Развод под 50. От печали до радости - Лия Султан
-Свозишь меня к ним?
-Конечно.
-Только не сегодня. Сегодня мне надо в гости.
Ансар усмехнулся и сделал глоток горячего чая с молоком.
-У тебя новая соседка? - как бы между прочим спросил.
-А ты откуда знаешь? - удивилась тетя Акмарал.
-У меня досье на всех, кто живет с тобой в одном подъезде. А эту не видел, - пошутил мужчина.
-Какие досье? – ужаснулась бабуля.
-Да шучу я. Столкнулся с ней на лестнице, когда к тебе шел.
-Ааа…- Акмарал вздохнула с облегчением, - ты, наверное, про Миру говоришь.
-Миру? - нахмурился Ансар.
-Вообще ее Меруерт зовут, а сокращенно Мира. Как меня: Акмарал, но для близких Мара. Смотри, как интересно: она Мира, а я Мара. Ты ешь! Ешь! В ресторанах твоих такого оливье не сделают.
Ансар про себя посмеялся: он уже сам дед, а тётя с ним по-прежнему, как с маленьким. Но она права: такого оливье нигде нет. А какие вкусные у нее котлеты - как в советском детском саду.
-Ну так и что эта Мира? Кто? Откуда?
-Ансарик, - засмеялась Акмарал. - Ты что думаешь, я шпионю за соседями?
-Нет, но ты же очень общительная.
-Ааа, - пожурила пальцем тетушка. - Умеешь же ты. Да я особо не расспрашивала. Она врач, педиатр. Недавно с мужем развелась, а дети уже взрослые. Даже внук есть!
-Взрослые дети и развелась? - Ансар сделал вид, что спрашивает, как бы между прочим, но про себя удивился: Меруерт выглядела лет на сорок, что никак не вязалось с образом бабушки.
-Ох, в каждой избушке свои погремушки, балам. Но дети красивые и очень воспитанные. Дочка, кстати, в положении.
-Ну понятно, - Ансар усмехнулся и почесал щеку. - Значит, новая соседка для тебя не опасна.
-Ой, Ансарик, ну скажешь тоже! - тетя звонко засмеялась и прикрыла рот ладошкой, совсем как застенчивая девушка.
-Кстати, я подарок тебе привез.
-Я же сказала, мне не надо денег, балам, - спохватилась она, глядя, как Ансар полез во внутренний карман пиджака. - У меня пенсия хорошая. Мне одной за глаза хватает.
-Это не деньги, - положив конверт на белую клеенку с розовыми цветами, он накрыл ее ладонью и скользнул в сторону тетушки.
-А что? - у пенсионерки загорелись глаза, когда она взяла в руки конверт и вытащила из него листки. - Ой, а где очки мои? Жаным, с подоконника подай-ка.
Ансар потянулся за футляром и передал его тете. Она быстро открыла его, надела очки и пробежалась по документу.
-Ансар! - вскрикнула она, схватившись за сердце. - Париж? На троих? Ты с ума сошел? Это же очень дорого!
-Нормально. Одну я бы тебя не отправил, а с подругами - почему нет. Там номер менеджера, она в курсе всего. Мои ребята вас потом свозят, визы надо сделать.
-Балам, - приподняв очки, тётя смахнула слёзы. - У меня руки трясутся от волнения. Ты все-таки сумасшедший. Девки с инфарктом слягут от счастья.
-Нет, я, конечно, понимаю - “увидеть Париж и умереть”, - засмеялся Ансар. - Но давайте вы спокойно уедете, спокойно приедете.
-А сказать им можно уже? - Акмарал была похожа на маленькую девочку, которой на Новый год под елку положили не только кулек конфет и мандаринов, но и куклу.
-Конечно, скажи, - улыбнулся племянник, глядя на то, как тетя с горящими от счастья глазами разглаживает листы. Он подумал о том, что несмотря на преклонный возраст, она все так же наивна и чиста, как ребенок. Сколько раз он отправлял Акмарал за границу то с мужем, то с Марьям и девочками, а она всегда радуется, как в первый раз. А когда-то они жили втроем в общежитии: мама, тетя Мара и маленький Ансар.
Через несколько дней на столе Дулатова лежало полное досье на Ниязову Меруерт Асхатовну - педиатра маленькой Сафии. Начальник Службы безопасности занес его сам и прокомментировал, что дама “чистая” и с хорошими рекомендациями. Ему же было невдомек, что шеф заинтересовался ею не как врачом Сафии, а как женщиной. Николай Иванович Марченко уже привык, что “кандидаткам” обычно не больше сорока, поэтому 47-летняя госпожа Ниязова встала в один ряд с няней внучки и домработницей дочери.
Открыв папку, Ансар пробежался по общей информации. Меруерт Асхатовна, сорок семь лет. Мужчина изогнул бровь от удивления, вспомнив ее лицо, гладкую кожу, легкий румянец на щеках и карие глаза. Она родилась в Караганде в шахтерской семье, а в восемнадцать приехала в Алматы и поступила в Казахский Национальный медицинский университет. Через два года вышла замуж за однокурсника, родила сына и дочь. Десять лет проработала в поликлинике, сейчас трудится в частной клинике. Муж - известный в медицинских кругах уролог, хирург-трансплантолог. Сын работает программистом в международной компании. Дочь - маркетолог-аналитик в крупной сети гипермаркетов.
“Впечатляет”, - подумал Дулатов, но перевернув страницу, напрягся, прочитав, что за пару недель до Нового года супруги развелись. Причина - роман мужа с коллегой тридцати пяти лет. Шинар Ермекова - анестезиолог, работала в Городской клинической больнице №4, перевелась в Центр урологии в июле прошлого года”.
“Развод без скандала. Имущество (четырехкомнатная квартира и две машины) поделены поровну”.
“Без скандала, а пили, чтобы стручок иссох и отвалился. Никогда такого не слышал”, - ухмыльнулся, вспомнив подслушанный диалог в подъезде.
“Бахытжан Ниязов подал документы для получения ипотечного кредита на трехкомнатную квартиру в ЖК”.
-Какой быстрый. Уже и ипотека, - озвучил свои мысли Дулатов.
Следующая страница - сплошь восторженные отзывы о Меруерт с сайта клиники и ее фотография оттуда же. Она стояла, скрестив руки на груди. В белом халате, застегнутом на все пуговицы. Темно-коричневые волосы чуть ниже плеч, минимум макияжа и улыбка такая живая, естественная, что и Дулатов сам не заметил, как дрогнули уголки губ, а палец потянулся к снимку и обвел контур ее светлого лица.
Очнувшись от транса, опустил папку на стол и пролистал до конца. В прозрачном файле лежали другие снимки врача, которые сделали ребята Марченко. На одной из них она в черном пуховике, белой вязанной шапке и высоких сапогах на низком каблуке выходила из магазина с двумя пакетами продуктов. Серьезная и загруженная, но осанка ровная и идет по улице, как Снежная Королева.
“27 лет брака и развод две недели назад. Сложная ситуация. Сложная она. Вероятно, еще не отошла. Да, точно. Ее выдают глаза. Наверное,
