштука.
— Лия, вот твоя пицца, — она ставит коробку на стол, слегка сморщив нос. Чеснок пахнет потрясающе. — У них закончились стаканы для твоей содовой, извини. Твой отец передает тебе привет и обещает вернутся с работы вовремя, чтобы присутствовать на выставке сегодня вечером, — судя по ее словам, это невысказанное заявление о том, что ее там не будет. Я не против; на самом деле, я рада, что у нее не будет возможности омрачать мой вечер. Это еще один шаг к совершенству.
— Спасибо, Джина. Благодарю за заботу, — я зову ее присесть, но она уже направляется к двери. — И, Джина, спасибо, что нашла мне эту работу.
Меня нанял Бек, который попросил устроить меня, но мне не помешает оставаться на менее плохой стороне мачехи. Потому что я все еще не верю, что у нее есть хорошая сторона.
— В любое время, Лия. И, может быть, как-нибудь на этой неделе мы вместе пообедаем. Я могу принести сюда свою еду, если нужно…
От притворной улыбки у меня болят щеки и, скорее всего, я выгляжу готовой блевануть, вместо того, чтобы согласиться, но я пытаюсь.
— Я дам тебе знать про свой график, когда мистер Хантсворт вернется в офис. Скорее всего, я буду очень занята, пока он не войдет в курс дела.
Стоило его упомянуть, как из ящика доносится звуковой сигнал сообщения от Бека. Приходится приложить усилие, чтобы тут же не потянуться к нему. Я дожидаюсь, когда Джина исчезнет в лифте, а потом беру свой телефон: «Можешь поприветствовать меня сегодня вечером». Его слова сопровождаются подмигивающим смайликом, живот сводит от похоти и волнения. Это совсем не неприятное ощущение, но я не знаю, смогу ли пережить свою художественную выставку, стараясь не сделать нас с Беком частью презентации. Я не отвечаю на его сообщение; не хватает слов для всего, что я чувствую. Он собирается сделать так, что мне будет трудно сохранять равнодушие.
* * *
При каждом шаге подол юбки щекочет заднюю часть колена, и только кофе в руке, удерживает меня от почесывания в седьмой раз с тех пор, как я вошла в комнату. Владелица галереи выполняет роль хостес так, как будто всю свою жизнь ждала этой выставки. Честно говоря, я не знала, что в городе так много людей захотят прийти в четверг вечером. В зале полно народу.
Было продано как минимум три произведения: две картины и мрачная скульптура из металла, предназначенная для участия в световом шоу. В стоимость ее покупки входила ее установка. Когда галерея снизит продажи, я получу достаточно денег, чтобы выплатить остаток отцовской ссуды. Через два месяца, скорее всего, я снова буду самостоятельной. А через шесть, возможно, соберу достаточно денег на аренду собственной студии. На этот раз мне не следует слишком сильно тратить свои сбережения. И не стоит ничего начинать, если у меня на счете в банке не будет денег на трехмесячную арендную плату за студию. Учитывая, как все обернулось в прошлый раз…
И еще, действительно ли я смогу уйти из «Хантсворт Индастрис»? Даже всего один день с Беком, за которым последовали пять недель переписки и поддержания порядка, оставили меня не только с приятным банковским счетом, но и ощущением, что я ‒ часть места, которое меняет мир, и мой в том числе, к лучшему. Бек создал компанию, которая действительно творит добро. Пока у меня получается заниматься искусством в свободное время, я могу оставаться его секретарем.
Ноги болят из-за высоких каблуков, когда я заканчиваю третий обход гостей с их вопросами. Таша стоит в углу с
